Вернув посуду на место, тихонько притворил дверь и снова направился к столу за вторым пирожком.
Как вариант, пробудился кто-то из учеников, вот и полыхнуло. Но из особенных я знаю лишь одного…
Ах, чтоб тебя!
Одернул ногу, в пятку которой вонзилось что-то острое и, отскочив на второй, смачно выругался.
Беда не ходит одна.
Взглянул на виновника моей безудержной злости – маленький белый осколок… Может, разбилось что-то?
Наклонился, все еще не наступая на саднящую стопу, подобрал предмет и застыл в недоумении.
— Зуб? — тихо спросил я вслух, чувствуя себя по-странному неадекватно. — Что за бред? Откуда?..
Образ Женьки с разбитой губой проскочил в сознании мимо моих мыслей, утаскивая за собой и здравый смысл. Ни секунды не раздумывая, громко топая ногами, прошагал через кухню, перемахнул зал и оказался в комнате сестры. Подойдя к кровати, наклонился, всматриваясь в ее лицо.
Что за?.. Губы целые и невредимые...
Офигевая еще больше, протянул руку, но остановился. Не лезть же мне пальцами ей в рот! Выпрямился, взглянул на зуб в своей правой руке, мирненько лежащий на ладони, снова посмотрел на Женьку, точно так же приспокойненько дрыхнущую в постели, опять перевел внимание на зуб.
Да черта с два, потом доспит, если захочется!
Резко навис над сестрой и уверенно схватил ее за плечи.
***
Гвадаар, лес Преграда
Тусклый свет, который излучали иголки деревьев, стал периодически меркнуть, мигать, как лампочка от скачков напряжения, или это мои глаза уже сами по себе закрывались от усталости. Поскорее бы Свэнс скомандовал привал, а не то ведь прямо в седле вырублюсь. Он-то, наверное, привычный к таким путешествиям, а я вот раньше только в машине преодолевала дальние расстояния.
Протерла ладонью маску в попытке разогнать сонливость, напрягла изо всех оставшихся сил зрение, и освещение вокруг усилилось, правда, всего на секунду. После чего темнота сгустилась в который раз, а вот обратно рассасываться не торопилась.
Снова собралась коснуться саднивших глаз, но моя рука не захотела подниматься: я не смогла заставить ее выполнять мои указания, я ее даже не чувствовала. Зато неожиданно для себя обнаружила впереди посреди тропы человека, с трудом различимого под светом, льющимся с крон деревьев. Похоже, это была Амакаши, все так же в маске, только слегка прозрачная, или же она сама так сильно потемнела, что в ночи ее образ казался расплывчатым, словно она сливалась со всем окружением и, одновременно с этим, отпускала меня.
Но почему? Я была бы рада задержаться здесь еще ненадолго.
И все же сила Амакаши постепенно уменьшалась, переставая оказывать на меня свое подавляющее влияние. Я не спеша открыла глаза, несколько раз моргнула, наблюдая перед собой нечто смуглое и объемное, а затем от неожиданности вжалась в постель: надо мной навис Мишка, выглядевший сильно взволнованным.
Вероятно, что-то случилось. И настолько важное, что не могло подождать. Только по нему понимать что-нибудь однозначно я не умела: вот и сейчас он был скорее озадачен, чем напуган.
Ха-а-ах, и что ж за день-то такой? И когда он уже закончится? Вот и головушка моя снова гудеть начинает…
Я скорчила от боли и досады рожицу, грубо сбросила со своих плеч руки брата и резко села, за малым не въехав лбом ему в переносицу: он успел отстраниться.
— Ну и чем я тебе спящая помешала? — недовольно осведомилась я, однако брат лишь нервно дернул головой.
— Что ЭТО? — сунул он мне под нос… мой зуб? Вот же!.. Во попала-то. — Открывай рот! — приказал Мишка, положив руку мне за затылок. Разве можно так с только что проснувшимся человеком? — Ну?! — потребовал он снова.
Делать было нечего, а вот волос лишиться – запросто. Взгляд брата мгновенно изменился, став безумнее, и я приготовилась услышать бранную ругань в свой адрес за то, что утаила подобное, однако:
— Н-не твой? — тихо и с растерянным видом спросил он.
— Чего? — теперь уже ошалела я, прошла языком по зубам и поняла, что окончательно запуталась во всем со мной происходящем: как и у Амакаши травма исчезла.
— Какого?.. ― Мишка не договорил и стал судорожно осматривать мою голову большими, кажется от страха, глазами. С чего бы?..
Внезапно, будто до меня только сейчас дошло, в затылке громко и мучительно застучало, я дернулась от брата, снова убирая его руку. А Мишка показал мне ладонь, ту самую, что совсем недавно покоилась на моем затылке: на ней красовалось размазанное пятно крови. Моей крови, что ли?
Осторожно дотронулась до ушиба и вздрогнула, зашипев от боли. Похоже, травма была несерьезная, поцарапалась слегка, а вот ощущение такое, словно у меня в затылке колодец вырыли.
— Чего сидишь?! — зло спросила я у брата, который пребывал в состоянии контузии. — Тащи зеленку и бинты!
Мишка мгновенно вскочил с кровати и чуть не вышел вместе с тумбочкой, стоявшей у стены: споткнулся, растянулся в дверном проеме, поднялся и, наконец, вылетел из комнаты. Я же стала в панике соображать, где умудрилась стукнуться или кто в этом мог помочь.
Стрелой, даже если сильно захотеть, такую рану вряд ли сделаешь, да и зачем Безликим меня атаковать. А падать, я вроде не падала. Да и…
Что за бред вокруг творится?! Сама я себе, лежа на кровати, сделать такого не могла! Значит, все это время я не спала? Я действительно была там? Или не я?.. Там ведь другое тело. Тогда почему и здесь появляются раны?! И…
Боже правый, с каких пор подобные мысли стали для меня нормой?! Может, стоит рассказать все семье? Даже если в психушку упрячут. Я на все согласна, лишь бы разобраться в своих галлюцинациях и опасном для меня бешенстве. Очень надеюсь, что это не я себе череп проломила. Так и представляю, как вскакиваю посреди сна, разворачиваюсь спиной к стене и со всей силы бьюсь об нее затылком. Это ведь не так, правда?
Я даже с любопытством осмотрела комнату на наличие каких-нибудь повреждений, но ничего подобного не обнаружила.
Спеша мне на помощь, с громким топотом вернулся Мишка с аптечкой в руках и стал надо мною суетиться, в то время как я вскрикивала и ойкала. Голова теперь не просто болела, она горела адским пламенем, в затылке щипало, дергало, кололо и черт знает что еще делало.
Прошло чуть больше минуты, показавшейся мне вечностью, и издевательства надо мной прекратились. Брат осторожно встал около кровати на колени и вгляделся в мое лицо. Он был напуган побольше меня. Я скорее пребывала в шоке, смутно понимая, что я снова дома, и мне следует рассказать о моих расстройствах Мишке, все равно утаивать это безумие уже не имело смысла.
Так он же не поверит! Я бы не поверила…
— Что происходит, Жень? Ты можешь объяснить? — пока что сдержанно спросил Мишка, все еще отрывисто дыша и не в силах успокоиться.
Я не знала, что сказать, поэтому сидела молча. Да и что тут ответишь? Гуляю где-то во снах, а просыпаюсь, словно на войне побывала?!
— На подушке крови нет, — тихо произнес брат, снова схватив меня за плечи, и я подняла на него глаза.
Страшно было видеть его таким. Он выглядел так же всего один раз на моей памяти, когда умерла бабушка. Я сильно переживала тогда и вела себя более чем странно, родные от меня ни на шаг не отходили, боялись, что я сделаю что-нибудь с собой. И…
Черт, лучше бы не вспоминала об этом. Проморгалась, пытаясь не расплакаться, судорожно вздохнула.
— Минут пятнадцать назад я уже подходил к тебе, — с дрожью в голосе продолжил Мишка, — ты спала, как убитая, и этого, — он указал на мою голову, — не было. Более того, рана появилась, как только ты открыла глаза и села.
Значит, я уснула там и свалилась с лошади? Или… это брат разбудил меня здесь, поэтому я отрубилась там?
— Что происходит, Жень? — повторил он свой вопрос, облизнув пересохшие губы.
Мишка так сильно беспокоился за меня, что я не могла не ответить честно, поэтому все рассказала. Я не называла ему имен и не описывала все точь-в-точь, просто в общих чертах. И когда закончила свою сумасшедшую историю, брат встал, взглянул на меня, как на нечто чужое и опасное и нервно усмехнулся.
— Ты взорвала мой мозг, — прошептал он, обняв свою голову. — Это невозможно! — перешел Мишка на крик, заставив меня дернуться с испугу. — Скажи правду! — заорал он, расправив руки.
А вот и ожидаемая реакция. Правда, я не думала, что она будет настолько бурной.
— Я и сказала тебе правду! — вскочив на ноги, закричала я, уже не обращая внимания на боль в затылке. Моя обида была сильнее. Мишка даже шаг назад сделал к двери, наверное, опасаясь, что я укушу его с психу. — А как еще ты можешь объяснить дыру у меня в башке?!
Он молчал. Я бы тоже долго соображала в такой ситуации.
— Сам же сказал, полчаса назад ее не было! — вновь вскрикнула я, и Мишка шарахнул кулаком в шкаф, ответивший ему глухим звуком и хрустом досок.
