— Нет, а что мне делать-то, Алан? Ведь полторы тысячи в неделю!
Трое мужчин разом покачали головами.
— Ему платят полторы тысячи в неделю, — жалостливо произнес Сэм Викс. — Гроши какие-то!
— Послушай, Квин, — сказал Кларк. — Разве твоя вина, что Джона и Блит отравили?
— Но мне же заняться нечем!
— Скажи, что тебе больше нравится, работа или деньги? — спросил Лью. — Не забывай, у нас, у писателей, есть кое-какие права.
— Контракт же с тобой не расторгали? И не расторгнут, потому что на страже твоих интересов стою я, маленький, скромный Алан Кларк. Ты заключил контракт с киностудией, а в этом бессмертном документе нет ни слова об убийствах.
— Но суть в том, что фильм уже никогда не сделают. Его даже исключили из плана, Батч сегодня утром объявил.
— Ну и что? Срок действия твоего контракта — гарантированные восемь недель. Так что, будет фильм или нет, оставайся в Голливуде, пока не получишь все до последнего доллара. Или, грубо говоря, пока не накрутишь на свой счет двенадцать тысяч баксов.
— Это преступление, — пробормотал Эллери.
— Это — жизнь, — убежденно сказал Кларк и поднялся. — Не валяй дурака. Ему стыдно получать зарплату! Кто-нибудь из вас видел нечто подобное?
— Я же здесь просто штаны протираю.
— Он не хочет протирать штаны! — взорвался Лью. — Послушай, ты совесть нации, я тут тоже протираю штаны, но только за меньшие деньги. И ничего!
— И я тоже, — тяжело вздохнул рекламщик.
— Если тебе нечего делать, отработай эти деньги расследованием, — предложил Алан Кларк. — Раскрой убийство. Детектив ты или нет?
— Уж я бы нашел куда девать эти денежки. Скажи, Квин, может, ты одолжил бы мне пару тысчонок? — ковыряя вилкой в яичнице с помидорами, спросил Лью. — До следующей пятницы, а?
— Если дашь ему, значит, ты законченный идиот, — пробурчал Сэм Викс. — До следующей пятницы! А что стряслось с этой пятницей? Тебе же, сукин сын, сегодня заплатили.
— Не лезь не в свои дела! — гаркнул на него Лью. — Ты же знаешь, я коплю на старость. Хочу завести птицеферму.
— Такую, где цыпочки будут звать тебя папочкой? — издевался Викс. — Полюбуйтесь на него. Он копит на старость! Да ты до нее не дотянешь. Если только у тебя не хромированный желудок. Ну, пока. Пойду отрабатывать свои вшивые гроши.
— Кстати, Сэм, — рассеянно проговорил Эллери, — я все собирался у тебя спросить. Скажи, где ты пропадал в прошлое воскресенье?
— Я? — Единственный глаз Викса переполнился изумлением. — Болтался на Рид-Айленде. Готовил свадебный прием.
— Знаю, но, когда я звонил на остров, мне сказали, что тебя там нет, — уже после того, как самолет угнали.
Викс скривился:
— И что тебя черти разбирают? Ты всерьез решил последовать совету Кларка и поиграть в сыщиков?
— Не обижайся, — улыбнулся Эллери. — Просто я подумал, что надо с этим вопросом опередить инспектора Глюка.
— Прими лучше мой совет и прекрати болтовню на эту тему. Вредно для здоровья.
Викс так рассвирепел, что черная повязка подпрыгивала на глазу, когда он выходил из закусочной.
— Что это с ним? — передавая пустую кофейную чашку официантке, спросил Эллери.
Баском издал короткий смешок.
— Знаешь, некоторые от рождения терпеть не могут шпинат, другие впадают в крайнее раздражение при виде грамматических ошибок. А слабость Сэма в том, что он не может найти ничего забавного в положении подозреваемого. И тем более — в двойном убийстве.
— Нельзя уж задать человеку вполне невинный вопрос?
— А вот и нельзя. Очень скоро ты и мне задашь вполне невинный вопрос, я ли был рядом с тобой, когда угнали самолет.
— Ну, не всегда следует доверять своим глазам, — улыбнулся Квин.
— Конечно, не всегда. А вдруг у меня есть брат-близнец.
Квин моментально сделал стойку:
— А действительно: у тебя есть брат-близнец?
— Вот за что я тебя люблю! Ты — сама непосредственность. Покупаешься на розыгрыш с ходу. Нет у меня близнецов.
— Я мог бы догадаться, — парировал Эллери. — Всевышний не повторил бы ошибку такого масштаба. А вот и Ройл. Тай, давай к нам, перекуси что-нибудь.
Тай Ройл, свежевыбритый, но изможденный, как будто перетрудился ночью, подошел к ним.
— Спасибо, я завтракал, — сказал он. — Квин, мне надо с вами поговорить.
— Да?
Тай сел на освободившееся после ухода Викса место, облокотился о стойку и пригладил волосы.
— Да понял я, понял, — поднимаясь, пробурчал Лью. — Третий лишний.
— Нет, Лью, не уходи, — устало сказал Тай. — Возможно, ты в состоянии помочь.
Эллери и Баском переглянулись.
— Ну конечно, парень. — Лью опять уселся. — И о чем речь?
— О Бонни.
— О-хо-хо, — покачал головой Эллери.
— Опять на тебя бочку катит? — сочувственно спросил Лью.
— Я из-за вчерашнего. — Тай принялся вертеть чашку Викса. — Она сказала, что мой отец… ну, что это дело его рук. Я всю ночь не спал, носился как ошпаренный, только об этом и думал. И кое-что открыл в себе…
— Да? — Эллери сдвинул брови.
— Что-то со мной происходит. Со среды. Понимаете, я не могу к ней относиться по-прежнему, как давно привык. Если совсем честно, я испытываю к ней чувство прямо противоположное. — Он перевернул чашку, звякнул о блюдце. — За каким чертом мне воевать с ней? Я люблю ее!
— Ты, часом, не того? — спросил Лью. — Не заболел?
— Перестань, Лью. Я по уши в нее влюбился.
— И это после того, как вы старательно поливали друг друга грязью у всех на глазах?
Тай криво улыбнулся:
— Примерно такой вопрос я задал отцу, когда узнал, что он собрался жениться на Блит.
— Да, история имеет удивительную способность к повторению, — тихо сказал Эллери и предупредил Лью взглядом.
— Слушай, сынок, это все твое воображение и здешний климат, — заговорил Баском отеческим тоном. — Смерть Джека выбила тебя из седла, а жаркое солнце, сам знаешь, молодому организму вредно. Нет, эта любовь тебя до добра не доведет. Вот возьми, к примеру, меня. Ты видел, чтобы я хоть раз смотрел на женщину умильными глазами? Черт возьми, да с твоей внешностью и положением я бы Казанову переплюнул, у меня этих баб был бы целый гарем.
— Уймись, Лью, мне нужна только Бонни.
— Ну, в таком случае, — пожал плечами Баском, — заказывай себе похороны. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
— Знаешь, Лью, — начал мяться Тай, — ты ведь довольно близок Бонни. Ну, в общем, я хотел попросить тебя… может, ты поговоришь с ней.
Эллери из-за спины Тая отчаянно замотал головой.
— Кто, я? — поразился Лью. — Ты что, хочешь сделать меня соучастником преступления? Ну нет. Давай уж сам, раз так приспичило.
— Мистер Квин, а вы? Бонни уверена, что это мой отец… Ну, вы сами все слышали. Кто-то должен ее переубедить, доказать, что она не права. Меня же она точно слушать не станет.
— Почему бы вам не переждать немного? — предложил Эллери. — Дайте ей время прийти в себя. Она и сама поймет, что ошибалась.
— И в самом деле, куда спешить? — поддержал его Лью. — Пусть ребенок успокоится. Кроме того, есть Батч.
Тай помолчал, а потом сказал в раздумье:
— Наверное, ты прав. Ведь еще недели не прошло.
— Мистер Квин, вас к телефону! — крикнула кассирша.
Эллери извинился, отошел и взял трубку.
— Алло, мистер Квин? Это Бонни Стюарт.
— Да, — сказал Эллери и обернулся: Тай у стойки слушал вполуха Баскома, который красноречиво разводил перед ним руками.
— Я хотела бы вам кое-что показать. Оно… пришло сегодня утром.
— А-а, понятно. Встретимся за ленчем?
— Разве вы не можете приехать сейчас?
— Простите, но у меня важное дело. Давайте так: в «Дерби» в час дня.
— Хорошо, я там буду.
Бонни повесила трубку, и Эллери вернулся к стойке.
— И все равно, есть одна вещь, которую нельзя откладывать, — оборвав Баскома на середине тирады, заявил Тай.
— Что именно? — спросил Эллери.
— Я все думаю об этих анонимных посланиях. Считаю, мы обязаны поставить в известность инспектора Глюка.
— Ерунда все это, — скривился Лью. — Посылать карты мертвецу может только ненормальный.
Эллери закурил сигарету.
— Я тоже о них постоянно думаю. И похоже, вырисовывается практическая версия.
— Значит, вы лучше к таким вещам приспособлены, чем я, — обиделся Тай.
— Видите ли, из того странного факта, о котором только что упомянул Лью, можно сделать только два вывода. Я имею в виду, что человек послал карту уже умершей Блит Стюарт. Конечно, остается возможность, что он просто не знал о ее смерти. Но вы согласитесь, это уж слишком маловероятно: наш друг Сэм Викс и газетная братия позаботились, чтобы знали все.
