Она фыркнула.
— Она мне не нужна. И я думала, ты будешь зализывать раны. Ты наполовину лишен достоинства. Ни одна женщина-фейри тут не захочет мужчину с одним ухом.
— Я даже сейчас горюю, — отозвался он. — Но я могу предложить тебе кое-что лучше, чем клетка, которую не открыть.
— Тогда говори, или я тебя прогоню.
Он шагнул ближе, и я затаила дыхание, глядя на ее розовые юбки. Я потянулась, но она отпрянула на шаг. Я отодвинула руку в клетку как можно быстрее. Сердце колотилось. Я не хотела, чтобы меня поймали.
— О, не скромничайте, Леди, — сказал Скуврель. — Вы же позволите выразить немного симпатии моим предложением.
— Кавариэль, — стала возражать Хуланна.
— Просто пес, ждет, что и я буду таким.
Он пытался поцеловать ее? Конечно. Я должна была удивляться, что он не заманил ее в ловушку этим.
— Я тут не для поцелуев с одноухими, Валет.
— Тогда доверься мне, когда я говорю, что мои слова только для моих ушей.
Верекс фыркнул.
— Не веришь Сумеркам, Валет? Это первое логичное, что ты сказал на Мосту Логики.
— Ты знаешь, что делает Мост, Верекс, — сказал Скуврель. — Как он заставляет намерения застыть в тебе, искажает все до неожиданных путей. Потому ты встречаешься тут с Лордом Шелка. Почему не дать Леди повеселиться со мной? Может, удача Моста даст ей сделку, которую она не ожидала.
Верекс фыркнул, но голос Хуланны был ясным:
— Если есть предложение, озвучивай.
И в этот раз, когда Скуврель шагнул, чтобы шепнуть ей на ухо, она не попятилась, а я потянулась из клетки как можно дальше, нашла сразу ее карман и сунула внутрь руку.
Я не слышала их тихие слова надо мной, но голоса гудели. Если я не заберу семя быстрее, она закончит разговор.
Я ощутила что-то кончиками пальцев, но мои руки были слишком короткими.
Я сунула обе руки в карман, сжала ткань, будто тянула невод.
Я упущу шанс. Я…
Вот!
Семя было огромным. Размером с мою голову в этой клетке. Я отодвинула ткань кармана, чтобы семя выкатилось на шкуру крысы. Оно отскочило от моей сумки. Я, охнув, прыгнула к нему, споткнулась в спешке и упала на полу, но сжала семя. Куда его спрятать? Я убрала его под шкуру и села сверху. Я не осмелилась двигаться. Если оно выкатится за прутья, я потеряю отца навеки.
Пощечина зазвенела над моей головой, Хуланна ругалась.
— Это не шутка, Валет! Я должна содрать с тебя шкуру за такое предложение!
— Может, ты изменишь мнение, задев клинком мою кожу, — сказал он, но юбка отстранилась, ноги стучали по мосту, и я сглотнула. Чем он так ее разозлил?
— Уйди, грязь, или мы тебя зарежем, — прорычал Верекс. — Я не нападаю, потому что не хочу стать Валетом вместо тебя.
— Я не буду извиняться, — Скуврель пятился, пока говорил. — Но если передумаешь, ты знаешь, где я буду.
— Я серьезно, — Хуланна дрожала от ярости.
Скуврель повернулся, и я потеряла их из виду, он поспешил прочь с моста.
— Надеюсь, ты его украла, — шепнул он, проник между мраморными юбками кричащей статуи. — Потому что я не смогу вернуться, ведь начнется бой, а я не могу одолеть Верекса.
— Оно у меня, — сказала я, и в этот раз сердце колотилось от чего-то, что я не ощущала уже давно. От надежды.
Глава двадцать шестая
— Я не могу лететь ночью, — сказал он, двигаясь по лесу дико быстро, словно за ним гнались.
— Думаешь, они гонятся за нами? — спросила я.
— Было бы глупо, если бы они никого не послали за мной. Они были бы дураками, если бы не заподозрили что-то после этого безумия.
— Мне нужно посадить семя и вытащить отца.
Он взбирался по каменистому холму, шумно дыша. Я хоть раз слышала от него такой звук? Это было странно для Скувреля, который был всегда идеально собранным, даже когда продавал меня, даже когда был заточен со злым единорогом, даже когда сидел на куче фейри, которых убил. Почему я переживала за его безопасность?
— Он в состоянии идти? — спросил он. — Сомневаюсь. Если бы я его мучил, он был бы сейчас кровавой тряпкой.
Я уставилась на него. Я все забывала, каким ужасным был Скуврель. Лучшим его ходом было заставить меня доверять ему, несмотря ни на что. Его лучший морок заставлял меня думать, что он не был монстром, но его истинная натура часто проявлялась. Он замер, снял клетку с пояса и опустил на мшистый камень рядом с собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чтобы освободить твоего отца, — сказал он, тяжело дыша, — тебя нужно выпустить из клетки на время. Я не могу снять его с тех шипов. Но я не хочу выпускать тебя в портал. Только его. Значит, его лучше освободить там. У портала. И потом ты вернешься в клетку, и мы продолжим путь дальше.
— А если не вернусь? — мой голос дрожал. Это был идеальный шанс покинуть это ужасное место. Я ощущала стыд от этой мысли. Дети все еще были тут, в плену в этом злом мире.
— Тогда твой отец будет страдать вечно. И это только усилит мою репутацию Валета.
— Я не хочу этого, — признала я.
Он снова поймал меня. Каждый раз, когда я думала, что был шанс, он подавлял это! Он всегда был на шаг впереди меня, и я не знала, чего он хотел. Как можно было вести переговоры с кем-то, когда ты не знал, чего они хотели?
— Тогда договорились. Мы освободим твоего отца у портала. Постарайся убрать то семя в свою сумку. Сложно слышать тебя, когда ты сидишь в центре клетки. Я хочу тебя у прутьев.
— А для меня так важно, что ты хочешь, — буркнула я, но убрала семя из-под шкуры крысы и спрятала в сумку.
Пришлось вытащить старую одежду, чтобы оно уместилось. Вещи высохли, но были мятыми и пахли плесенью. Я вздохнула, выбросила их за прутья на мох внизу. Я застряла в одежде из перьев, которая сочеталась со Скуврелем, словно мы были парой. Но он был красивым фейри с черными волосами, острыми ушами и жестокой улыбкой, а я — смертной с сомнительной красотой, ворчливым поведением и уязвимым здоровьем. Мы не подходили друг другу.
Он шел по лесу в ночи, пока мы не добрались до широкой поляны под цветущей сливой. Бело-розовые цветы сияли для моего второго зрения, слетали с дерева и лежали горами у стволов простых деревьев. Скуврель остановился неподалеку и стал издавать звериный звук — что-то похожее на вопль лани, но немного иное.
Мы прождали почти полчаса, он звал и слушал. Слушал и звал. Мне порой казалось, что что-то отвечало — кряхтело, хрустело прутьями. Но зачем он звал добычу? На охоту не было времени.
Из деревьев вышел прекрасный олень, и я едва успела вдохнуть. Он был меньше, чем олень Истины. Тот был великаном, а этот — размера настоящего оленя. Его рога были не как у оленей дома, эти тянулись вперед, на концах были небольшие весла. Паутина запуталась между ними, и цветок сливы прилип к ней.
Скуврель позвал снова, поднял ладони, когда олень шагнул ближе. Его спина была белой, в голубых пятнах, как пенка молока. Я затаила дыхание, пока он подходил. Я еще не была так близко к живому оленю такого размера. Он мог повернуться и растоптать нас за миг. Олень выпустил поток жаркого воздуха в ночь, и он стал белым облаком вокруг оленя моментально. А потом зверь сделал еще шаг вперед, Скуврель протянул ладонь к его морде.
Я думала, что он испугается.
Я не ожидала, что он опустится и даст Скуврелю забраться на него.
Дыхание застряло в горле, мои глаза расширились от вида. В этот раз я не подняла повязку. Я не хотела видеть, каким олень был на самом деле. Я просто хотела насладиться красотой момента.
Скуврель высоко поднял мою клетку, забравшись на спину оленя, и я впервые в жизни оказалась верхом на олене. Его рога мешали видеть, он вскочил на четыре ноги и устремился в лес, легко перешагивал бревна и кусты. Было сложно не ощущать трепет. Я видела тысячу оленей и ланей в лесу дома. Я видела, как они ходили одни или стадом. Я смотрела, как они ели и пили. Смотрела, как они гонялись друг за другом, бились, топали и вскидывали рога, готовясь нападать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я никогда не каталась на таком. Не ожидала, что смогу на нем проехаться.
