Он любовался сливочной свежестью ее кожи, ее прелестным лицом. Пусть глаза небесной голубизны были закрыты, зато роскошные волосы — витое золото — разрастались по подушке.
Жена. Невероятно, но факт.
Никогда раньше он не рассматривал брак как нечто желанное. В ту жизнь, которую он вел — без корней, без уверенности в завтрашнем дне, — не вписывались жена и семья. Он всегда стремился к свободе, всегда жаждал приключений. Все должно было меняться — и обстоятельства, и женщины. Иначе жизнь теряла всякий вкус. Но тут он встретил Аврору.
Что же в ней особенного? Сколько красивых и страстных женщин довелось ему познать! В Европе, в Африке, в таинственных восточных землях. И ни одна из них не пробудила в нем желания осесть и стать отцом семейства. Но Аврора владела его помыслами вот уже несколько месяцев. Она привязала его к себе, манила, словно сирена.
Он наклонился и взял золотую прядь волос, наслаждаясь их шелковистостью. Аврора была хорошо воспитана и умела держать в узде эмоции, но природная страстность пробивалась сквозь панцирь, надетый на нее воспитанием. Он помнил их первый совместный опыт и испытывал неодолимое желание повторить его.
Он помнил ее вкус, ее запах, он помнил каждый изгиб ее тела, каждую выпуклость и впадинку. Помнил, как погружался в ее горячее лоно.
Желание, неумолимое и настойчивое, овладело им, желание, которое он не мог, не имел права утолить.
Николас неохотно выпустил из рук золотистую прядь. Он знал, что Аврора права. Они не подходят друг другу. Да и оставаться в Англии было опасно. Для обоих было бы лучше, если бы он уехал, исчез из ее жизни.
Но, соглашаясь с ней разумом, сердцем он никак не мог этого принять. Считал, что нельзя нарушить данные у алтаря клятвы.
Во-первых, Аврора не представляла себе, как сложно получить развод. Во-вторых, и это было главное, он дал слово отцу остепениться, завести семью — и обязан сдержать данное обещание.
И уж если надевать кандалы, то лучше жить с Авророй, чем с какой-нибудь другой женщиной.
Он понимал, что они находятся в неравных условиях. У него были на размышления месяцы, он постепенно приучал себя к мысли о том, что станет семейным человеком, в то время как ей он дал на раздумья всего несколько часов. Он приведет ей разумные доводы, пусть хорошенько подумает. Быть может, и согласится.
Стараясь не разбудить спящую красавицу, Николас разделся и нырнул под одеяло.
Он не был уверен в том, что страсть, которую они испытали в их первую ночь, не была вызвана отчаянием смертника. Но это не имело значения. Он был готов к трудностям, которые ему предстояло преодолеть, убеждая Аврору жить с ним.
Он прибыл в Англию, чтобы сделать ее своей настоящей женой, и не хотел уезжать, не добившись цели.
Глава 9
Его руки творили с моим телом чудеса, возбуждая яростное желание.
Если это был сон, она хотела бы, чтобы он длился вечно. Чувственное наслаждение казалось таким реальным… Николас обнимал ее сзади, ягодицы ее уютно устроились в колыбели его согнутых ног, сквозь тонкую ткань рубашки она чувствовала его затвердевшую плоть. Он ласкал ее грудь, и от его прикосновений она набухала, словно жаждала ласки.
Аврора застонала, но он упорно продолжал ласкать ее, пока она инстинктивно не выгнулась ему навстречу. Тогда он зажал между пальцами восставший сосок, и Аврора замерла, чувствуя, как жгучая стрела желания пронзила ее. Растущее напряжение требовало разрядки.
Словно угадав ее желание, он опустил руку и стал гладить ее живот. Его дыхание возле ее уха было горячим и нежным, ласковым шепотом он уговаривал ее быть посмелее. Подняв подол рубашки, он скользнул своей твердой горячей ладонью к самым потаенным уголкам ее тела.
Аврора вскрикнула — пальцы его ласкали ее с шокирующей интимностью. Тело ее истекало соком. Опытные пальцы его находили самые чувствительные места, гладили, возбуждали все сильнее. Не в силах сдержаться, Аврора закричала.
Желание казалось нестерпимым. Аврора прижималась к нему, словно хотела в нем раствориться.
Она услышала его шепот, когда уже была близка к оргазму.
— Да, сирена, отдайся во власть наслаждения. Покорись ему.
Она извивалась, сжимая мышцами его пальцы, проникавшие в ее тело медленными толчками. Он ускорил темп. Аврору проняла дрожь, разрядка оказалась неожиданно сильной.
Она проснулась от собственного крика и лежала, боясь открыть глаза. Она не сразу поняла, где находится. Осторожно приподняв веки, увидела в серых рассветных сумерках собственную спальню. Окружающая обстановка была столь же реальна, как и тепло прижавшегося к ней мужчины, как его дыхание и запах. Он нежно касался губами ее затылка.
Николас. Он был возбужден, его плоть упиралась ей в ягодицы.
Господи, это не сон. Он лежал в ее кровати и вел себя так, словно имел на это полное право. Он пробрался в спальню, пока она спала, довел ее до экстаза…
Николас лежал поверх одеяла в одних бриджах. Рубашку, плащ и кинжал он оставил на стуле. Ботинки стояли на полу, черные волосы спутались, на щеках за ночь появилась щетина, придававшая ему разбойничий вид. Типичный пират. Заметив, что взгляд его прикован к ее груди, наполовину выскочившей из открытого лифа ночной рубашки, Аврора еще больше смутились и принялась быстро застегивать пуговицы. Она злилась не столько на него, сколько на себя за свою реакцию на его ласки.
— Как ты здесь оказался? — строгим тоном спросила Аврора. Она дала себе обещание во время следующей их с Николасом встречи хранить полное безразличие, а тут вдруг такое…
Николас с небрежным изяществом приподнялся на локте и кивнул в сторону окна.
— Я начал карьеру матроса на кораблях отца, когда мне исполнилось десять. Карабкался по реям, так что дерево для меня — не проблема.
Аврора мельком взглянула на дуб за окном.
— Значит, ты можешь отсюда и уйти тем же путем. Поскольку уходить он не собирался, Аврора схватила валявшийся на полу халат и надела его, наглухо застегнув. — — Какое безрассудство — прийти сюда и…Аврора осеклась. Ей не хотелось лишний раз напоминать о том, как он довел ее до экстаза, воспользовавшись тем, что она спит. Она была совершенно беззащитна перед ним и ненавидела себя за эту беззащитность…
— У тебя появилась несносная привычка пугать, появляясь внезапно и без приглашения, — заявила она.
Николас сел в кровати, подбив под спину подушки в изголовье. Он чувствовал себя как дома.
— Ты забыла маску в экипаже, и я решил вернуть ее тебе. Как принц — туфельку Золушке.
Аврора не нашлась что сказать. Она невольно любовалась бронзовым загаром и мускулистыми плечами. Ее влекло к нему, и она ничего не могла с этим поделать. Его нагота и сила возбуждали ее, лишали воли. К тому же он смотрел на нее так, словно все сам прекрасно понимал.
