То, что произошло на улице, дракой назвать было трудно — это было форменное избиение. Пятеро хулиганов, среди которых один был мастером спорта по борьбе, напали на двух дружинников и принялись избивать их всем, чем только можно: руками, ногами, бляхами от брючных ремней. Когда один из дружинников попытался убежать, его догнали, свалили на землю и продолжили избиение. Били и приговаривали: «Будешь еще легавых вызывать?! Будешь?!» Избиение прекратилось только после того, как к месту драки вновь прибыл наряд милиции из 82-го отделения милиции. Только на этот раз хулиганов задержали (за содеянное их потом осудят). Что касается дружинников, то они больше месяца проваляются на больничной койке.
Во Львове, где продолжаются съемки фильма «Д’Артаньян и три мушкетера», грянул первый скандал — взбунтовались актеры. Причем по делу. Дело в том, что директор картины Михаил Бялый решил сэкономить на них и поселил в гостинице «Колхозная». А сервис в ней соответствовал названию — то есть его там вообще не было. Прожив там пару дней, артисты решили, что с них хватит, и в знак протеста… завалились спать в номер «люкс» в другой гостинице, где жил режиссер Юнгвальд-Хилькевич. Послушаем его рассказ:
«Я прихожу к себе в номер после съемки, открываю двери и вижу: все артисты — у меня. На моей кровати торчат ноги в чулках — спит Рита Терехова. Ноги запачканы, потому что она туфли сняла и ходила босиком. На другой кровати спит Смехов, на третьей — Смирнитский. У меня был двухкомнатный номер с кучей кроватей и диванов. Я жил с женой Татьяной. Она у меня вторым режиссером была на картине.
Я захожу. Они проснулись. Смотрят на меня зло и молчат.
Я говорю:
— Понял. Сейчас директора приглашу. Набираю телефон Бялого и говорю: «Михаил Абрамович, зайдите, пожалуйста».
Пришел Бялый. Я улыбаюсь ему и приглашаю войти. А сам вышел в коридор. Слышу за дверью дикий мат…
Через минуту выходит Бялый красный, как свекла:
— Ну что? — спрашиваю.
— Вы были правы, Георгий Эмильевич. Это очень хорошие актеры, им нужно сделать номера лучшие во Львове.
Ушел и расселил их тут же…» (Актеров поселили в одной из лучших львовских гостиниц, принадлежавших обкому, — «Ульяновск». — Ф. Р.).
В ночь на 12 апреля дерзкое преступление было совершено в городе Нижневартовске: там была ограблена касса Управления технологического транспорта № 1. Касса охранялась двумя сторожами, но ни один из них не смог защитить казенные деньги, поскольку нападение оказалось внезапным. Нападающих было двое: как описывали их сами сторожа, это были молодые люди лет 25–30, в масках и с металлическими прутьями от арматуры в руках. А проникли преступники в помещение УТТ-1 следующим образом. В 3.20 утра они отжали ригель замка в двери столовой, которая была расположена на первом этаже. Оттуда они поднялись на второй этаж, где находились касса и бухгалтерия. В последней в тот момент находился сторож Барышев, а его напарник Краюхин отдыхал на раскладушке в коридоре перед холлом (Краюхин в ОВО не работал, а служил в УТТ-1 слесарем, а на дежурство его отрядили всего лишь на одну ночь). Барышева налетчики вырубили практически с первого удара, после чего один из них бросился на Краюхина, но тот стал защищаться — схватил стул и выставил его впереди себя. Однако спустя несколько секунд под ударами стального прута стул разлетелся вдребезги, и сторож упал, сраженный ударом по голове. Пока один из преступников связывал сторожей капроновой веревкой, другой вывел из строя внутреннюю сигнализацию. И только после этого грабители вошли в помещение кассы. Их целью был массивный сейф, в котором находилась крупная сумма денег — 75 тысяч рублей. Вскрывать стальной ящик на месте грабители не стали, предпочтя более изобретательный способ: они дотащили сейф до окна и сбросили его вниз. Затем тем же путем, которым пришли, выбежали на улицу и, подогнав к лежащему на земле сейфу автомобиль «ГАЗ-66», погрузили в него вожделенную добычу и укатили восвояси. В 4.05 утра к зданию УТТ-1 подкатил автобус, из которого вышла вольнонаемная отделения вневедомственной охраны. Женщина поднялась на крыльцо и принялась энергично стучать кулаком в дверь. Однако на ее стук никто не отозвался. Тогда женщина повернулась к двери спиной и принялась стучать по ней каблуком. Но и тут никто не отозвался. Женщина вернулась в автобус. «Не пойму, спят они, что ли?» — обратилась она к водителю. «Да наверно, — ответил тот. — Мы же их сегодня в час ночи проверяли. Вот они и решили, что больше не заявимся, и завалились спать. Сторожа ведь тоже люди». «Я им покажу, как спать на дежурстве, — выругалась проверяющая. — Сегодня же напишу рапорт».
Женщина ошибалась. Когда она барабанила в дверь, сторожа не спали: один из них — Барышев, — связанный по рукам и ногам, лежал в помещении бухгалтерии без сознания, а второй — Краюхин — тоже связанный, перекатывался по коридору, пытаясь добраться до бытовки, где мирно спала техничка. Автобус с проверяющей уехал, хотя по инструкции этого делать было нельзя: не достучавшись до сторожей, проверяющая должна была вызвать милицию, а сама обойти здание вокруг и удостовериться, что все в порядке. Если бы она это сделала, то сразу бы обнаружила непорядок — открытую дверь в столовой. В итоге об ограблении в милиции узнали значительно позже, после того, как сторож Краюхин сумел-таки доползти до бытовки.
Около шести утра в УТТ-1 уже вовсю хозяйничала оперативно-следственная группа. Несмотря на то, что грабители не оставили на месте преступления ни одного отпечатка своих пальцев (работали в перчатках), других следов было предостаточно. Например, на линолеуме четко виднелись отпечатки их обуви: они наступили на лужу крови в бухгалтерии, и эти следы теперь были повсюду. Кроме этого, сыщики установили, что грабители знали, за чем пришли: в кассе стояло два сейфа, но преступники взяли именно тот, в котором хранилась зарплата служащих УТТ-1, привезенная на предприятие вчера (самое интересное, в первом сейфе тоже лежали деньги — 28 тысяч рублей, но грабители, видимо, про это не знали, поэтому даже не удосужились туда заглянуть, хотя сделать это было проще пареной репы: сейф был всего лишь заклеен полоской бумаги с печатью кассира). Значит, грабители либо сами были из местных, либо имели сообщника внутри УТТ-1. По словам одного из сторожей — Краюхина (второй — Барышев — находился в больнице с черепно-мозговой травмой) — грабители выглядели следующим образом: первый — возраст 20–25 лет, рост около 160 сантиметров, был одет в замасленную куртку синего цвета из ткани болонья, второй — высокого роста, плотного телосложения, в темной куртке. Лиц разглядеть не удалось, поскольку оба натянули на подбородок стоячие воротники свитеров, которые издали сходили за маски.
Однако пора вернуться к рассказу о других грабителях — тех, что ограбили ереванский Госбанк. Минул почти год со дня этого громкого преступления, а сыщикам так и не удалось хотя бы приблизиться к разгадке этого ограбления. Преступники же этим пользовались, что называется, вовсю. К апрелю 78-го Николай и Феликс Галачяны успели истратить почти все имевшиеся у них 10-рублевые купюры, общая сумма которых составила 100 тысяч рублей. Однако у преступников еще оставались в запасе немалые деньги — почти 1 400 000 рублей, часть которых хранилась в поселке Мостовском Краснодарского края, а часть в Ереване. Но главным было не это: один из них — Николай — надумал избавиться от своего напарника, а также еще от одного сообщника, не принимавшего участия в ограблении, но знавшего о нем, — Завена Багдасаряна. Николай стал подыскивать киллера, который согласился бы отправить на тот свет двух человек. Но затем, поняв, что двойное убийство может привлечь еще большее внимание милиции, Николай от этой затеи отказался в пользу другой: он решил имитировать пожар в комнате, где якобы хранились украденные деньги. Поджечь комнату должен был некто Грант Варданян, которому Николай обещал за это дело 500 рублей. Свою просьбу Николай объяснил следующим образом: мол, они с компаньоном продали большую партию гашиша, но он, Николай, не желает с ним делиться, а хочет завладеть всеми деньгами, сымитировав поджог. Но Варданян счел эту просьбу неэтичной и послал Николая куда подальше. А сам поджигать квартиру Николай испугался. Короче, страсти вокруг украденных из ереванского банка денег кипели поистине шекспировские.
Продолжают бушевать страсти и вокруг фильма «Женщина, которая поет». Вернувшись с гастролей в Тольятти, Алла Пугачева узнала очередные подробности битвы за фильм и 13 апреля села за стол — писать письмо главному редактору ГСРК Далю Орлову. В нем сообщалось следующее:
«Я полностью согласна с той оценкой, которую Вы и Госкино СССР дали фильму. Все опасения, которые я высказывала Вам перед запуском картины, к сожалению, оправдались.
На мой взгляд, необходимо кардинально переделать фильм и прежде всего:
