1931
Лета
Белое небо. Телеги шумят.День раскаленный смеркается глухо.Ласточки низко и быстро летят,Души измучены летнею мукой.
Тише, мой друг, не суди о грядущем.Может быть, Бог о судьбе позабыл,Пылью наполнив священные души.Смейся: никто никого не любил.
Близится утро, но еще не ночь
1
Я отравился, я плыву средь пены,Я вверх своей нечистотой несом,И подо мною гаснет постепенноЗловещий уголек — мой адский дом.И в красном кубе фабрики над лужейПоет фальшиво дева средь колесО трудности найти по сердцу мужа,О раннем выпадении волос.А над ручьем, где мертвецы и залы,Рычит гудка неистовый тромбон,Пока штандарт заката бледно алыйС мороза неба просится в альбом.И в сумерках октябрьского летаИз ядовитой и густой водыПолзет костяк огромного скелета,Перерастая чахлые сады.
1925
2
Не смотри в небесаУпадешь в фиолетовый омутБудешь жить средь живыхКак больной позабывший свой домКак звезда на весахТам с улыбкою гибнут и тонутТы же гибнуть привыкОбразуйся и спой о другомНет мой друг нас огромные звезды сильнееЧто мы вызвали к жизниБольные волхвы темнотыВсе будет светлее пустее святей и больнееК священной отчизнеУже приложившим персты
1928
Путешествие в неизвестном направлении
1
Ласточки горят в кафе шумят газетыВ облаках проходят президентыСпички гаснут отцветает летоДождь шумит над полосатым тентомГород снова мой.Сколько лет душа грустит в притонеСлушая чеканный стук шаров Бедная душа иных мировИди домой.Нет я слабаЯ здесь в истомеЯ здесь рабаГоворите громче ярче звукиЯ свои рассказываю мукиПадаю на дно пустых зеркал.
2
Слишком рано на яркие звездыГоры смотрят и гаснут готовясь к отъезду.Возвращаются звезды в телаРаскрываются синие бездныТам где только что пена цвела.
1928
Раскаяние
Как черный цвет, как красота руки,Как тихое поскребыванье страха,Твои слова мне были великиЯ растерял их, молодой неряха.
Не поднимайте их, они лежатНа грязном снеге, на воде страницы,Слегка блестят на лезвие ножа,В кинематографе сидят, чтоб веселиться
А здесь, внизу, столпотворенье зол,Деревьев стон и перекресток водный,Где ядовитый носится озон,Опасный дух, прекрасный и холодный.
Горбясь в дожде, в паноптикум иду,Пишу стихи и оставляю дома,Как автомат, гадающий судьбу —Автоматический рояль незаведенный.
Возвращение в ад
(Лотреамону)
Еще валился беззащитный дождь,Как падает убитый из окна.Со мной шла радость, вод воздушных дочь,Меня пыталась обогнать она.
Мы пересекли город, площадь, мост,И вот вдали стеклянный дом несчастья.Ее ловлю я за цветистый хвостИ говорю: давайте, друг, прощаться.
Я подхожу к хрустальному подъезду,Мне открывает ангел с галуном,Дает отчет с дня моего отъезда.Поспешно слуги прибирают дом.
Встряхают эльфы в воздухе гардины,Толкутся саламандры у печей,В прозрачной ванной плещутся ундины,И гномы в погреб лезут без ключей.
А вот и вечер, приезжают гости.У всех мужчин под фалдами хвосты.Как мягко блещут черепа и кости!У женщин рыбьей чешуи пласты.
Кошачьи, птичьи пожимаю лапы,На нежный отвечаю писк и рев.Со мной беседует продолговатый гробИ виселица с ртом открытым трапа.
Любезничают в смокингах кинжалы,Танцуют яды, к женщинам склонясь.Болезни странствуют из залы в залу,А вот и алкоголь — светлейший князь.
Он старый друг и завсегдатай дома.Жена-душа, быть может, с ним близка.Вот кокаин: зрачки — два пузырька.Весь ад в гостиной у меня, как дома.
Что ж, подавайте музыкантам знак,Пусть кубистические запоют гитары,И саксофон, как хобот у слона,За галстук схватит молодых и старых.
Пусть барабан трещит, как телефон:Подходит каждый, слышит смерти пищик.Но медленно спускается плафонИ глухо стены движутся жилища.
Все уже зал, все гуще смех и смрад,Похожи двери на глазные щели.Зажатый, в них кричит какой-то франт,Как девушка под чертом на постели.
Стеклянный дом, раздавленный клешнейКромешной радости, чернильной брызжет кровью.Трещит стекло в безмолвии ночномИ Вий невольно опускает брови.
И красный зрак пылает дочки вод,Как месяц над железной катастрофой,А я, держась от смеха за живот,Ей на ухо нашептываю строфы.
Танец Индры
В полдневном небе золото горело,Уже стрела часов летела в мрак.Все было тихо. Только иностранецОпять возобновил свой странный танец,Смеясь, таясь и побеждая страх.К какому-то пределу рвался он,Где будет все понятно и ничтожно,И пел Орфей, сладчайший граммофон.Старик писал таинственную книгу,Там ласточки с бульвара рвались вдаль,А даль рвалась к танцующему мигу:Он выражал собой ее печаль.
По ту сторону Млечного Пути
Я слушаю так далеко не слышноТак много снегу за ночь прибываетКто там кричит за ледяной рекойТам в снежном замке солнце умираетБлагословляя желтою рукойКак холодно здесь осенью бываетКакой покойКак далеко один здесь от другогоКричи маши так только снег пойдетЖелезная дорога понемногуСползает к морю в бездну на покойВы умерли Прощайте недотрогиМахнуло солнце жалкою рукойСпокойно угадав свою дорогуСойдет в покойЗдесь холодно бывает слава Богу
Черный и белый
Сабля смерти шипит во мгле,Рубит головы наши и души,Рубит пар на зеркальном стекле,Наше прошлое и наше грядущее.
И едят копошащийся мозгВоробьи озорных сновидений,А от солнечного привиденьяОн стекает, как на землю воск.
Кровью черной и кровью белойИстекает ущербный сосуд,И на двух колесницах везутПоловины неравные тела.
Я на кладбищах двух погребен,Ухожу я под землю и в небо,И свершают две разные требыДве колдуньи, в кого я влюблен.
1924
На границе
Скучаю я и мало ли что чаю.Смотрю на горы, горы примечаю.Как стражник пограничный я живу.Разбойники мне снятся наяву.
Светлеют пограничные леса,Оно к весне — а к вечеру темнеют,И черные деревьев волосаРасчесывает ветер, рвать не смея.
Бежит медведь: я вижу из окна.Идет контрабандист: я примечаю.Постреливаю я по ним, скучая.Одним ли меньше? Пропасть их одна!
Так чрез границу, под моим окномТовары никотинные клубятся.А наши — все бывалые ребятца —Бегут поймать их, прямо иль кругом.
И я нескучной отдаваясь лени,Торговли незаконной сей не враг,Жду меж страной гористою добраИ зла страной, гористою не мене.
Невероятный случай
Увы, любовь не делают. Что делать?Необходимо для большой ходьбыЛюбить вольно. Но ведь любовь не дело,Мы в жизни как поганые грибы.
Мы встретились случайно в кузовке.Автомобиль скакнул, дрожа всем телом,И прочь побег, как будто налегке.А мы внутри своим занялись делом.
Смотрела Ты направо. Я туда ж.Смотрел направо я и Ты за мною.Медведь ковра к нам вполз, вошедши в раж,Я за руку его. Ты за руку рукою.
Но мы потом расстались навсегда,Условившись встречаться ежедневно.Грибы поганые, нас выбросили гневноОбратно в жизнь, не сделавши вреда.
Жизнеописание писаря
