- Что ж я могу поделать...
Мортон открыл лезвие и склонился над французом.
- Только не кричите слишком громко - у меня слабые нервы!
На висках у Жака выступили капельки пота. Неужели американец пойдет до конца? Лезвие ножа приблизилось к левому глазу. Субрэй с трудом проглотил слюну. Но не успело острие коснуться глазного яблока, как Майк выпрямился.
- Нет, не могу! - забормотал он прерывающимся голосом. - И никогда не мог!.. Это сильнее меня!
Субрэю показалось, будто он возвращается к действительности откуда-то издалека. И ему вдруг стало бесконечно жаль своего победителя.
- Встряхнитесь, Мортон... Все это - неприятные стороны нашего ремесла...
- Признаюсь вам честно, Субрэй... Я воображал, что разрезать кого-нибудь на кусочки - очень просто... Во всех детективах, какие я только читал, герои шутки ради могут поджарить родную маму. Я считал себя таким же крутым парнем - и вот пожалуйста!.. С суперменами-то вышло то же, что и с девками, - ни разу не видал ничего похожего на книжки! Потому я и говорю, что меня бессовестно надули!
- Надеюсь, вы хоть не собираетесь плакать?
- Ну, это уж слишком... вам смешно, да? Десять лет я болтаюсь по всему свету, собираю все шишки, вместо того чтобы раздавать их самому...
- С чего бы это?
- Да просто у меня мягкое сердце... Драться - пожалуйста, но только на кулаках! Это по правилам, слышите, Субрэй, по правилам, и все честно! И никто меня не понимает! Все как один пользуются запрещенными приемами! А тем временем, очень может быть, Мэрион нашла себе другого!
- Мэрион?
- Это моя девочка, Субрэй... Она осталась дома, в Сиу-Сити, и поклялась меня ждать... По-вашему, я могу ей доверять?
- Ну, знаете, женщины...
- Да, конечно...
Забыв о досье Фальеро, оба агента погрузились в свои собственные переживания. Тоска... Мэрион... Обоих глодала одна и та же печаль... и оба чувствовали себя обманутыми, не понимая, ни кем, ни ради чего.
- Так вы думаете, у них не всегда хватает мужества терпеливо ждать? робко спросил Майк.
- Я получил очень веское подтверждение как раз вчера... Я приехал черт знает откуда вместе с досье, которое вас так интересует... Миссия окончилась удачно, и я был доволен собой, а еще больше тем, что смогу наконец бросить эту дьявольскую работу и жениться на своей Тоске...
- И что же?
- Я приехал как раз вовремя, чтоб полюбоваться, как она выходит замуж за другого!
- Вот оно как... Может, и меня с Мэрион ждет то же самое?
- Не исключено...
- Эх, не очень-то вы стараетесь меня ободрить!
- Просто мне больше не хочется врать...
Мортон вдруг разрыдался, и Субрэй начал его успокаивать:
- Не падайте духом, Майк. Это наша общая судьба. Наша работа не дает жить по-человечески... Такие уж мы неудачники, Мортон.
- Верно... неудачники! Вы мой брат, Субрэй... И я вовсе не собирался портить вам зрение...
- Так я и думал.
- Вы и в самом деле не хотите отдать мне это окаянное досье?
Добравшись до конца сада и не встретив ни единой живой души, сержант решил изменить тактику.
- Вы пойдете направо, Морано, а я - налево. Доберетесь до лесочка, прочешете его и, описав дугу, вернетесь сюда. Ясно?
- Ясно, сержант!
- Тогда исполняйте! Я сделаю то же самое, но с другой стороны. Вперед, Морано! Я смотрю вам вслед...
Как только карабинер исчез из виду, Коррадо свернул влево. Судьбе было угодно, чтобы он наткнулся на дерево, возле которого сидел привязанный Хантер, утешаясь мечтами о карах, ожидающих Мортона, когда они встретятся. Сержант далеко не сразу сообразил, что за ворох тряпья прикрутили к дереву. Подойдя поближе и увидев человека, он тихонько выругался. Зато когда выяснилось, что это бандит, имевший наглость угрожать ему, Карло Коррадо, револьвером, сержант испустил радостный вопль.
- Простите за бестактность, синьор, но могу я осведомиться, что вы тут делаете?
Хантер сейчас не мог воспринимать даже самые невинные шутки.
- Если я вам скажу, что тренируюсь перед олимпийским марафоном, вы мне не поверите, правда?
- Нет, синьор, не поверю... Не обижайтесь, но мы, болонцы, вообще народ довольно недоверчивый... Может, вы и сочтете мое предположение смехотворным, синьор, но, мне кажется, вы привязаны к дереву. Я не ошибаюсь?
- Кажется, это вполне очевидно, нет?
- А можно узнать, каким образом вы оказались в подобной ситуации?
- От скуки... Делать было нечего, и я сам себя связал... а потом стал ждать, пока вы меня освободите... Ведь именно так вы и поступите, не правда ли?
- Непременно, синьор, я вас отвяжу и возьму с собой в Мольо.
- Зачем?
- Чтобы посадить в уютненькую, свежевыкрашенную известкой камеру. Надеюсь, цвет вам понравится.
- Вы хотите посадить меня за решетку только за то, что отвяжете от дерева? Странно. Никогда не пойму итальянцев!
- Нет, синьор, я вас арестую за то, что ночью у вас хватило нахальства угрожать револьвером сержанту карабинеров! И больше - ни слова. Устав запрещает разговаривать с задержанными!
Карло Коррадо, мысленно возблагодарив Небо за такой чудесный реванш, разрезал веревки Хантера.
- А теперь, синьор, протяните мне руки, чтобы я смог застегнуть на них эти красивые браслеты!
- С удовольствием, сержант!
Роналд резко выбросил руки вперед, и улыбка застыла на губах Коррадо в правой руке англичанина поблескивал пистолет, и его дуло смотрело явно в живот сержанту. Карло поглядел на оружие, потом - на англичанина и снова перевел взгляд на револьвер.
- Ma gue, синьор! - возмутился он. - Неужели вы собираетесь меня прикончить?
- Если понадобится - да!
- Синьор, я женат...
- Ну и что?
- Так не поступают! Нельзя же вот так, за здорово живешь, убить мужа Антонины? И потом я совсем не хочу умирать, э?
- Я тоже, сержант, не горю желанием отнять у вас жизнь, если только вы меня к этому не вынудите.
- Уверяю вас, синьор, и не подумаю!
- В таком случае, будьте любезны, подойдите поближе к дереву, чтобы я мог вас привязать.
- Привязать меня? Но это же бесчестье, синьор!
- Вы предпочитаете умереть?
- По зрелом размышлении - нет, синьор.
Майк так хорошо связал Субрэя, что теперь никак не мог развязать узлы. Устав от бесплодных усилий, он снова вытащил нож.
- Лучше разрезать, так будет гораздо проще...
- Гораздо проще, Мортон, было бы утопить "Мэйфлауэр"*, тогда мы не получили бы американцев на свою голову!
______________
* Корабль, на котором в Америку прибыли первые эмигранты. (Примеч. авт.)
Мортон обернулся и, увидев Роналда, захохотал.
- У вас есть чувство юмора, Ронни!
- Я запрещаю вам называть меня Ронни после того, что вы со мной сделали!.. И поднимите руки или, клянусь, я с удовольствием всажу в вас пулю-другую!
Мортон повиновался.
- Вы, кажется, и впрямь сердитесь, Ронни?
- Так оно и есть! И не смейте больше называть меня Ронни! Где чемоданчик Субрэя?
- Спросите у него сами!
- Как только приму некоторые меры предосторожности против вас, Майк.
Американец в свою очередь мигом оказался крепко привязанным к стулу, после чего Хантер повернулся к французу:
- А теперь, Субрэй, чем скорее мы с этим покончим, тем лучше для всех. Где досье Фальеро?
- Поищите!
- Нет времени. Куда вы его спрятали?
- Это мой секрет.
- Хотите помучиться, Субрэй?
- Не особенно.
- Тем не менее именно это вас ожидает, если вы немедленно не скажете, где бумаги.
- Я ничего не сказал Мортону, так почему бы не поступить точно так же и с вами?
- Потому что Мортон не умеет раскалывать, а я - да!
- Интересно было бы взглянуть...
- Пожалуйста!
Хантер закурил, высвободил правую ногу Субрэя и, сняв носок, поднес горящую сигарету к его пальцам.
- Вы все еще не хотите говорить?
- Нет.
- Что ж...
Роналд уже собирался прижечь ногу Жака, как вдруг Мортон негодующе крикнул:
- Ронни!
- Отвяжитесь, Майк!
- Ронни... Вы думаете, Дэйзи обрадовалась бы, узнав, что ее муж стал палачом?
- Запрещаю вам упоминать о моей жене!
- По-вашему, Алан и Монтгомери гордились бы своим папой, узнай они, что тот разыгрывает из себя заплечных дел мастера, как какой-нибудь китаец? Я уверен, если бы после этого вы попытались обнять своих мальчиков, они бы сбежали, вопя от ужаса!
Роналд раздраженно отшвырнул ногу Субрэя и подскочил к американцу:
- Слушайте, Майк, агент я секретной службы или нет?
- Вне всякого сомнения, Ронни.
- Тогда не мешайте мне работать! И не смейте называть меня Ронни!
- Это не ваша работа, Ронни... Я знаю, вам будет очень стыдно, что вы пошли на такую мерзость... Вы джентльмен, Ронни...
- Вы думаете? Но, во имя Иова, скажите мне, каким образом я заставлю Субрэя выложить, куда он сунул треклятое досье?
- Понятия не имею, старина...
- Майк, с вашей стороны очень гадко было говорить мне о Дэйзи и мальчиках...
- Я хотел только избавить вас от угрызений совести, Ронни...
- Между прочим, в наказание за провал они ушлют меня в Чехословакию или в Болгарию... Тогда уж я точно не скоро увижу Дэйзи!
