После одного такого конфликта, вспыхнувшего из-за того, что я имел неосторожность попросить Джессику отправить мое письмо, я пулей вылетел из дому. Мне было отчаянно необходимо мужское общество, и уже через несколько минут мы с Генри радостно хлопали друг друга по спине, как будто никогда не ссорились. В моей старой комнате теперь жил Роберт Литтлтон. Он приехал в Оксфорд после Итона через год после нас и хорошо знал семью Генри. Мы стали проводить много времени вместе. Мы ходили в «Браунз», в «Кингз Армз», но чаще всего в «Парсонз. Плэже», потому что эта забегаловка считалась чисто мужской, и я знал, что Джессика ее терпеть не могла.
Отсюда, конечно, не следует, что мы с Джессикой перестали жить вместе. Наши крайне эксцентричные и причудливые отношения, замешанные на ненависти и похоти, продолжали развиваться своим, весьма оригинальным путем. Привязанность Джессики давала мне все большую власть над ней, и я даже получал своеобразное удовольствие, наблюдая, как она отчаянно старается не обращать внимания на мои многочисленные связи и мстить, заводя собственных любовников. Кроме того, у меня было еще одно немалое преимущество перед Джессикой. В отличие от нее, меня такие отношения полностью устраивали, и я не собирался ничего менять.
Поэтому когда однажды, вскоре после выпускных экзаменов, я предложил пригласить мисс Энгрид погостить в Оксфорде, то был удивлен собственным решением не меньше всех окружающих. Генри же, судя по выражению его лица, был просто потрясен.
– Ты только представь себе, – сказал я, прежде чем он успел что-то возразить, – как эта старая крокодилица будет расхаживать по Оксфорду и напоминать всем, чтобы они не кусали ногти и аккуратнее заправляли рубашки. Да это будет просто отпад!
– А где она остановится?
– Наверное, у нас с Джессикой.
Честно говоря, я не задумывался над этим вопросом и, лишь увидев, как расширились глаза Генри, понял, что такая идея вряд ли была удачной. Это и подтвердилось чуть позже, когда Джессика открытым текстом заявила, что не собирается целыми днями выносить присутствие старой кошелки, и ехидно поинтересовалась, зачем мне понадобилось ее приглашать. Может быть, я испытываю особую слабость к кастеляншам?
Если до этой выходки Джессики у меня еще оставались сомнения, стоит ли приглашать мисс Энгрид, то после нее я в тот же вечер сел и написал письмо в Фокстон. На следующей неделе пришел ответ, в котором мисс Энгрид сообщала, что с удовольствием приедет, и просила заказать для нее номер-люкс «в этой милой истгейтской гостинице», где она останавливалась в прошлый раз. Если я, конечно, могу себе это позволить.
При ежегодной стипендии в четыреста двадцать фунтов и шестисотфунтовом содержании, которое нам выплачивали родители, мы с Генри легко наскребли нужную сумму. И уже в следующую субботу я встречал мисс Энгрид на вокзале. Я ужасно нервничал и мысленно проклинал Джессику за то, что по ее вине оказался втянутым в эту историю. А тот факт, что при виде мисс Энгрид, выходящей из поезда, мое сердце оборвалось и ушло куда-то в пятки, разозлил меня еще больше. Однако, как ни странно, положение спас «мерседес». Подойдя к машине, мисс Энгрид не произнесла ни слова, а лишь выразительно поджала губы и посмотрела на меня поверх новых очков таким знакомым взглядом, что мне захотелось сжать ее в объятиях и пуститься в пляс прямо здесь, на автомобильной стоянке.
Генри ждал нас в гостинице. Увидев мисс Энгрид, он вскочил на ноги и изогнулся в таком изысканном поклоне, что невозможно было не рассмеяться.
После обеда мисс Энгрид достала подтрепанный путеводитель, и мы отправились на: экскурсию по городу, не пропуская ни одного памятника, музея, колледжа или библиотеки. Следует отметить, что ее знание города произвело на нас изрядное впечатление. Но наконец все закончилось – мы достигли Баллиола, и она попросила Генри показать ей его комнату.
Я чуть не поперхнулся, когда увидел выражение лица Генри. Казалось, время повернулось вспять. Состояние комнаты ужаснуло мисс Энгрид, что, впрочем, было совершенно понятно. Генри что-то мямлил про слугу, бывшего как раз в отъезде, и мы облегченно вздохнули, почувствовав, что ответ, судя по всему, удовлетворил мисс Энгрид.
Вечером мы ужинали вместе. Я задержался несколько дольше, чем рассчитывал. В присутствии мисс Энгрид я, как никогда остро ощущал, насколько чужда мне Джессика, насколько она неуместна в моей жизни. Но возвращение домой, так же как и гнев Джессики, все равно было неизбежно, и я оставил мисс Энгрид и Генри с бренди и воспоминаниями, а сам отправился восвояси. Джессики не было. Как, впрочем, и всех ее вещей. На кровати, правда, лежала какая-то записка, но я настолько был уверен в скором возвращении Джессики, что даже не стал ее читать.
На следующий день Генри участвовал в соревнованиях по гребле, и я повез мисс Энгрид в Магдаленский олений парк.
– Значит, в конце месяца вы отсюда уезжаете?! – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она, когда мы подходили к мосту. – Угу.
Заметив в плоскодонке, плывущей под мостом, нескольких знакомых, я небрежно помахал им рукой.
– И что же вы собираетесь делать потом?
– Пойду в юридическую академию.
– А Генри?
– То же самое.
– Вы все еще хотите заниматься уголовным правом? – спросила мисс Энгрид, облокачиваясь на перила моста и глядя в воду.
– Да.
– Ну и как теперь относится к этому ваш отец? Мне казалось, что после той истории…
– Не возьмусь утверждать, что он особенно счастлив, но мы, по крайней мере, больше не спорим на эту тему.
– Как он себя чувствует? Я читала в газетах о его болезни. Кажется, что-то с сердцем, да?
– Думаю, ему уже лучше. Доктор ведь предупреждал его, чтобы он не воспринимал все окружающее слишком всерьез, но вы же знаете моего отца!
– А. как поживает ваша мать?
– О, с ней все в порядке. Особенно в последнее время, после того как у Люсинды родился ребенок и маме есть чем себя занять.
– Ах да, конечно! Я совсем забыла, что у вас есть сестра. Кажется, она вышла замуж за француза?
– Да, за Этьена. А теперь у них сын. Можете не задавать следующий вопрос. Я и так отвечу. Конечно же, в свое время его отдадут в Фокстон. Думаю, что Этьену не удастся настоять на французском образовании.
Мисс Энгрид рассмеялась:
– Ну, хорошо, тогда расскажите мне о себе. Кто такая эта Джессика, о которой мне вчера поведал Генри?
– Генри говорил с вами о Джессике?
– Да. Правда, я и сама догадалась, что у вас кто-то есть, иначе бы наверняка вы жили вместе с Генри. Итак, какая она? Почему вы нас не познакомили?
– Джессика давно собиралась съездить к своей бабушке на эти выходные.
