не понимаю… — едва ворочая языком, произнес я и тряхнул головой, как укушенный слепнем конь.
Бхайми улыбнулась:
— Лучше начать — как это говорится — с яйца. Или от истока. Древнеримский философ Лукреций Кар говорил, что во Вселенной есть области, населенные счастливыми обитателями — богами. Так вот: мудрый римлянин — в общем — не погрешил против истины…
— Верхний мир — и есть такая область, — тоже сияя улыбкой, сказала Тия. — А я и Бхайми — как бы это пафосно ни звучало — богини. В нашем Верхнем мире нет старости, болезней и смерти. Там живут вечно юные девушки, коротающие время в тенистых садах…
— И вы способны вмешиваться в дела нашего — грязного земного мира?.. — хрипловато спросил я.
То, что говорили Тия и Бхайми казалось сказкой для наивных детей. Но я как-то сразу, легко поверил своим красавицам. В конце концов: с тех пор, как я впервые увидел девушек раздающими листовки у метро — со мной произошло столько удивительных вещей!..
— Способны, — сказала Бхайми. — Но понемножку. — Не в наших силах раздуть пламя мировой социальной революции или предотвратить ядерную войну. Но устроить судьбу отдельного человека…
— Устроить судьбу отдельно взятого человека — в вашей власти?.. И вы решили позаботиться обо мне?.. — чуть ли не с горячими слезами спросил я.
На сердце потеплело. Из миллиардов людей — насекомыми снующих по лицу Земли — Тия и Бхайми выбрали меня.
Тия с нежностью дотронулась до моего плеча:
— Да. Мы решили помочь тебе.
— Из нашего Верхнего мира мы можем наблюдать за вашей Землей, как в телескоп, — объяснила Бхайми. — И можем улавливать ваши мысли и чувства — как радиоволны. Так мы нашли тебя…
— Ты сигнализировал во Вселенную: «Я хороший, честный парень, мечтающий о подвигах», — сказала Тия. — Какое-то время мы наблюдали за тобой. Ты не представляешь, насколько больно — будто ржавую иголку в сердце загоняешь — было видеть, как над тобой измываются одногруппники.
— Но мы убедились, — сказала Бхайми, — что ты — всему вопреки — сохранил чувство собственного достоинства. Ты терпел обиды. Даже побои. Но ты не стелился перед хулиганами. Не лебезил. Не превратился в трусливого подхалима…
— И эта твоя тетрадка с историями и стихами… — нежно глянула на меня Тия. — Это свидетельство того, что ты живешь напряженной духовной жизнью. Такое не могло нас не привлечь…
— И мы решили спуститься к тебе на Землю, — сказала Бхайми. — Дать тебе вкусить счастья. Ведь нет для юноши большей радости, чем любовь двух сказочных красавиц. Не так ли?..
Бхайми лукаво мне подмигнула.
— И еще мы одолжили тебе немного наших «божественных» чутья и силы, — сказала Тия. — Мы знали: ты не употребишь их во зло…
— Я убил двадцать восемь человек… — прохрипел я.
— Ты убил не невинных овечек, а нацистов, — положила мне руку на плечо Бхайми. — Каждый из этих молодчиков замарался скверными делами. Такими, как избиения людей; даже изнасилования и убийства. Ты сделал мир чище — выметя железной метлой немного двуногой мерзости.
Мы помолчали.
— Вы останетесь со мной?.. — робко спросил я.
— Сожалеем, — ответила Тия. — Мы не можем долго оставаться среди людей. Нам придется вернуться в Верхний мир.
Еще на минуту повисла тишина.
— Я знал, — понурился я. — Так часто бывает в сказках. Прекрасная дева из иного мира — ночь, месяц, год проводит с земным молодцом… а потом возвращается, откуда пришла…
— Сказки сложены умными людьми, — склонила голову Бхайми.
— Да. Нам придется с тобой расстаться, — грустно подтвердила Тия. — Но — прежде чем уйти — мы сделаем тебе царский… нет — даже божественный подарок.
— Мы покажем тебе наш Верхний мир, — сказала Бхайми. — Поверь: ты не забудешь этого никогда.
— Но… как такое возможно?.. — растерянно спросил я.
— А как, — улыбнулась Тия, — возможно, что забитый студент технологического колледжа, терпевший насмешки и издевательства хулиганов-сокурсников — вдруг оказался богатырем?.. Защитником слабых?.. Борцом с неонацистской нечистью?.. Просто доверься нам.
— Просто доверься нам, — повторила за Тией Бхайми. — Ты обретешь такой волшебный опыт, который всю твою жизнь будет согревать тебе сердце.
— И как же… мы перенесемся в Верхний мир?.. — все еще с сомнением спросил я.
— О, это совсем легко!.. — ответила Тия. — Просто возьми нас за руки и закрой глаза.
Я пожал плечами.
Все трое — мы взялись за руки. Сплели пальцы. Было так приятно своими пальцами ощущать нежные пальчики девушек!..
Я зажмурился. А дальше произошло нечто с трудом передаваемое словами.
Бесплотным духом я взлетел в небеса. Как бы выскользнул из тесного скафандра мяса, костей и сухожилий. Я не видел, но четко ощущал по правую руку от себя — Бхайми, по левую — Тию. Более свободные и счастливые, чем птицы — мы плыли в синеве.
Я глянул вниз.
Под нами простирался — насколько хватало взгляда — восхитительный пейзаж. Бесконечные зеленые луга. Купы деревьев. Извилистые голубые прожилки рек. Ослепительно белые дворцы. Там и сям сновали крохотные — как муравьишки — животные и люди.
Эта чудесная картина обладала удивительным свойством. Стоило мне пристальнее посмотреть на какую-либо ее деталь — как эта деталь разрасталась до естественных размеров. Я мог разглядеть каждый красноватый плод — под тяжестью которого гнулась гибкая ветка стройного деревца; каждый изумрудный листок. Алый, синий, желтый, белый цветок на лужайке.
Так прекрасно было обозревать этот райский сад, где журчали прозрачные ручьи и выводили мелодичные трели соловьи!..
Всюду взгляд мой находил смеющихся девушек. Любая из них была маленьким солнышком. В просторных — похожих на кимоно — узорных одеждах, красавицы гуляли по кипарисовым аллеям. Срывали с деревьев плоды. Плели гирлянды из цветов. Играли в шахматы, устроившись на берегу ручья. Или кормили ручных косуль.
Косуль было множество. Они бродили здесь и там — тонконогие, изящные, с маленькими рогами. Совсем не боящиеся девушек — косули сами тянулись за угощением.
Взгляд мой проникал за стены дворцов. В уютных покоях на пестрых коврах и подушках сидели обворожительные красавицы. Бренчали на арфах и на каких-то неизвестных мне музыкальных инструментах. Пели на неведомом языке.
Созерцание Верхнего мира — этого подлинного рая — доставило мне непередаваемое блаженство. Мне хотелось вечно птицей кружить над тенистыми садами. Превратившись в легкий прохладный ветерок — обвевать лица девушек, гладящих косуль. Впивать ушами нежное звучание арф…
О, я был полон восторга!..
— Открой глаза, милый, — услышал я голос Тии.
Я послушно открыл глаза — и снова оказался в нашей студии. Улыбаясь — на меня смотрели Тия и Бхайми.
— Ну как?.. — спросила Бхайми, кладя маленькую ладошку мне на грудь. — Тебе понравилось?..
— Это
