подошла ближе и сказала тихо:
– С чего ты взял, что это ее кровь?
– А чья же еще? – Дэн показал на песок. – Мы должны взять образец.
– Какой образец? По-твоему, я везде ношу с собой пробирки и микроскоп?
– А что, если мы больше никогда не сможем взять у нее кровь! Так делают во всех фильмах про монстров, берут их ужасную едкую кровь, чтоб изучить.
Гульшан терпеливо поправила лямки на плечах, облизала пересохшие губы.
– Выбрось это. Даже если эта капля из ее тела, то знай: через кровь передается куча инфекций.
Парень брезгливо отбросил от себя листок.
Тем временем Илий выманил собаку из убежища.
– Никогда не видел его таким жалким.
Хвост у пса был плотно прижат. Он скулил и, забавно двигая бровями, заглядывал в глаза людей.
Азим подошел и почесал его за ухом. Вместо шерсти почувствовал рукой голую кожу и что-то теплое: посмотрел на пальцы – кровь.
– Ох, ты ж бедняга! Как она тебя опалила! Значит, эти полудницы могут за себя постоять.
– Ей тоже досталось, – глухо сказал доктор. Он взял пса за нижнюю челюсть и попробовал вытащить из пасти грязный лоскут ткани.
– Что это? – спросил Дэн, рассматривая находку.
– Наряд нашей полудницы, – медленно проговорил Илий.
– Что? Да любая одежда на ней сгорит!
– Но мой сын-то не сгорел у нее в руках.
Доктор расправил лоскут. Ткань была светлой и легкой. От собачьей слюны она как будто размякла и свернулась, как молочная пенка. Выглядело все это странно. Гульшан молчала. И это тоже было странно.
– Нам пора.
– Гален, след! – крикнул Дэн.
– Не умеет он брать след, – сказал Илий. – Зато быстро бегает. Гульшан, у вас есть какой-нибудь антисептик? Собачья слюна чудесное средство, но, боюсь, нашему лохматому другу не полизать себя за ухом.
Девушка кивнула. Извлекла из рюкзака аптечку. Гален с перевязанной мордой и черным пятном вокруг глаза смотрелся еще нелепей, чем прежде. Он напоминал Гуффи, который собрался к зубному. Но его это нисколько не смущало. Пес быстро пришел в себя и никак не мог нарадоваться тому, что хозяин устроил ему такую долгую прогулку.
Дэн присвистнул.
– Ну, раз следа нет – идем наугад.
– Наугад мы не пойдем, – ответил доктор, наращивая прежний темп. – Я же сказал: полудница держится воды. Значит, нам вверх, против течения.
Глава 15
Веревочный мост
Дэн шел, уткнувшись носом в старенький смартфон.
– Ты сейчас споткнешься о камень и расшибешься, – ворчал Азим.
Он не любил, когда внук таращился «во все эти экраны».
– Узнаю последние новости, – объяснил Дэн, не поднимая головы. – На удивление тихо. Только какие-то невнятные сообщения о поджогах. О том, что дети пропадают, вообще ни слова!
– Они будут ждать, пока пройдут хотя бы сутки. Иначе никто не воспримет это сообщение всерьез, – заметил Азим.
– Странно, – пробормотал доктор. – В службе спасения мне сказали, что мои дети не единственные, кого пытались похитить.
– Придется поднимать народ через соцсети, – с важным видом заключил Дэн, как будто у него в связях был кто-то, кроме кучки одноклассников.
Илий вспомнил тревожный разговор с женой, когда он уезжал.
– Скажи, Дэн, есть какие-то сообщения о военных или других вооруженных группах?
Парень молчал минут пять, копаясь в смартфоне, потом произнес:
– Только об очередных учениях. И все. Просят соблюдать осторожность и бдительность и не бродить поблизости от полигонов.
– Понятно.
Долгое время они молчали. Не хотелось говорить на таком солнцепеке. Путники до рези в глазах изучали песок, камни и пучки травы под ногами. Опаленные побеги – едва заметная ниточка, ведущая их за похитителем, то и дело виляла, сбивала с толку, но все же не отдалялась от воды больше чем на двадцать шагов.
Илий поравнялся с Гульшан, спросил тихо, так, чтобы другие не слышали:
– Что тебе известно о полудницах? И откуда ты знаешь, что им нужна вода? Рассказывай.
Она на мгновение очнулась от собственных мыслей и удивленно уставилась на доктора. То ли ее смутил неожиданный вопрос, то ли тот факт, что он впервые обратился к ней на «ты». Это сразу показывало разницу в их возрасте.
– Мне известно почти столько же, сколько и вам, – сказала она с нажимом на последнее слово, – разница лишь в том, что я впервые встретилась с этой тварью намного раньше вас.
Доктор ничего не ответил, спокойно ждал продолжения.
Гульшан нервно поправила козырек бейсболки, заговорила быстрой скороговоркой:
– Мне было лет одиннадцать, когда бабушка забрала меня к себе. С тех пор я живу в Адыгее. Мои родители погибли в горах Грузии, по пути на Ингурскую ГЭС. Они ехали на своем старом «Москвиче», и случился обвал. В наших краях это считается не самой лучшей смертью. Пожалуйста, Илий, не смотрите так, как будто вы удивлены или сожалеете. Вы ведь ничего обо мне не знаете.
– Кое-что знаю: ты решила помочь незнакомому человеку, то есть мне. Это говорит о многом.
– Не скромничайте. Я видела, как мастерски вы наложили шов той старушке. И не скажешь, что у вас был перерыв в практике. Ваши замечания по поводу дисциплины в больнице тоже хороший урок для меня. Когда еще опытный коллега найдет время…
– Гульшан…
– Я не собираюсь оправдываться. Вам интересно, что было со мной дальше?
– Интересно, но у нас не так уж много времени. Как ты повстречалась с полудницей?
– Это отчасти связано с историей моей семьи и со мной лично. Поэтому придется выслушать вступление. Я дожидалась родителей в гостях у бабушки. Там я, собственно говоря, и осталась на долгие годы. Мне так и не пришлось возвращаться домой. Бабушка рассказывала потом, что отец как раз ехал устраиваться на новую должность ведущего инженера. Какая ирония – хорошее место, а вместо него обвал… Бабушка работала врачом на «скорой». Если вы думаете, что я пошла по ее стопам, то ошибаетесь. Меньше всего мне хотелось быть врачом. Потому что последующие пять лет я ездила с ней на все выезды – ей просто не с кем было меня оставить. В школу я ходила редко. Бабушка говорила, что это дрянная школа, и ничего нового я там не узнаю. Но зато к пятнадцати годам я умела реанимировать, делать уколы, перевязки и оказывать любые виды первой помощи. Иной раз я делала это даже лучше, чем ее подвыпившие сослуживцы. Главврач больницы оценил мои успехи и нашел возможность доплачивать бабушке, так как мне в моем нежном возрасте получать зарплату еще не полагалось. Людей, как и сейчас, не хватало. Навидавшись разной жути, я повторяла
