свою комнату.
И как бы мне ни хотелось отбросить все лишние мысли, они неумолимо вели меня к новым подозрениям…
Глава 36. Личное расследование
Лежа в ванне, я перебирала в голове все недавние события.
Годефрой — вспыльчивый, без тормозов. Как внезапно выяснилось… Поэтому он мог разозлиться на что-нибудь и ударить Тальси. Просто потому, что он вампир. И не может двадцать четыре на семь быть тихим и кротким. А ведь здесь даже не двадцать четыре, а двадцать восемь часов в сутках! Так еще труднее прикидываться милым!
Остальных со счетов сбрасывать я бы тоже не хотела. Рано еще! А прибытие следователя на базу означало, что это однозначно не несчастный случай.
Как бы приятно ни общались мы с Лормисой, эти адские жвалы — то еще оружие, ими как раз можно было прокусить человека почти насквозь.
Моя фантазия незамедлительно нарисовала служебный роман, тайные встречи в лаборатории и неукротимый зов природы, повелевающий откусить голову жениху. Допустим, он стал сопротивляться, и магистр Фурута просто слегка тяпнула за грудь, прокусив сердце.
И Колвер ведь тоже мог убить Тальси! Несмотря на то, что он мне действительно нравится — особенно после того, как выяснилось, что он все-таки эльф — его недоброе отношение к полукровкам и оркелям могло вполне вылиться в ссору с магистром. А последствия в таких случаях бывают любые.
И наконец — Тарсомун-младший. Я видела его вторую ипостась. Конические острые зубы — как тот предмет, которым убили магистра Тальси… Импульсивный, подверженный настроениям молодой дракон. Схватил меня и поволок есть слегорины. Да, признаю, было интересно, волнующе, по-своему романтично…
Но есть в этом что-то подозрительное! Слишком уж быстро все развивается. Ни в жисть не поверю, что вот прямо так за секунду можно влюбиться в человека, которого видишь впервые. А он именно на это намекал.
Слишком уж похоже на стандартный заход пикапера. Плавали, знаем. Таких «драконов» и в моем мире полно, разве что летать не умеют, а прочее прилагается — и внешность, и обаяние, и красивые слова. Лично я всегда считала, что мой идеальный мужчина должен быть высоким, сильным, добрым и вволю нагулявшимся. Так, чтобы уже просто было лень на других женщин смотреть.
И если по первым двум пунктам к Райнарду вопросов нет, то остальные вызывают сомнения. Этакий иномировой мажор, ректорский сынуля, который хочет быть для всех «своим». Много ли в нем участия, доброты, понимания? И скольким женщинам до меня он скармливал эти вкусные слегорины?
Конечно, не стану отрицать, что у него потрясающе обаятельная улыбка и взгляд, от которого мурашки по спине бегут. Это как-то даже противозаконно — быть настолько привлекательным. Вспомнив, как крепко он держал меня в объятиях, когда целовал, я ощутила, что тело моментально бросило в жар. Наверняка половина адепток по нему с ума сходит. Видела, как они краснеют и смущаются, стоит только ему появиться в столовой.
Если я не хочу попасть впросак — нужно начинать личное расследование. Где гарантии, что не будет новых жертв? А у меня только-только начала налаживаться жизнь на новом месте!
Кто знает — меня, может, великое будущее ждет в академии. Ну, если только не вскроется обман… Или же… я успею зарекомендовать себя как ценный сотрудник, и все получится!
Я даже улыбнулась при этой мысли.
Действительно, если разобраться, как вести курс, и сделать это не просто хорошо, а прям великолепно — меня оставят в академии, даже если со временем выяснится, кто я!
Но для этого нужно подучиться, и немало… Пусть все уже понемногу разбредаются и ложатся спать, я поступлю по-своему. Пойду в лабораторию и почитаю методички по другим курсам. Может, еще что полезное найду!
Вытершись необычайно пушистым полотенцем (сама намагичила из какой-то старой тряпки, что висела на гвоздике у входа в ванную!), я вышла из комнаты.
В окне магистра Фуруты уже не горел свет. У Ортии тоже было темно.
Честно говоря, я тоже заметно устала. День опять выдался насыщенным. Все-таки чувствовалось, что в этом мире сутки заметно длиннее.
Но по опыту знала, что в такой ситуации нельзя сбавлять темп. Расслаблюсь — и сразу навалится лень. А мне еще гору дел переделать нужно. К тому же если сидеть на месте — ничего нового не узнаю. Нужно понаблюдать за всеми.
На крыльце нашего домика горел небольшой светильник. Аккуратно сняв его с крючка, я пошла по дорожке в сторону лаборатории.
Темнота вокруг была не плотной, а какой-то искрящейся, приятно мерцающей. Листья могроля пропускали достаточно света, еще и преломляли лучи так, что немного светились сами. Даже ночью Призрачный лес выглядел красиво и ни капли не зловеще.
Подняв голову, чтобы разглядеть сияющие листья, я заметила высоко в небе быстро движущуюся точку. И стоило мне ее заметить, как она начала расти в размерах…
Глава 37. Истинная Тарсомуна
Рассекая крыльями влажный ночной воздух, я мчался в академию. Начальник практики не имеет права отлучаться с базы, и я надеялся, что успею вернуться прежде, чем адепты снова что-нибудь натворят. Разговор с отцом сегодня был мне необходим, как никогда.
Мы могли бы поговорить через ментальную связь, как обычно общаемся, если речь о работе и каких-то незначительных делах.
Но сегодня очень хотелось быть рядом с отцом, почувствовать поддержку близкого человека. Мы очень давно не говорили по душам. Наверное, с тех пор, как я был глупым подростком-дракончиком. Видимо, что-то от того прежнего подростка во мне осталось, если я помчался к отцу, как только запутался в чувствах.
Опустившись на крышу ректорского флигеля, я услышал голос отца:
— Что-то серьезное?
Он стоял на краю, сложив руки на груди. Как всегда — прямой, с гордой осанкой, типичный Тарсомун, чей облик не менялся от поколения к поколению. Воплощение гордости родовитых драконов.
— Сам посмотри… — я открыл свой разум ему, как делал в далеком детстве, когда хотел доказать, что проделку совершил не я, а кто-то из братьев.
Мельком пробежавшись по моим недавним воспоминаниям и мыслям, отец глубоко вздохнул. Было ясно, что он знал, вернее, догадывался, что происходит.
И хотя слова были излишни, я все же добавил для ясности:
— Когда она появилась, я ни мгновения не сомневался. Все было так, как ты мне говорил, когда рассказывал об истинной предназначенности. Я почувствовал ее. Она моя. Но… Ринна словно не замечает этого! Что ей мешает принять меня? Мне казалось, я делал все
