– Ладно уж, чего уж там! - проговорила Катя любимую фразу студентов её группы. - К тому же, трактат я раздобыла, задание старших товарищей выполнила.
– Так и будешь в этом виде жить, - вроде между прочим поинтересовалась магиня. - Великой ханше пятьдесят, не забывай об этом. Она даже старше меня...
– Не скажу, что этот образ мне чересчур нравится, но, может, Венуста Худионовна что-нибудь придумает?
Она нарочно сказала так, чтобы черный историк поняла: ей не верят. Однако, Полактия Фортунатовна приняла её слова за чистую монету.
– Интересно, что можно придумать против заклятия? Ты глупая или притворяешься? Отменить его? Такого даже в сказках не бывает!
Ага, заволновалась? Ничего, помучайся еще. И Катя, вроде невзначай, перевела разговор на другую тему.
– Скажите, слуги, верблюды, лошади - настоящие или только декорации?
– Один конь настоящий. Гнедой. Ноги в белых чулочках.
– Тогда на нем и поедем. Остальное все само пропадет или его нужно уничтожать заклятием?
– Без заклинаний все само исчезнет, - нехотя призналась Полактия.
Катерина заволновалась: сколько времени у неё в запасе? Не потому ли и маг нервничала? Исчезни сейчас весь эскорт, сопровождающий великую ханшу, не ворвутся ли в шатер для выяснения нукеры великого полководца?
– Сколько у нас осталось времени? - между тем хладнокровно спросила Катя.
– С полчаса.
Ей показалось, что птица в клетке вздохнула с облегчением: значит, её заточение скоро кончится. Но девушка вовсе не собиралась с этим торопиться. То есть, для себя она нежелание объяснила так: вот доберемся до Черной Дыры, а там посмотрим...
– Начинай произносить заклинание, - заторопила её Полактия Фортунатовна. - Пора нам обменяться. Да не стану я тебя обманывать, обещаю!
– Все-таки подождем, так сказать, до конечного пунктв.
– До него ещё добраться нужно! Не слишком ли ты надеешься на свои скромные способности?
– Но дорога до Черной Дыры совершенно безопасна - я убедилась в этом, когда Леон меня к ней конвоировал.
– Он её хорошо знал и мог предвидеть...
– Я буду осторожна. Поторопиться - и в моих интересах тоже. Я уже на сутки задержалась благодаря... козням конкурентов.
– А поправку на время ты сделала?
– Нет, - легкомысленно отмахнулась Катя. - Собственно, сутки ещё не прошли, чего там поправлять
Правда, в голове её слегка зазуммерило: Вяземский говорил насчет какого-то вихревого потока. Но это, скорей всего, при больших временных расхождениях...
– Катерина, верни мне мое естество, - опять попросила её маг.
– Ах, не докучайте мне, госпожа маг, - голосом капризной принцессы проговорила Катя. - У меня и так времени не осталось. Доедем, никуда не денемся!
Дело в том, что её глубоко уязвлял снисходительный тон Полактии Фортунатовны; у неё появилось горячее желание доказать, что и Катя кое-что умеет...
Она выехала из лагеря монголов, закутанная в покрывало, верхом на гнедой лошади с притороченной к седлу клеткой с попугаем. Окружающие видели мираж: множество лошадей, слуг, верблюдов, поклажи, и мираж этот выглядел настолько реальным, что ни у кого из монголов не вызвал сомнения.
Великая ханша отбывала в далекий Каракорум. Внезапно приехала, внезапно уезжает. А кому она обязана докладывать о своих намерениях? А её отряд охранников-тургаудов своей многочисленностью напоминал добрую боевую единицу.
Конечно, никто из монголов и не подозревал, что не далее, как через пять-семь верст видение рассеется, будто его и не было, а все, оставшиеся в стане монголы и думать забудут о визите великой ханши.
Немного отъехав, Катя пустила лошадь легкой рысью. Прохладный ветерок овевал её разгоряченное лицо - что ни говори, а она волновалась: вдруг её мираж развеется раньше времени. Но все обошлось.
Катю подвела эйфория. Гордость от успешно завершенного задания. Ко всему прочему, она не только вырвалась из ловушки, устроенной ей черным историком, но и сама её пленила. Да не кого-нибудь, мага-профессионала!..
– Осторожно! - попугай в клетке крикнул так громко, что Катя от неожиданности чуть с седла не свалилась.
Вместо того, чтобы смотреть на дорогу, она размечталась... Что там за пар вырывается из-под земли? Это явно не Черная Дыра. Какой-то странный крутящийся вихрь - столб черного дыма...
Девушка попыталась натянуть поводья, но почувствовала, как кто-то невидимый схватил лошадь под уздцы.
– Тпру! - крикнула Катя, изо всей силы упираясь ногами в стремена.
– Поздно! - крикнул, будто каркнул попугай, и они вместе с лошадью стали стремительно проваливаться куда-то.
Потом началось падение. Куда подевалась лошадь, понять было трудно, но золоченая клетка, таинственным образом отвязавшаяся, падала вместе с Катей, несколько раз ощутимо ударив её по ногам острыми углами.
Шлеп! - это упала Катя. Звяк! - это упала клетка. И вскоре все стихло, но свтлей не стало.
Упали они не то в колодец, не то в шахту, но не ударились, а медленно опустились на дно.
– Куда это мы попали? - невольно понизив голос, спросила Катя.
– В ловушку! - свистящим шепотом буркнул попугай.
– Неужели и на черных историков кто-то смеет ставить ловушки?
– Этот смеет. Ибо не принадлежит ни к какому ордену или организации. Он - просто одинокий зловредный колдун, который с помощью путешественников, зазевавшихся невовремя, разнообразит свое бессмертное, но скучное существование. Любой маг, потолковей новичка, смог бы его ловушки избежать.
Катя мучительно покраснела. Получить такой удар по дых, можно сказать, в минуту своего триумфа!
– Колдун? А чем он отличается от магов?
– Дурным характером! И полной непредсказуемостью. Пока мы не узнали о нем, нескольких историков он сумел превратить в каменные статуи в своем примитивном дворце.
– Примитивном?
– Примитивном! Он напихал в этот саркофаг все, что попадалось под руку. Ведет себя в других временах, как слон в посудной лавке. Не согласуется ни с какими теориями, научными трудами. Этакий браконьер на почве магии. Я бы не удивилась, если бы узнала, что он и читать-то не умеет!
– Но Вяземский говорил, что магии нужно учиться.
– Вот именно. А Георгий Мередит получил свои знания, можно сказать, из уст в уста, по старинке. Заклинания он зазубрил, как другие зубрят таблицу умножения...
– Кажется, черные историки его не очень любят.
– Белые историки - тоже, ибо там, где Мередит, нет смысла говорить о порядке и законе. Там, где Георгий - хаос.. Может, Мередит и радился из хаоса...
– Значит, он и нас может превратить в камень?
– Необязательно. Ты можешь стать головой кабана в его Зале Трофеев.
– Этот Мередит - старый?
Голова попугая снисходительно качнулась: могла бы задать вопрос и поинтереснее.
– Он древний. И бессмертный.
– Такой, как Кощей Бессмертный?
– Куда Кощею до Георгия! Тот свою смерть прятал, но будто специально так, чтобы её кто-то мог найти. У Мередита смерти нет. Он может умереть только, когда сам захочет.
– Это же неинтересно, - разочарованно заметила Катя.
– А ты бы хотела идти за тридевять земель, искать её, найти и уничтожить. А зло на земле неуничтожимо.
– Почему?
– Потому. С чем тогда будет бороться добро?
– Вы издеваетесь надо мной?
– Если ты такая умная, не задавай глупых вопросов! - огрызнулась Полактия Фортунатовна.
Но Катя не умела долго злиться.
– Может, пока суд да дело, стоит вернуть каждой из нас первоначальный облик? - предложила она.
– Хорошо бы, да только теперь это невозможно. Колодец - своебразная изолированная камера: сюда никто не проникнет извне, никто не сможет убежать и каким-то образом проявить свои магические способности.
– Вляпались! - ахнула ошеломленная Катя: клокучущая в ней молодая энергия никак не хотела смиряться с подобными ограничениями.
Не слишком ли часто с нею случаются такие проколы? Наверное, ген-искатель Вяземского, указав на нее, как раз в этот момент вышел из строя...
Внезапно темное помещение, в котором сидели пленницы, осветилось ровным голубым светом, похожим на призрачный свет месяца, заиграла медленная певучая музыка и медоточивый голос невидимого мужчины произнес:
– Всемогущий Георгий Мередит просит гостью пожаловать к нему в замок.
Гостью? Но почему в единственном числе? Если он такой всемогущий, то наверняка догадался, что в клетке не простой попугай. Или он решил до срока не открывать карты?
– Просит или требует? - дерзко выкрикнула Катя, делая шаг к открывшейся в темноте двери - сквозь проем ей виднелся коридор, ярко освещенный каким-то мощным источником света.
– Как можно? - почти искренне удивился голос. - Требовать мне, ничтожному? Конечно, просит! Покорнейше просит!
Катя шагнула к двери.
– А клетку, - почти льстиво напомнил голос. - Бедная птичка может соскучиться в одиночестве. Или проголодаться. Такая умная говорящая птица...
