вздохнула и покачала головой.
– Совсем немного. Она подруга Ханны, точнее была ею. Но они нечасто тут бывали. В основном куда-то ходили вместе. Я даже не знаю куда.
Анита снова пропала, отвела взгляд и стала молча смотреть в окно. Где-то в этой тихой комнате тикали часы.
– Они были знакомы? Йессика с Юнатаном?
– Что?
Она очнулась и снова повернулась к Мии.
– Юнатан? И Йессика? Они были знакомы?
Анита Хольмен фыркнула, словно этот вопрос прозвучал как оскорбление.
– Юнатану было всего восемь. Что такому хорошему мальчику делать с такой, как она?
– Что вы имеете в виду?
– О, ну вы знаете.
– Нет, не знаю. Вам она не нравилась?
Анита подняла брови и покачала головой.
– Нравилась, не нравилась. Про нее ходила дурная слава, не так ли?
– Не знаю. – Миа достала блокнот из кармана. – Какая слава? О том, что люди думают, чем она занимается?
– Занимается, не занимается. Дело в том, из какой она семьи.
– Вы про ее мать? Лауру Баккен?
– Вы знаете? У меня нет желания говорить сейчас о Йессике, если вы не против.
Лицо Аниты приобрело натянутое выражение, и она что-то стряхнула рукой со своей юбки.
– Конечно. – Миа отложила блокнот. – В тот вечер, когда пропал Юнатан, вы были дома, верно?
Анита медленно кивнула.
– Я знаю, что Крипос уже наверняка вас спрашивал об этом, но я очень хочу услышать это от вас, – продолжила Миа. – В тот день что-то случилось? Или в предыдущие дни? Что-то необычное?
– Что вы имеете в виду?
– Может быть, вы что-то заметили? Что что-то пошло не так, как должно было?
Анита Хольмен нахмурилась.
– Вы имеете в виду Люсьена Франка? Крипос что, вам ничего не рассказал?
– Я не работаю на Крипос, я просто…
– Люсьен Франк, – строго сказала Анита. – Я говорила это тогда, и говорю сейчас. Я видела, как он рыскал тут тем вечером. И нет, я не верю в его алиби, или что там придумали эти идиоты. Люсьен Франк был здесь. Вон там.
Она резко встала и подошла к окну, выходившему на дорогу.
– Смотрите.
Миа прошла за ней.
– Вон там. Видите? У забора.
– Вы видели мужчину у забора тем вечером?
– Не какого-то мужчину, – раздраженно ответила Хольмен. – Я видела Люсьена Франка. Он тут что-то выискивал. И нет, я не перепила в тот вечер, как указал тот неотесанный следователь, неумелому болвану лучше следить за собой.
– Когда это было? – сказала Миа.
– Не уверена, когда именно, сначала я думала, что около семи, но потом мне пришло в голову, что вечерние новости уже закончились, значит, не раньше половины восьмого.
– И вы рассказали об этом Крипосу?
Анита внезапно взбеленилась.
– Много раз. Много раз.
И словно застыла у окна, пока наконец не вернулась и не села на край кресла.
– Но они меня не слушают.
– Люсьен Франк? Кто это?
– Свинья. Все знают, чем он занимается на своей подозрительной ферме.
Миа отложила ручку.
– Чем, например?
– О, спросите лучше, чем он НЕ занимается, изверг.
Во взгляде хорошо одетой женщины сквозила ненависть.
– Спросите полицию, они его знают. Тут все его знают. Держите своих детей подальше от этого человека, отвечу вам так, и так скажет любой родитель на острове.
– Педофил?
Анита Хольмен кивнула.
– Его судили?
– Этого я не знаю, но уж точно следовало бы это сделать.
– Были ли случаи? Кто-то?..
– Слушайте. Мать всегда знает, верно?
Ее взгляд помрачнел.
– Я сама туда ездила, это правда. Если полиция не воздаст ему по справедливости, то я…
– Вы наведывались к нему на ферму?
Анита гордо кивнула головой.
– Конечно.
– И что произошло?
– Ха, он спрятался, не осмелился даже выйти ко мне. Свинья, он позвонил Луке Эриксену, и мне пришлось…
Она приложила руку к груди и покачала головой.
– Меня отвезли в участок. Меня! Пока он там…
– Я проверю это.
– Да уж, проверьте, – с сарказмом произнесла Хольмен. – Наверняка поможет. Вы же так хорошо работаете.
Анита Хольмен выпрямилась и снова посмотрела в окно.
В комнате повисла тишина.
– Еще раз прошу прощения, – сказала Миа. – Но если Крипос не выполнил свою работу, я с этим ничего поделать не могу, но я посмотрю, ладно?
Хольмен снова опустила глаза и медленно кивнула.
– У вас двое детей, верно? Юнатан и Ханна?
– Да.
– В отчетах я видела, что отцы у них разные?
Анита Хольмен снова замолчала, смахнув с серой юбки невидимую пылинку.
– Да, разные, – наконец сказала она.
– А кто отец Юнатана? Он присутствует в вашей жизни?
Хольмен покачала головой.
– Нет, он отсутствует, – сухо ответила она.
– Я могу спросить, кто он?
Анита Хольмен посмотрела на нее взглядом, которого та еще не видела у нее. Суровым, почти ненавидящим, обращенным прямо на нее.
– Нет, не можете.
– Значит он не?..
– Вы меня слышали?
– Да-да, я только…
– Уже поздно, – перебила Хольмен, демонстративно приложив руку ко рту. – Мне нужно прилечь. Что-то еще?
Миа посмотрела на часы на телефоне.
Едва пробило двенадцать дня, но она решила, что лучше пока отложить этот разговор.
– Нет, на этом все, – ответила Миа, убрав блокнот в карман куртки. – Спасибо за помощь.
– Люсьен Франк, – в резкой форме напомнила Анита, когда они с Мией оказались на лестнице.
– Посмотрю, что мне удастся сделать, – сказала Миа и дала ей свою визитку. – Звоните в любое время, если что-то нужно, хорошо?
Анита Хольмен кратко кивнула и закрыла дверь.
На дороге около мотоцикла Миа задумалась.
Странно все это.
В ее кармане завибрировал телефон.
– Да?
– Как все прошло? – спросил Мунк.
– Есть новое имя.
– Какое?
– Некто Люсьен Франк. Проверишь его в системе?
– Спрошу у Луки. Ну что, в церковь? Посмотрим на тот знаменитый алтарь?
– Хорошо. Встретимся там.
26
Мунк поставил машину в тени большого бука у входа в церковь и вытащил из пачки сигарету. В это время Миа уже свернула на парковку и слезла с мотоцикла. Повесив шлем на руль, она посмотрела вверх на церковь и подошла к шефу. Через двор поспешно прошла пожилая дома в сандалиях и соломенной шляпе и исчезла за церковной дверью.
– Как все прошло с девочками? Что-то еще было после моего ухода?
– Ничего важного. А у тебя?
Мунк увидел, как Миа немного замешкалась с ответом.
– Думаю, она на это способна.
– Правда?
– Точно. Если Йессика была в это как-то вовлечена.
– Включим ее в список подозреваемых?
– По крайней мере временно.
Она достала из сумки на мотоцикле бутылку воды и сделала глоток.
– Ты узнал насчет этого Люсьена Франка?
– Эриксен знает его, – сказал Мунк. – Известный здесь персонаж,
