за поручень. Мне казалось: если разожму пальцы, выпущу поручень — не только повалюсь на стоящих рядом пассажиров, но и соскользну в черную бездну, откуда не вынырнуть.
Наконец — наш пригород. Я не мог порадоваться ни ясному солнышку, ни бирюзовому небу, ни гоготу уток на озерце; ни дородным котам, играющим на зеленой сочной траве, среди белых и желтых одуванчиков.
Я еле переставлял ноги. Скорей бы добраться до квартиры. Тии и Бхайми — наверное — нет дома. Они в это время на работе. Бедные мои девочки!.. Что они подумали, когда вчера я не вернулся домой?..
Я попытался ободрить себя мыслью: ничего — доберусь до постели, посплю пару часиков и буду как огурчик. Пожарю картошку с колечками лука и консервами «мясо цыпленка». Схожу в магазин за вишневым и апельсиновым соком. Когда девушки придут — накормлю красавиц вкусным обедом. Потом будем пить чай, шутить и смеяться.
О трупах нациков в лесу — можно будет временно забыть. Но когда я соберусь с духом — я обязательно расскажу Тие и Бхайми о своем «мистическом чутье», о прочих сверхспособностях и о всех моих «богатырских подвигах».
Я открыл дверь квартиры. На пороге — от слабости — чуть не упал. Уперся рукой в стену. Навстречу мне выпорхнули Бхайми и Тия. Они были дома.
— Заходи, заходи, золотой!..
Девушки подхватили меня под руки.
И тут я почувствовал, что моя усталость — это придавивший меня неподъемный валун. Красавицы дотащили меня до постели почти волоком. Уложили на белоснежную простыню. Тия стянула с меня штаны, а Бхайми — рубашку. Я был в эту минуту беспомощнее младенца.
— Боже, какие раны!.. — воскликнула Бхайми.
— Сейчас будет немного щипать, — сказала Тия, доставая вату и какой-то флакончик.
— Девушки, я должен многое вам рассказать… — прохрипел я.
— Мы знаем, дорогой. Знаем, — Бхайми погладила меня по волосам. — Ты расскажешь… потом. Сейчас тебе надо отдохнуть.
Тия промыла прозрачной жидкостью из флакончика мои царапины и раны. Я почувствовал легкое жжение. Тия заклеила мои раны пластырем:
— Так-то лучше, милый.
Бхайми поднесла к моим губам стакан какого-то настоя — распространяющего густой запах.
Девушки точно подготовились встречать меня — героя с поля сражения. Как кстати оказались у них под рукой и флакончик с лекарством, и пластырь, и кружка с травяным настоем. Да и постель была свежая — видать, только высохшая после стирки.
— Я… я… Со мной много всего произошло… — предпринял я попытку все же рассказать девушкам о своих похождениях.
— Не говори ничего, — Тия приложила пальчик к моим губам. — Тебе сейчас надо расслабиться и поспать. Расслабиться я тебе сейчас помогу…
Тия (она была в платьице до колен) проворно сняла трусики, задрала подол и села мне на бедра. Она начала совершать движения вверх-вниз — так что скоро я возбудился. Тогда Тия ввела себе мой член и взяла быстрый темп. Губы ее были полуоткрыты, волосы растрепались, взгляд затуманился.
— Ахх… — застонала она, выгибая спину.
В эту минуту и я достиг разрядки.
Мне стало запредельно хорошо. Действительно: удалось расслабиться. По телу прошли волны, от которых размягчались мышцы.
— Теперь поспи, — нежно сказала Бхайми, поцеловав меня в лоб. — А я и Тия будем по очереди дежурить у твоей постели.
Я послушно закрыл глаза.
Я думал: накатят совсем свежие воспоминания о бойне в лесу, нарисуются перечеркнутые ужасом рожи бонхедов — и я не смогу уснуть. Но я ошибся: сон накрыл меня мягким одеялом. Спал я без сновидений. Точно исчез из мира.
Очнулся я — судя по наполнявшей комнату мгле — посреди ночи. Я — конечно — узнал сидящую у моей постели Бхайми.
— Ну как, дорогой?.. — тихо спросила красавица. — Тебе лучше?..
— Д-да… кажется… — неуверенно отозвался я.
— Сейчас, мой хороший.
Бхайми неторопливо разделась, взобралась ко мне на постель и приникла губами к моим губам.
Мое сердце загремело турецким барабаном.
Не прерывая поцелуя — я перевернул Бхайми на спину. И вошел в девушку своим затвердевшим членом. Она охнула. А затем обвила руками мою шею. Я долбил Бхайми; пронзал, как копьем. А она — постанывая — совершала встречные движения. Я кончил и — довольный, как наевшийся сметаны кот — отвалился от Бхайми.
— Прекрасно, дорогой, — сказала Бхайми, вставая с постели и поправляя волосы. — А теперь спи.
Спал я долго и крепко.
Когда я проснулся — к кровати был придвинут столик, на котором давал пары ароматный кофе в фарфоровых чашечках; на блюде — бутерброды с сыром и колбасой.
Тия и Бхайми сидели — и смотрели на меня.
Я приподнялся.
— Ты хорошо выспался, дорогой?.. — ласково спросила Тия.
— Хорошо… — выдохнул я. И сел — по-восточному — скрестив ноги. — А теперь — я думаю — нам надо поговорить…
Мысленно я прикидывал, как поубедительнее донести до девушек невероятную правду. Что со мной — в последнее время — происходят поразительные вещи. Что какая-то неведомая сила выталкивает меня из дому. И я — как Зорро, Робин Гуд или Рустам — совершаю блистательные подвиги.
Я защитил пожилую женщину от Вора. Обратил в бегство агрессивную толпу футбольных фанатов. Спас мусульманских подростков от воинствующих православных христиан из САГ. И — наконец — умылся кровью почти трех десятков нацистов, слетевшихся в лес на шабаш.
— Мне многое надо вам рассказать… — промямлил я, так и не придумав, как именно поведу свой поистине фантастический рассказ.
— Мы знаем, — сказала Бхайми.
— Да, мы знаем, — подтвердила Тия. — Знаем все, что ты можешь рассказать.
— И про то, как ты внезапно обрел богатырскую силу, — стала перечислять Бхайми. — И про то, как не дал Вору ограбить пожилую даму…
— И что ты вынул души из двадцати восьми националистов — нам тоже известно, — подхватила Тия.
— Мы знаем даже про Айжан, — обольстительно улыбнулась Бхайми.
— Но как?.. — ошарашенный, выдохнул я.
При упоминании Айжан я ощутил, что покраснел, как свекла. Я ведь целовал Айжан. Считается ли, что я изменил двум своим милым лунам?..
— Рассказывать должны мы с Бхайми, — сказала Тия. — А ты попробуй нам поверить.
Я смотрел на девушек — плохо соображая.
— Наша встреча с тобой не была случайна, — начала Бхайми. — Листовки с нашими портретами были не для кого-то — а для тебя. Мы хотели, чтобы — глядя на эти листовки — ты загорелся мечтой сблизиться с нами. Потом ты нашел нас в коммуналке. Это тоже было подстроено нами. В нашей власти было предвидеть каждый твой шаг…
— Говоря начистоту, — сказала Тия, — Бхайми и я — существа из Верхнего мира, решившие вмешаться в твою жизнь.
— Я
