— Нет, мой господин, с ним и с Шайлихой, которая весь сегодняшний день провела со мной, все в порядке, они здесь, во дворце, и ожидают твоих распоряжений. — Виг перевел взгляд на свои длинные пальцы, все еще не придя к окончательному решению, каким образом приступить к делу. — Однако что касается их безопасности, да, пожалуй, и безопасности нас всех, тут мне пока затруднительно дать положительный ответ.
Не успел никто и рта раскрыть, как Виг вышел в соседнюю комнату, вернувшись с боевым топором охотника за кровью, и бросил оружие на стол, оцарапав полированную поверхность.
Прерывая изумленные возгласы собравшихся, Верховный маг продолжил:
— Если кто-то из вас забыл, хочу напомнить, что не стоит прикасаться к желтоватым пятнам на лезвии, — он перстом указал на орудие убийства, тяжело опустился в свое кресло с высокой спинкой и испустил долгий вздох.
В зале стало тихо, как в склепе.
Николас в изнеможении прикрыл глаза. Он, казалось, собирался обрушить на Вига град вопросов, но потом, видимо, собрал остатки терпения и решил дождаться его объяснений. Лица магов покрыла смертельная бледность.
Тритиас считался в Синклите следующим по могуществу за Вигом. Кроме того, он был ближайшим другом Верховного мага и знал его дольше, чем кто-либо из остальных.
— Где? — только и вымолвил он.
— В Оленьем лесу, — ответил Виг.
Он не сомневался, что этот вопрос будет задан прежде всего, как не сомневался и в том, кто именно его задаст. То, где был найден топор, имело большое значение, и оба прекрасно понимали это.
— Надо полагать, ты убил его? — спокойно продолжал Тритиас, переведя взгляд с топора на Верховного мага.
Разумеется, — с печалью в голосе отозвался Виг. — Но есть еще кое-что, что вам следует узнать. На левом предплечье охотника, с внутренней стороны, я обнаружил красное родимое пятно, — он помолчал. — Это был Филлиус.
Маги обменялись недоверчивыми тревожными взглядами. Тогда Виг заговорил снова.
— Что касается черепа, насаженного на топор, могу сказать одно — он несомненно принадлежал магу, но кому именно, сейчас уже не определить. Полагаю, из уважения к этой первой жертве Филлиуса оружие следует уничтожить, а череп захоронить у обелиска среди останков прочих безымянных героев. Из предосторожности я предал тело Филлиуса огню, как мы всегда поступали в подобных случаях. Но хочу добавить еще вот что. Мне известно, что все вы, и ты, Николас, в том числе, слышали об исчезновении нескольких «магов резерва», которые произошли в последнее время. Не знаю, действовал ли Филлиус в одиночку, но, по крайней мере, теперь есть какая-то ясность относительно этих печальных событий.
Слайк, сидящий слева от короля, поднял взгляд на Верховного мага; в его зеленых глазах металось множество вопросов.
— Охотники за кровью не были защищены «чарами времени». — На лице мага проступило выражение ужаса. — Ты думаешь, что возможно…
— Не знаю, — Виг умышленно перебил Слайка; он догадывался, о чем тот хочет спросить, но в данный момент предпочел уклониться от неизбежной дискуссии. — Либо он каким-то образом сумел выжить на протяжении более чем трех столетий и остаться незамеченным, в чем я сильно сомневаюсь, либо его недавно вызвал к жизни тот, о ком нам ничего неизвестно. В любом случае дальнейшее обсуждение пока бессмысленно, — старик сложил перед грудью руки и решительно обвел взглядом остальных, памятуя о том, что он — Верховный маг, и твердо решив, что разговор пойдет так, как он сочтет это нужным. — Кроме того, мне еще предстоит сообщить вам о другом сегодняшнем событии, последствия которого представляются мне гораздо более опасными.
Виг постарался собрать все свое мужество. «Эти маги были моими друзьями на протяжении столетий, — с болью думал он. — Как у меня повернется язык рассказать им правду? Вечность, как король воспримет то, что узнает о своем сыне?»
Призвав на помощь все свое хладнокровие, он решил, что не стоит больше ходить вокруг да около. И сказал предельно просто:
— У меня нет никаких сомнений в том, что сегодня принц Тристан обнаружил Пещеру Парагона и проник в нее.
После этих слов воцарилось мертвое молчание; потом члены Синклита заговорили все разом, что было весьма необычно для магов. Виг уже хотел было призвать собравшихся к тишине, но король внезапно с такой силой опустил свой кулак на стол, что топор подскочил на нем и с грохотом рухнул обратно. Мгновенно все смолкли.
Николаса била нервная дрожь. Проявляемое им терпение по отношению к сыну, по-видимому, иссякло.
— Виг, будь любезен, объясни, откуда тебе это известно? — спросил король едва слышным шепотом, так непохожим на обычный раскатистый голос.
— Мне очень жаль, мой господин, но тут не может быть никаких сомнений. Еще даже не встретив принца, я почувствовал, что его кровь неуловимо изменилось. И это ощущение становилось все сильнее по мере того, как я к нему приближался. А когда я увидел Тристана, какие-либо сомнения рассеялись окончательно. От него исходило лазурное свечение, которого мне не приходилось видеть с того дня, когда принц появился на свет. Я вообще не видел ауру такой интенсивности с тех пор, как разбил чашу, поставив точку в судьбе волшебниц Шабаша.
«За три с лишним века мы в первый раз открыто говорим о волшебницах, — подумал Виг. — Очень странное ощущение — осознать то, что они вновь столь внезапно вторгаются в нашу жизнь».
Он перевел взгляд на магов. Только двоим из них, Мааддару и Тритиасу, удалось взять себя в руки и сохранить хотя бы видимое спокойствие. Николас тяжело откинулся в кресле; непосильный груз придавил ему плечи.
Мысль о том, что на этом неприятные новости еще не закончились, заставила старого мага содрогнуться. «Все равно что сыпать соль на раны», — с горечью подумал Виг. Он поднялся и встал за креслом, опершись руками на его спинку, на которой было вырезано его имя.
— Сожалею, но мне придется сообщить еще кое о чем. — На мгновение Верховный маг стиснул зубы. — Одежда принца вымазана красным. Тем самым красным. И здесь также не может быть ошибки. Это значит, что Тристан либо окунался в подземное озеро, либо, по крайней мере, омыл какую-то часть тела его водой. Нет нужды напоминать, насколько это может быть опасно для нас. Мы вступаем в неизвестность, и ведет нас туда абсолютно несведущий человек с «одаренной» кровью, которого тем не менее мы все очень любим. — Он помолчал, глядя прямо в глаза Николасу, для которого прежде всего и предназначались последующие слова. — Нужно постараться сохранить это чувство, какие бы тяжкие испытания ни ждали нас впереди.
Как Верховный маг и надеялся, выражение лица короля несколько смягчилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
