– Э, да у вас же остеохондроз! - нарочито разочарованно сказала Катя. - И сердечко пошаливает. Но что делать, женщиной, хоть и преклонного возраста, ощущать себя намного лучше...
Не выдержав больше серьезной мины, девушка опять рассмеялась и услышала, как попугай в бессилии долбит клювом решетку.
Полактия Фортунатовна попалась в собственную ловушку. В личине попугая она не могла творить заклинания, потому что сама наложила запрет на магические действия человека, находящегося в образе этой птицы. Но и Катя не могла вернуть себе прежний вид, потому что заклятие, наложенное Полактией Фортунатовной, могла снять только она сама.
Выход был: снова обменяться телами, чтобы великая ханша произнесла над Катей магические слова.
Однако, пока девушка не могла верить магу, которая так коварно её обманула. Катя отплатила ей тем же, но сама от этого пока не очень выиграла.
Ничего, пусть черный историк посидит пока на жердочке, подумает. Ведет себя так, как она сама недавно советовала Кате.
А у девушки тоже были здесь незавершенные дела. прежде всего, опять запропал куда-то Антип. Катя вышла, не обращая внимания на склонившихся перед нею тургаудов, и посмотрела на маковку - никакого воробья на ней не было.
Слуги поначалу отправились следом за великой ханшей, но она отогнала их коротким:
– Прочь!
Антипа искать почти не пришлось. Катя все время смотрела под ноги и потому увидела его - распростертое маленькое тельце с перышками, отливающими хной. "Умер!" - подумала она. Испугалась и заплакала.
– Антипушка!
И увидела, как приподнялось маленькое веко птички.
– Другие не добили, так ты решила меня утопить... в слезах! - по привычке ворчливо сказал он.
– Жив!
– Лучше б я умер! - мрачно отозвался домовой. - Но в своем обычном виде, а не в этом жалком тельце... Хорошо, что от высоты у меня кружится голова. На лету качнуло, и потому дурак-стрелок лишь слегка задел меня камнем...
Она взяла воробья в руку и произнесла заклинание, восстанавливающее силы.
– Вот это другое дело, - сказал он, не открывая глаз. - Значит, тебе все же удалось обмануть ее?
– Не совсем. Свой облик без неё мне не вернуть.
– А она сама-то где?
– Как где? В клетке. Попугайствует.
– Венуста и Вяземский могут тобой гордиться... Еще немного подержи меня в своей руке и немедленно отправляйся искать мой кузовок!
– Как ты со мной разговариваешь? - возмутилась девушка. - Гляди, превращу тебя...
– Ищи кузовок! - повторил воробей и даже клюнул её в ладонь. - Разве ты забыла, что в кузовке мой дом?
Действительно, про дом она совсем забыла.
– Знамо дело, не свое! - чирикнул воробей.
Когда в юрте врача появилась сама великая ханша, Тахаветдин пал перед нею ниц.
– Что это? - ханша показала на стоящий у стены плетеный кузовок.
– Не знаю, - растерянно проговорил тот. Кате даже стало его жалко. Полактия Фортунатовна одним движением руки лишила его не только воспоминаний, но и чувств, так возвышавших его в собственных глазах и наполнявших жизнь молодого врача особым смыслом.
– Это моя вещь, - строго сказала великая ханша, а Тахаветдин опять в ужасе склонился перед нею.
Врач и сам не мог вспомнить, как попала в юрту эта берестяная безделушка, но всякий раз, когда он смотрел на нее, отчего-то на душе становилось приятно. Неужели императрица покарает его?
Катя между тем подхватила кузовок и вышла из юрты, не желая больше думать о страданиях Тахаветдина.
Антип, который поджидал её в траве возле шатра, радостно зачирикал:
– Ты нашла мой дом!
– Нашла! А вот где мой свиток? Ты его не потерял?
– Куда же он денется? Я его тут же под пологом спрятал, - Антип, слегка прихрамывая, поскакал к стенке шатра и приподнял тяжелый шелк. Затем прыгнул ей на плечо и чирикнул в ухо. - А теперь самое время вернуть меня домой.
Катя видела, что Антип действительно устал. Как бы он ни храбрился, а жизнь среди людей здорово его подкосила: целыми днями быть на свету, да ещё скакать и прыгать...
Она взяла в руки ладанку и переместилась на несколько верст в сторону, отыскивая там ровное место. Выбрала луг с изумрудно-зеленой травой. Подошла к краю его и бросила перед собой деревянный талисман.
– Больше!
Знакомый дом возник будто ниоткуда. Катя не могла никак привыкнуть даже к собственным чудесам. Она легко взбежала по ступенькам - Антип нетерпеливо перебирал лапками на её плече. Но что это?
Не успела Катя потянуть на себя ручку двери, как ступеньки качнулись под нею, дом вздрогнул и стал медленно погружаться.
– Стой! - в растерянности закричала Катя, словно от неё убегало живое существо.
– Ты поставила мой дом на болото! - закричал Антип, тоже понявший, в чем дело. - Его же засосет! Я останусь без дома! Я умру на чужбине! Делай что-нибудь!
Он пребольно ключнул её в плечо.
– Ну, почему я такая невезучая? - запричитала Катя. - Все у меня получается не так, как надо...
Впрочем, для слез времени не было. Она напряглась и представила себе, что тянет из трясины... тонущего Эраста! Чего вдруг она подумала о нем, непонятно, но дом с громким чмоканьем выскочил из трясины и завис над нею. С его нижнего венца капала черная вода и свисали цепкие бурые травы.
Катя судорожно стала оглядываться, куда можно было бы поставить едва не утонувшее жилище.
В конце концов пришлось опустить его на сухое место, но такое неровное, что бедный дом стоял скособочившись, как шапка на загулявшем мужике.
– Неумеха! - крикнул Антип.
Раздосадованная Катя смахнула его с плеча и коснулась заговоренной палочкой.
При одном взгляде на домового у неё пропала всякая злость. Бедный Антип выглядел попросту жалко: на лбу его красовалась огромная шишка, глаза запали, а привычное одеяние - серый армячишко - болтался на нем, как на вешалке.
– Прости меня, Антип!
– Ладно, чего уж там, сам напросился! - он поковылял к дому и неловко взобрался на крыльцо, рассерженно фыркнув на попытку Кати ему помочь.
Антип скрылся за дверью, а Екатерина, коснувшись палочкой дома, спрятала в ладанку его крошечное подобие. Пора было подумать ещё и о других делах.
Например, о попугае, в образе которого маялась в клетке историк-маг Полактия Фортунатовна. Значит, Кате нужно вернуться в стан монголов, забрать клетку с попугаем, трактат Авиценны и покинуть этот век навсегда...
А Мирошка? Не могла она уйти, не взглянув на него в последний раз. Все-таки, в её жизни это был первый парень, который не только влюбился в неё с первого взгляда, но и сразу позвал замуж, а не в постель...
Как жаль, что именно сейчас Катя в образе великой ханши!.. Но посмотреть, как и что, она обязана, вдруг в её заклинании что-то не сработало, и Алена не попала туда, куда её отправила Екатерина?
Но Алена была на месте. И ухаживала за Мирошкой, как за родным братом. Он был в полудреме от слабости, но глаза открыл и даже позвал:
– Алена, дай воды!
Где-то бывшая полонянка отыскала глиняный черепок, в котором теперь была прозрачная вода.
– Расскажи еще... о той женщине, - тем временем попросил раненый.
– Я же говорю: красивая, сил нет смотреть! Глаза синие-синие, а волосы - будто темное облако вокруг лица. Кудрявые...
– Черные, значит? - разочарованно переспросил дружинник.
– Рыжим отцвечивают, как мех у лисицы... Дам, говорит, тебе свободу, если раненого на ноги поставишь. Я и глазом моргнуть не успела, как здесь очутилась...
– Значит, это не ты меня сюда принесла?
– Нет. Ты уже здесь лежал. На сене. И шалаш этот был...
– Думаешь, она колдунья?
– А то кто же?
Мирошка тяжело вздохнул.
Глава восемнадцатая
Напрасно ты винишь в непстоянстве рок;Что не в накладе ты, тебе и невдомек.Когда б он в милостях своих был постоянным,Ты б очереди ждать своей до смерти мог.
Омар Хайям
Екатерина подошла к шатру и, нагнувшись, достала из-под полога заветный манускрипт. Потом вошла в шатер, скосив глаз на безучастных тургаудов у входа: они настоящие или так, манекены озвученные?
– Где ты была? - услышала она недовольный крик попугая; похоже, её отсутствие заставило Полактию Фортунатовну всерьез поволноваться.
– Не перед глупой птицей мне отчитываться! - гордо произнесла великая ханша и, не удержавшись, хихикнула.
Не так ли совсем недавно посмеивалась над нею та, которая сидит на жердочке в собственноручно изготовленной клетке?
– Катерина, - в голосе попугая появились просительные нотки. - Что ты собираешься со мной делать?
– Домой везти, что же еще? Неужели вы могли подумать, что я брошу вас здесь?!
– Ты могла на меня обидеться. Положа руку на сердце, признаюсь, я не всегда вела с тобой честную игру.
