ее деньги, так же как и его машина, которую Валентина решила ему оставить в качестве компенсации за моральный ущерб. Флориана будет воспитывать Валентина. Оставалось только поставить в известность Кроннинга, но это уже была забота Валентины.
Бизнес мой процветал. Когда закончился год, я получил мой годовой бонус, мои заслуженные проценты, и был этому очень рад. В этот год я заработал много денег, даже больше, чем сам президент банка Societe General. Но и он был очень доволен, потому что банк заработал еще больше. При этом я не заплатил ни сантима налогов с этих доходов, причем все было по закону. В это время, чтобы способствовать развитию экспортного бизнеса Франции, премьер-министр Р. Барр принял новый закон: тот, кто провел больше 183 дней в году за границей и при этом работал на экспорт, тот не платил налог на сумму, которую заработал во время отсутствия во Франции. Я каждый год посылал письмо в налоговую службу на бланке Societe General, где указывал, какие дни я провел за границей. Все комиссионные я, конечно же, заработал именно в этот период, а насчет моего основного жалования я объяснял, что дни за границей оплачивались в два раза больше, чем те, что я провел во Франции.
Александр — Саша появился на свет 4 марта 1980 года. Я прилетел в Пиннеберг, и мы пошли в мэрию регистрировать рождение сына. Мне объяснили к моему ужасу, что не могут зарегистрировать рождение моего ребенка. Несмотря на уже полученный Валентиной развод, он считался ребенком Краузе. Только через несколько месяцев наших обращений и разбирательств немецкий суд признал, что Краузе не отец, и Саша стал по немецкому законодательству сыном неизвестного отца. А я сразу же уже во Франции признал его своим сыном. После этого Саша стал нелегальным «illegitime» по-французски — сыном советской Валентины Краузе и апатрида Пьера Изместьева.
Дело моего французского гражданства до сих пор было не решено. Я постоянно звонил в префектуру в Версале, но мне толком ничего никто объяснить не мог или не хотел. Моя папка с делом по получению гражданства застряла где-то в коридорах власти. Я обратился к моему приятелю Кристиану Джульси, у которого много знакомых во французских политических кругах, и попросил его мне помочь. Он в свою очередь обратился к директору кабинета премьер-министра Франции Реймонда Барра. Буквально в тот же день Кристиан рассказал мне, что на запрос по моему делу о предоставлении гражданства DST (французская контрразведка) дала негативные рекомендации. Я сразу позвонил в DST и попросил встретиться с директором. Директор, конечно, меня не принял, но я договорился встретиться с инспектором. Мы беседовали целых два часа. Я его убедил, что я никакой не шпион, рассказал ему, что я родился в Германии случайно, а не по планам Штази или КГБ, и что я такой же француз, как и он, только пока еще без паспорта.
Он мне сказал, что DST не может изменить сейчас свои рекомендации, но они готовы пересмотреть свое решение. Для этого нужно, чтобы префектура послала новый запрос, на который, как он меня уверял, будет уже положительный ответ. Я снова встретился с Кристианом, он снова с директором кабинета премьер-министра и так далее. Наконец, через несколько месяцев, в 1983 году я получил гражданство и французский паспорт.
Я продолжал часто летать в Африку. У меня были хорошие контракты в Дакаре, Сенегале, а также я вел переговоры в Гамбии на предмет строительства «под ключ» небольшой гостиницы на 50 номеров в Фарафенни. Гамбия — маленькая страна, которая на карте похожа на палец вдоль реки Гамбии. Столица страны — Банжул, местные деньги — даласи.
Заказчиком этого проекта оказался местный врач. Денег у него не было, он только владел одним участком земли и нуждался в полном финансировании. Это было возможно, но необходимы были гарантии местного минфина за подписью самого министра. Чтобы обеспечить необходимое финансирование, пришлось потрудиться. Банк Societe Generale получил кредит для клиента Credit Acheteur от французского минфина и к нему добавил Credit Financier — французский кредит, который был гарантирован правительством Гамбии. Об этом я договорился с министром. Мы договорились с ним, что он за свою подпись будет получать небольшие проценты (2 %) наличными от сумм, которые будет получать Hotelexport от банка. Я ему это обещал, так как финансирование велось напрямую, нам, а не заказчику. Кроме подписи на гарантии, правительство Гамбии еще взяло на себя обязательство подключить к гостинице воду и электричество.
Гостиница была построена Hotelexport за семь месяцев. Местный министр финансов пригласил меня на встречу, как я думал, для того чтобы поздравить. Но на встрече он заявил мне, что правительство не в состоянии обеспечить подключение воды и электричества. Нужен был дополнительный контракт, чтобы выкопать глубокий колодец и установить мощный генератор. Смета увеличилась и у нас прибавилось хлопот, особенно во Франции, чтобы получить дополнительные кредиты. На все это понадобилось шесть месяцев, в течение которых гостиница простаивала. Наконец с французской стороны все было готово, не хватало только подписи министра финансов Гамбии. Я полетел в Банжул. В Societe Generale я попросил и, соответственно, получил 50 000 франков наличными, чтобы министр в последний момент не дал «задний ход» по гарантии еще на полмиллиона франков для завершения строительства. Деньги я повез прямо в своем кейсе. Министр меня принял. Я протянул ему гарантийные письма и… у нас началась торговля, как на местном арабском базаре. Министр жаловался мне, что 2 % мало, так как у него большая семья, что он должен многим помогать, и при этом попросил сумму сразу, а не по частям. А я в свою очередь отвечал, аргументируя тем, что денег у меня с собой нет. Но он может получать по-прежнему 2 % из денег, выплачиваемых Hotelexport, что фирма платит ему эти проценты из своей прибыли, которая, кстати, не такая уж и большая, что контракт сложный и т. д. Министр задал вопрос в лоб: сколько денег у меня с собой? Я ему показал мою кредитную карточку и объяснил, что почти все оплачиваю с ее помощью. В довершение всего достал из кармана несколько мелких купюр и одну крупную в 500 франков. В результате министр подписал обе гарантии, поставил штампы, и я покинул его кабинет, так и не распечатав мой резерв в кейсе. В Societe Generale сильно удивились, когда я вернул деньги обратно.
После Гамбии я спланировал поездки, так сказать «на разведку», в восточную Черную Африку. Эти поездки были организованы Парижской торговой палатой. Я
