– Не стрелять!
Это Линда. Она поправляет локон, протягивает руку в сторону зомби, и, явно готова выдать одну из своих лекций по правам:
– По своему развитию зомби относятся к животным, и охраняются Виртуальным Законодательством, принятым во всех цивилизованных странах, к тому же этот экземпляр является учебным, и совершенно не представляет… твою мать!
Такого визга не слышал уже очень давно. Линда с обалделым видом смотрит на прокушенную кисть. Болевое воздействие, я думаю, в рамках допустимого, но девочке и этого явно выше крыши.
Псевдовася кусает ещё одного оператора, и, набрасывается на кучку охраны. Охрана, подчиняясь приказу, рассыпается, не сделав ни одного выстрела. Зомби промахивается, и разворачивается для нового захода. Перед ним одиннадцать целей с оружием, две с оружием и камерами (моя встроена в шлем), и Линда.
Сделав очевидный выбор, зомбя, с кривой ухмылкой идёт есть Линду. Той требуется около пяти секунд, чтобы проглотить слова о международном братстве зомби, и, совершенно чётко, скомандовать:
– Огонь, мазафакеры!
Двенадцать выстрелов слились в один. Ого! Держу пари, что газетчики, втихую от редакторши небезгрешны, и, довольно-таки часто упражняются в стрельбе. Я же, поскольку к мазафакерам себя не отношу, просто продолжаю снимать. Ещё плюс моей камере - её не заметно. Минусы - более низкое, чем у профессионалов разрешение.
Следующего зомби - зуб даю, что это настоящий Вася, группа снимает по команде Линды:
– Бей!
Я мысленно аплодирую. И продолжаю снимать расстрел зомби. За пять минут нам их попадается штук десять. Я сначала недоумеваю по поводу их нереально высокого количества, потом вспоминаю неясные обещания Сержанта и успокаиваюсь.
Меж тем, никто не догадывается предложить шефине аптечку, и, она ходит с кривой ухмылкой и поднятой вверх окровавленной ладонью. При каждой команде «Огонь!» это рука рефлекторно дёргается ещё выше. Я приловчился: с определённого радиуса это выглядит точь-в-точь, как партийное приветствие имени Адольфа Алоизыча. Супер: «Огонь!», кривая ухмылка, и кровавый «хайль» десять раз подряд.
А потом вылетают собачки. Сразу пять. И становится очень весело. Я, под шумок, взбираюсь на ржавый остов гигатанка, и, продолжаю съёмку. Линда уже взяла себя в руки, и, чётко и по-военному быстро, организовывает отстрел несчастных виртуальных тварей, команда с азартными криками (многие из которых им впоследствии дорого обойдутся) исполняет. В принципе, мне уже хватит. Дожидаюсь окончания расстрела, подхожу к разгорячённой Линде.
* * *
– Отдайте запись!
Улыбаюсь.
– Вам никто не поверит!
Слабый аргумент. Не снисхожу до того, чтобы возражать. Копия записи хранится в архивах игры, и, могла бы служить доказательством даже для суда. Линда тоже понимает, что сморозила чушь.
– Я оставлю в покое Ваш аккаунт.
Конечно, оставишь.
– И поговорю на Ваш счёт с Ингеборге. С Тилаэль.
Вот как. Ну уж…
– Свои дела, сударыня, я вполне в состоянии обустраивать сам. А запись пусть полежит. На всякий случай.
Делаю небрежный жест в сторону двери.
– Аудиенция окончена!
Вот интересно, на что я ещё мог её «раскрутить»?
* * *
Зал Теней поражает воображение. Выполнен в тёмном, довольно уютном стиле. Напоминает смесь древнегреческого храма и российского подвального хакерского «качкового» клуба.
Лиц собравшихся я не вижу, как и они моего. Ещё одна причуда - проще было бы загородиться аватарами. Выслушиваю краткую, но торжественную речь, даю столь же краткую клятву мочить и отстреливаться, и я принят. Получаю список необходимых паролей и явок в разных играх, и, свою персональную зону ответственности. Похоже, она составлена по результатам серьёзных наблюдений.
«Истребитель», «КР», «Охотник», «Свитки», «Сталкер», «У.Ф.О», «Цивилизатор»… «Охотник»?! Врубаюсь в шутку юмора.
Из всего списка, «Охотник» - единственная МПИ, в которую я не играл. Что ж, придётся ознакомиться с этим детищем немецких игроделов. Назвался груздем…
– Вот первое задание.
Читаю: «Добраться…, защитить…, организовать…, помочь игроку…». Не очень пока понимаю, о чём речь…
– Принимаю.
Главное ввязаться. Смотрю срок: сегодня, сейчас. Откланиваюсь.
* * *
Пейзаж завораживает сразу и бесповоротно. Одно из двух - либо немецкие игроделы не все на самом деле немцы, либо…
Метёт метель. Я подвигаюсь по пояс в снегу. Занятие это, в реале чрезвычайно выматывающее, здесь даётся без особых усилий. Я такой, или мир? Гляжу, как перпендикулярным мне курсом высунув язык, тяжело прыгает здоровенная собака. Нет, это я такой. Рядом темнеет лес. Он как будто взят целиком из нехоженой и неезженой сибирской тайги лет за тысячу так до пришествия туда человека.
Оп! Ощущаю жёсткий удар по шапке. Меня сбивают с ног. Явно разбит затылок, шапка сразу же промокает. Что за? Переворачиваюсь, и, сталкиваюсь нос к носу с давешней собачкой. Довольно крупной, надо признать…
Волк! Причём, очень странный. Успев подумать о том, что Васи здесь явно не предусмотрены, с размаху бью тяжёлым кулаком по лобастой голове. Хватаюсь за шею, и, резко дёрнув, сворачиваю оборотню шею. После смерти он превращается в тощего немытого мужика. Одежда - выбросить не жалко, а вот амулетик с шеи дай сюда. Цацка, сразу видно, не простая.
Думаю, как воспользоваться, затем вспоминаю, что я - местная разновидность конана-варвара. Что значит - широк плечами, а не умом. К магии не расположен, зато и практически не подвержен. Сую амулет в карман. Не продам, так выброшу. Однако, темнеет. Кто не был зимой в сибирской тайге…
Замечаю огонёк, правлю стопы. Деревня. Мрачные, чёрные дома. Крайний выглядит поопрятней. Захожу, оббив снег с сапог. Корчма. Или таверна. Кабак, одним словом. За столами хмуро хлебают малоаппетитное варево хмурые неразговорчивые мужчины.
Сажусь за крайний столик, хозяйка - худая высокая женщина с длинным острым носом - без слов приносит тарелку чего-то, похожего на суп. Про оплату не спрашивает, а я тоже молчу. Надо будет - отплачу. Тем, что не разнесу здесь всё вдребезги и пополам. Не нравится мне что-то. Запах от супа, между тем, чудесный. Пахнет луком, укропом, петрушкой. И ещё какими-то травами… Замечаю блеск - хозяйка, уловив мой взгляд, пытается прикрыть… такой же медальон, как у того оборотня! В кабаке повисает нехорошая тишина. Разношерстная публика оставляет ложки, и, медленно поворачивается ко мне. Хозяйка открывает широкий, с длинными острыми клыками рот:
– Ешь.
Вгоняю деревянную ложку черенком в глаз ближайшему, подхватываюсь, переворачиваю стол, оружием не обзавёлся, дубовая лавка, тяжеловата, крушу руки, грудные клетки и черепа, вокруг стоит запах крови и разлитого супа, перед выходом не поел, перехватываюсь поудобнее, перехожу в наступление, от меня бегут, я тесню, выпрыгивают в окно, нигде не вижу хозяйку, добиваю последних, и тут открывается дверь.
Толпа угрюмых мужиков с факелами и дубовыми кольями. Без слов расходятся по трактиру, добивая кольями всё, что ещё пытается ползать. Без сил сажусь за стол. Тяжёлые они, эти дубовые лавки. Ко мне подходят, вываливают на стол какие-то монеты, серебряные безделушки, амулеты. Поднимаю взор. Ага, это типа моя добыча. Смахиваю в мешок. Не уходят. Чего вам ещё?
– У нас маг пропал.
– Пошёл на перевал. Проверить.
– Караваны перестали приходить.
– Вот он и…
– А тут эти пришли.
– А как мы без мага?
– Если б не ты…
Поднимаю руку. Гвалт смолкает. Требую:
– Карту!
Вот и перевал. По карте, вроде, недалеко. Вспоминаю, что я варвар, а значит, ночное зрение должно быть ещё то. Хлопаю по плечу местного главного, невесть как затесавшаяся в толпу суровых мужчин белобрысая девчушка желает мне непременно вернуться. Звучит довольно зазывно и намекающе. Вспоминаю, какой у игры рейтинг. А что, очень может быть! Доплата к награде. При возвращении.
Выхожу в ночь. Оружия не беру по причине его отсутствия. Ничего, я сам по себе - оружие. Видно в самом деле неплохо, даже сквозь метель. Полчаса бреду по сугробам. Реализм, блин.
А вот и перевал. И огонёк горит. Даже два. Четыре, восемь, шестнадцать… Волки набрасываются стаей, сразу со всех сторон, руками бить неудобно, надо было хоть лавку, да, с лавкой бы щас развернулся, хватаю одного серого, с размаху пихаю ему руку в пасть, в пищевод, дальше, в желудок, по локоть, волк хрипит, защищаюсь этой импровизированной перчаткой от укусов, ногами пинаю по головам, хрустят волчьи кости, приноравливаюсь к такой манере боя, и тут стая кончается. Все семь оборотней лежат вокруг, постепенно меняя очертания. А где восьмой? Спохватываюсь, стряхиваю с руки. Ну и слюнявый же ты, то есть, слюнявая… Узнаю хозяйку. Разминаю кисть. Что, довыделывалась? Получила свой глубокий фистинг? Вытираюсь снегом.
Мага нахожу десятью шагами дальше прибитым к берёзе. Однако, и живуч же ты! Чего шепчешь? Сумку тебе? Эту? Поднимаю серую котомку и подаю знатоку неведомого. А жестокая, однако, игрушка. Надо взять на заметку. В наш век перманентного отупления и тотального разгула политкорректности - редкая вещь. Респект немцам.
