Логически я все понимала. Эмоционально это был еще один удар в серии ударов.
Рука Кадера потянулась к моему колену и так же быстро отступила, прежде чем вступить в контакт.
— Я сохранил твои фотографии и все файлы. Сегодня днем я запишу их на ноутбук, который приготовлю для тебя. Единственное, что я должен знать со стопроцентной уверенностью, это то, что, если я настрою для тебя неизвестный аккаунт в интернете, ты обещаешь, что не будешь искать себя. Сейчас в этом замешано ФБР. Ты можешь непреднамеренно попасться.
Я закусила нижнюю губу, пока обдумала предупреждение Кадера.
— Как ты можешь искать меня в сети?
— Я на сто процентов невидим. Не оставляю следов. Ты будешь защищена, но требуется больше времени, чтобы научиться этому самостоятельно.
Он махнул рукой над клавиатурой.
Его ответ заставил меня подумать о другом.
— Кадер, ты был в перчатках?
— Был ли я в перчатках?
— Когда ты… убирался в моем доме.
Снова подняв руку, он перевернул ее, обнажив ладонь.
— Отпечатков пальцев нет. Не беспокойся.
Я потянулась к руке Кадера и, держа ту в своей, провела пальцем по внутренней стороне его пальцев, а затем по ладони. С самого первого раза, когда он прикоснулся ко мне в спальне с передатчиком в лифчике, я думала, что его пальцы мозолистые. Оказалось, они были грубыми, после удаления отпечатков пальцев.
— Как ты это сделал?
— Это удобно для работы.
— Понимаю, но как? Новая кожа восстанавливает рисунок отпечатков пальцев.
Грудь Кадера шевельнулась, пока он обдумывал свой ответ. Несмотря на то, как он вел себя утром, я не ожидала, что он лжет. Он мог отказать мне в информации, но не стал бы лгать.
Наконец он сказал:
— Я точно не помню.
Глава 21
Лорел
Когда мы сели ужинать в большой кухне, у меня разболелась голова. День был длинный, и за окнами уже наступила ночь. Без света в доме из окон открывалось черное бархатное небо, сверкающее большим количеством звезд, чем я когда-либо видела, даже в доме моих родителей в Айове. Я чуть было не прокомментировала это великолепие, но тут мне вспомнились слова Кадера. Ясное небо означало потерю тепла, никаких облаков, чтобы сохранить его. Как быстро человек может замерзнуть насмерть в такую ночь?
Свет, теперь освещавший кухню, заливал ее своим золотом. Большие окна больше не открывали ночного неба; вместо этого они были зеркалами, изображающими двух людей, изо всех сил старающихся поесть и остаться на теме задания Кадера, мне.
В отличие от прошлой ночи, сегодня я помогала готовить еду. Это было не так вкусно, как вчерашние стейки, но тилапия и салат были лучше, чем несъеденный протеиновый батончик и йогурт. Я гоняла салат по тарелке, пока мои мысли были в бешенстве от всего, что мы узнали. Я также не могла отвлечься от предложенного заявления о продаже, которое я помогала Кадеру написать, построенного таким образом, чтобы предупредить знающего потенциального покупателя о том, что то, что Кадер выставил на продажу, было самым актуальным исследованием нашего состава.
Я положила вилку и вздохнула, глядя на Кадера.
— А если это ловушка? Тут замешано ФБР. Разве у них нет специальных групп, которые прочесывают даркнет?
— Есть.
— Тебя это не беспокоит?
— Нет.
Я откинулась на спинку стула и оглядела стол.
— Длинный стол. Зачем тебе все это, если у тебя никогда нет компании?
Сжав губы, Кадер наклонил голову и встретился со мной взглядом.
— Я мог бы сказать тебе то же самое, что не знаю, но у меня есть ответ. Дизайнер по интерьеру решила, что это хорошая идея.
— Итак…спальни… дизайнер выбирала и для них мебель?
Он кивнул и поднес вилку к губам. Я не должна замечать их полноты или думать об их собственнической силе, когда они брали мои. После того, как он обошелся со мной и вел себя сегодня утром, любые мысли об удовольствии с Кадером должны быть редкими и далекими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но они не были.
Возможно, я предпочитала эти воспоминания мыслям, которые доминировали весь день.
Пытаясь сосредоточиться на теме мебели, я осмотрела стол и стулья.
— Она была права. Он идеально подходит для этой местности.
Кадер пожал плечами.
— Прошлой ночью его использовали в первый раз. Кажется, все в порядке.
— Что? Почему ты не пользуешься им?
— Почему? — Он наклонил голову в сторону высоких табуретов у барной стойки, прикрепленной к острову. — Там тоже удобно есть.
Легкая улыбка начала распускаться на моих губаз. Первый раз он воспользовался своим столом для меня, для нас.
— Как давно ты здесь живешь?
Кадер положил вилку рядом с тарелкой и выдохнул.
— Я думаю, что предложения о покупке исследований начнут поступать уже сегодня вечером. Мне удалось найти некоторые из ранних предложений на первоначальных публикациях. Синклер не участвует в торгах, если только они не используют дорогостоящие брандмауэры и защиту. К сожалению, именно это и есть у тех, кто предлагает более высокую цену. Единственный способ узнать, кто они такие, — связаться с ними.
— Разве это не опасно? — спросила я.
— Это не похоже на тупик. Мы не делаем заметок в газете. Нет физического местоположения или контакта. Все это хорошо зашифровано, похоронено глубже, чем замечает оперативная группа ФБР.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю.
Я посмотрела на свой недоеденный ужин и наполовину полный стакан ледяной воды. Потянувшись за своей тарелкой, я начала вставать.
— Лорел, садись и заканчивай есть.
Его приказ меня не остановил. Я подняла тарелку и шагнула к раковине.
— Лорел.
Обернувшись, наши глаза встретились.
— Кадер, я устала. У меня болит голова, и я просто хочу лечь спать.
— У тебя болит голова, потому что ты почти ничего не ела. Садись и заканчивай ужин. Ты будешь спать лучше.
— Значит, теперь ты доктор?
Отодвинув стул от стола, Кадер вздохнул и встал. Не то чтобы я могла забыть рост или массу этого человека, но иногда, наблюдая за его действиями, мне казалось, что я вижу, как передо мной растет горная громада, когда его шея и широкие плечи выпрямляются. Несмотря на свои размеры, в нем не было ничего неуклюжего, как будто каждое движение было рассчитано, точно и, возможно, даже грациозно.
Он хотел, чтобы я увидела его таким, каким он был на самом деле или каким он видел себя — убийцей.
Я видела, но не видела.
Оглядываясь назад, я вспомнила, как впервые увидела его, стоящего в тени на встрече. Я также помнила, как он исчез в толпе той ночью, а также на следующее утро в кафе. Казалось, что, несмотря на свои размеры, ловкость и мастерство Кадера были достоинствами его профессии.
В два шага он оказался передо мной, забирая тарелку из рук. С многозначительным взглядом он повернулся и вернул мою тарелку на место.
Хотя он больше не произносил своего приказа, чтобы я вернулась за стол, выражение его лица, когда он вернулся на место, ясно говорило о его намерениях.
— Ладно, — сказала я, вернувшись к стулу и взяв вилку.
Каждый укус был труднее предыдущего. Дело было не в еде. Рыба была нежной. Салат был свежим и хрустящим. Соус из прованских трав был сладким и острым. Мы даже сделали булочки. В них не было ничего особенного, просто готовый полуфабрикат, который нужно вынуть из морозилки и запечь в духовке. Это сам день лишил меня аппетита, полный открытий и нового зашифрованного сообщения, плавающего в глубинах даркнета. Неужели я сказала слишком много?
Для знающего человека информации было слишком много, чтобы ее мог написать кто-либо, кроме меня или Расса.
Кадер сказал, что он не беспокоится. Конечно, нет. У него не было цифрового следа. Меня обвинили в краже собственных исследований, и теперь, если это сообщение будет обнаружено, обвинения подтвердятся. Поможет ли нам его план или навредит мне?
Мой желудок продолжал скручиваться, каждая мысль была еще одним узлом в веренице узлов.
