— Понятно, — растягивая гласные, ответил врач и медленно кивнул. — Это вполне может быть причиной. Я имею в виду, — он как-то странно взглянул на Мишку, — может быть, из-за нее. — И быстро добавил: — Но не думаю, что всё слишком уж плохо. Хотя в прошлый раз, когда я предлагал свою помощь, надо было согласиться.
— Я же не думал, что…
— Да кто ты вообще такой?! — не выдержала я, перебив брата, и со злостью уставилась на Андрея. — Откуда ты взялся такой всезнающий? И хватит загадками говорить!
Вот просто выбесили оба. Сколько можно надо мной издеваться?! Лечить собрались, так давайте уже!
— Мы вместе с Михой учились в ШОДе, — совершенно спокойно ответил Андрей, и я с удивлением перевела внимание на брата.
— Я там недолго учился, не счел нужным об этом распространяться, — пожал тот плечами, складывая руки на груди. От меня защищается, что ли?
— Но…
Договорить не позволили: Андрей грубо и резко надавил мне на плечи и уложил в кровать.
— Закрой глаза и расслабься.
Шутишь?! Что за поведение?!
— Пожалуйста, — попросил Мишка с мольбой во взгляде.
Я не могла проигнорировать брата, но руки Андрея убрала и попыталась выполнить просьбу. Для этого пришлось сделать несколько глубоких вдохов, вот только от напряжения в теле я избавиться так и не сумела.
— Все хорошо, не переживай, — прозвучал голос Андрея по-странному далеко, словно он в аквариуме сидел. — Когда я досчитаю до одного, ты заснешь и продолжишь свое путешествие, — тихо проговорил врач, и я улыбнулась, наивно полагая, что усыпить меня ему не удастся. — Пять… Четыре… Три… Два… Один…
С каждой цифрой я будто все глубже и глубже опускалась под воду, ощущая давление на грудь, словно меня толкали, насильно возвращали к Амакаши. Я не представляла, как этому противостоять, а вокруг медленно и неотвратимо темнело. И когда лучик света, что играл на поверхности воды, совсем погас, я почувствовала запах дыма.
— Что ты видишь? — послышалось откуда-то из глубины, и что-то помимо моей воли заставило меня ответить.
— Лес, двух лошадей, мужчину, костер, чугунок над ним, — почему-то схематически и коротко описала я.
Кажется, на этом мое повествование и закончилось. Я замолчала или же... Не знаю. Я больше не слышала ни врача, ни брата, ни собственного голоса, точнее, голоса Жени. Я снова очнулась здесь, все в том же фантазийном, уже несветящемся, хвойном лесу, где неподалеку паслись две прекрасные лошади, впереди шумно потрескивал костер, в обгоревшем чугунке над ним что-то варилось и приятно пахло, а Свэнс, куда-то девший верхнюю одежду, помешивал варево длинной, изогнутой ложкой.
— Ну ты, брат, и вырубаешься, — произнес он со смешком. — Тебя хоть жарь – не проснешься.
Вот так выразился. Надеюсь, в котле варится не кусочек от меня…
Осторожно отстранившись от ствола дерева, к которому меня прислонили, я приподнялась. Пальто Свэнса, коим я, оказывается, была укрыта, сползло на колени, и так же куда-то вниз ухнуло мое сознание в такт закружившейся голове. Я невольно дотронулась рукой до ноющего затылка: ладонь наткнулась на какую-то ткань. Вопросительно посмотрела на мага, который все это время пристально изучал меня взглядом и теперь ел что-то вроде шашлыка.
— Ты уснул, — ответил он, откладывая на траву клинок с мясом. И вот где взял-то? Кого грохнуть уже успел? — Я услышал, как ты упал, словно мешок с песком, обернулся, а ты на спине распластался. — Свэнс выудил откуда-то из-за ближнего к нему дерева кружку и, зачерпнув ей из чугунка, протянул мне.
Пришлось встать на четвереньки, чтобы дотянуться, и взять предложенное, после чего, вернувшись на место, поправить пальто и от всего сердца поблагодарить спутника.
Кружка приятно обжигала ладони. Меня морозило: дождь и ветер сделали свое дело. Но здесь было легче переносить симптомы. Это тело оказалось сильнее моего настоящего.
— Остановился, поднял тебя, а под головой каменюка в крови, — продолжил маг, не спуская с меня глаз. — Стукнулся несильно, но перевязать пришлось, — пожал он плечами и, сложив руки в замок, прислонил большие пальцы к губам. — А ты мне ничего сказать не хочешь?
— Спасибо? — осторожно предположила я.
Мужчина разочарованно вздохнул и отвернулся, вглядываясь в тропинку впереди. Потом резко вернул свое внимание ко мне: гневный взгляд, поджатые губы. Свэнс открыл было рот, но передумал оглашать свои мысли, поэтому снова уставился на костер.
Отмечая новые странности в поведении товарища, я сделала небольшой глоток горячей и на удивление вкусной жидкости, кажется, это был мясной бульон, и почувствовала, как тяга к жизни потихоньку ко мне возвращается. За что, в общем-то, я и хотела еще раз поблагодарить спутника, но не успела: Свэнс дернулся и злобно взглянул на меня, отчего слова застряли где-то на полпути к языку. Хотя нет, не злобно, это была неприкрытая ненависть. Только за что вдруг? Мужчина же сжал кулаки и выплюнул:
— Может, скажешь свое настоящее имя?
Кружка, издав короткий треск, лопнула прямо в руке, и кипяток окатил ладонь и ноги. Я вскрикнула от резкой боли и обняла руку, которую сейчас словно варили в котле. Сжимая зубы и шипя, как змея, не удержала слезы, скатившиеся по щекам к подбородку. Хорошо хоть одежда мага защитила ноги, иначе бы я точно потеряла сознание. Хотелось кричать, реветь и сунуть руку во что-нибудь ледяное, только где это взять.
Свэнс перемахнул через костер, сел рядом со мной и, порывшись в карманах своего пальто, выудил какой-то тюбик. Я даже не успела испугаться, а он схватил меня за руку и, выдавив мазь, грубо втер в пылающую ладонь. Стало еще хуже. Я дернулась, вырывая свою руку из его цепкой хватки.
— Да успокойся ты! — нервно заорал он, сжимая мое запястье сильнее, и я застонала уже от новой боли, с мольбой смотря магу в глаза. — Сейчас пройдет, — спокойно ответил мужчина, слегка расслабив пальцы, но пока не собираясь отпускать, что наводило на дурные мысли. — Потерпи немного, — заботливый, нежный взгляд, милая улыбка… У него точно раздвоение личности. А вот ладонь действительно переставала гореть, потихоньку принося облегчение. — Ну так что, скажешь свое имя? — холодно поинтересовался он, в то время как его лицо стало таким же ледяным, как и голос.
Вот-вот, именно об этом я и говорила. Что за резкие перемены в настроении?
— Не понимаю, о чем ты, — ответила я, но мой голос предательски завибрировал от волнения. Свэнс приблизился ко мне вплотную.
Защищаясь, я выставила перед собой вторую руку, скорее на автомате, чем от мысли, что тот мог выкинуть что-то непристойное. Только маг схватил ее и с силой отвел назад. Я сопротивлялась, как могла, но проигрывала. И в итоге с гневным рычанием Свэнс заломил мне обе руки и вложил мои запястья в свою левую.
Да что на него нашло-то?! Больно же!
Посмотрела на мужчину с непониманием и злостью, но лишь нарвалась на… грустный взгляд, совсем сбивший меня с толку. Да что с ним такое?
Свэнс тяжело дышал, я бы даже сказала, мучительно. Ему определенно было сложно и больно вдохнуть. Он прикусил нижнюю губу, чуть ослабил хватку, за что ему особая благодарность. И боясь его снова взбесить, хоть и не понимала, чем, я не стала вырываться.
— Ты знала, что существуют душевно связанные друг с другом люди? — спросил он с одышкой и обратившись ко мне, как к девушке. — Родители могут чувствовать, если с их детьми случится беда, — пояснил маг, и я неуверенно кивнула, начиная въезжать, о чем идет речь. — Влюбленные тоже на это способны, — выдохнул он, будто камень с плеч скинул.
А вот теперь я окончательно запуталась. С чего вдруг этот разговор?
— Кто твой отец? — шепотом спросил Свэнс, и его лицо вновь окаменело.
— Я… Ты… Зачем тебе это? — с трудом, но все же произнесла я, полноценно сходя с ума.
Да и что мне ответить?! Он в Балашках пади всех знает, выдумать какое-нибудь имя? Опять врать?
— Давай-ка я тебе помогу, — прошипел маг в ответ и резко сжал мою шею свободной рукой, придавил к стволу дерева.
Я не испугалась, почему-то думая, что Свэнс не причинит мне вреда, не сможет. Вот только поза, в которою он меня согнул, была не только неудобна и ломала спину, но все выше поднимала голову, отчего создавалась впечатление, что мне передавили кадык, хотя мужчина и не сжимал пальцы.
Я попыталась посмотреть на своего безумного спутника, однако Свэнс наклонился, отрывисто дыша мне в ухо, и челка закрыла его лицо. Все, что я смогла, – скосить взгляд вниз, насколько это возможно. В горле к этому времени уже застрял твердый ком, который никак не хотел сглатываться, причиняя еще и боль. Перед глазами начинали появляться черные пятна, воздуха критически не хватало, и только тогда я поняла, что Свэнс не шутит, и лучше ему не прекословить. Я хотела прохрипеть имя своего отца, но он резко сжал горячие пальцы, обжигая болью мою шею. Уже в панике я начала сопротивляться, стараясь вырвать свои руки из цепкой хватки мага, пошевелить ногами, на которых он сидел.
