Затем, неожиданно, наступила тишина. В центр зала внесли еще один стол, на котором расстелили цветную карту и разложили документы. Карты отобразилась на большом экране. Жанна сообразила, что это часть Африки южнее Экватора до 15-й параллели, между 20-м и 35-м меридианом. Яркими линиями были размечены границы Зулустана, Шонаоко и Мпулу, но иначе, чем на схеме в электронном справочнике на мобайле у Жанны. Достав мобайл, она обнаружила, что на новой карте Мпулу расширилась на полсотни миль к югу, Шонаока выросла на 40 миль на запад, включив зону китайской оккупации в Зулустане, зато Зулустан выбросил на север щупальце толщиной почти сто миль. Оно поворачивало к востоку, вдоль границы земель шонао, постепенно сужаясь, накрывало полосу спорной южно-конголезской земли племен бетанде, и соединялось с новой северо-западной до новой границы Мпулу. «Ничего себе, поделили, - подумала канадка, - слопали абсолютно все, что здесь плохо лежало, ничего не упустили».
Между тем, король Тумери уже произносил проникновенную речь о том, как в далеком 1822 году, великий инкоси Чака справедливо поделил земли вдоль великих рек Конго и Касаи между всеми кланами банту, закрепив за каждым племенем свои пастбища, поля, водоемы и охотничьи угодья. По рукам был пущен пожелтевший, потрескпвшийся лист пергамента, запаянный в прозрачный пластик. На нем грубо изображался не особенно хорошо различимый план местности, покрытый значками и надписями на непонятно каком языке. Линии где-то выцвели, а где-то исчезали под ржаво-бурыми пятнами неизвестного происхождения. Требовалась изрядная фантазия, чтобы поверить, будто нарисовано то же, что на экране – но у присутствующих с фантазией все было отлично. Раритет, запаянный в пластик, прошел по рукам присутствующих, после чего Тумери, Ндунти и Нгакве, под мерцание фотовспышек, поставили подписи на бумагах. Бонза из ООН неуверенно подошел к ним, изобразил на лице улыбку, менее выразтельную, чем мимика морды замороженной рыбы, и вяло пожал руки троим лидерам. Было ясно, что Монтегю до дрожи в коленках боится рассердить этих африканских отморозков. Адам, напротив, вел себя совершенно раскованно. Похоже, он не знал, как до того проходили непризнанные демаркационные линии непризнанных государств. Он просто понял, что: главы 3 стран, ранее находившихся в состоянии постоянной вялотекущей войны, теперь уладили взаимные претензии за столом переговоров. Это, ему, конечно, импонировало.
- Друзья! - сказал он, - Я ни черта не политик, и буду говорить просто: война- это говно. От нее все проблемы. Люди всегда из-за чего-то ссорятся, но на хрена же убивать друг друга? Все равно, вам жить рядом, давайте всегда договариваться как сегодня. Тогда и другие страны будут вас уважать и жизнь у вас будет… Ну, не знаю, насколько богатая, но нормальная, человеческая. В общем, это так здорово, что вы договорились о мире!
Слушатели оценили эту краткую речь так высоко, что Цицерон умер бы на месте от зависти (не умри он несколько раньше, в 43 году до н.э.). Под общий гвалт, шестеро молодых крепких зулусов подхватили лейтенанта и несколько раз подбросили его над головами, после чего поставили его на место и сунли ему в руки пинтовую серебряную чашу с шампанским. Мужчины постарше уже успели разлить появившееся на столах шампанское в такие потемневшие от времени серебряные чаши (имевшие, вероятно, какое-то церемониальное значение). Раздались выстрелы артиллерийских орудий, и в голубом небе возникли гигантские кляксы яркого лилового дыма, напоминающие по форме цветы георгина. Жанна поделилась этой художественной аналогией с Ксами. Та широко улыбнулась и несколько раз энергично кивнула.
- Этот цветок - символ восходящего солнца. Он есть на нашем национальном флаге.
- Точно, я же видела, - вспомнила канадка и, помедлив, добавила, - А вы не боитесь, что из-за этих фокусов с географией снова будет война?
- Не будет, - ответил вместо нее принц Озогаи, - Фермеры, которые живут вдоль нашей северной границы, устали от бандитских набегов. Мы даем им безопасность и твердую власть. Янки вчера хорошо это показали. И еще одно: на севере много воды. Если будет мир, то там можно выращивать растения, которые нези завезли в Мпулу. Это значит, не будет голода. За что им воевать? За голод и страх против сытости и безопасности?
- А как быть с тем, что на вашей земле снова будут хозяйничать пришельцы? – спросила Жанна, - Тут будут американцы, а рядом - китайцы.
- Если бы пришел кто-то один, было бы плохо, - ответил он, - Но если пришли двое или трое - это нормально. Вы заметили, кого привезли с собой Ндунти и Нгакве?
- Вы имеете в виду мисс Тюнифилд из Новой Зеландии?
- Нет, я имею в виду этих парней из свиты. Они меганезийцы, разве вы не видите?
- Да, действительно, - присмотревшись, согласилась Жанна, - а что они здесь делают?
- Хотят с нами торговать, - ответил он, - Почему бы и нет? И нам, и им это выгодно.
- Не будет монополии, - добавила Ксами, - Монополия вредна. Экономический факт.
…
Как это всегда бывает после официальной части, наступил некоторый разброд. Гости разбились на отдельные кучки, а Второй советник Монтегю и лейтенант Эрроусмит смогли включить свои мобайлы (выключенные на время церемонии). Оба они тут же получили по звонку от разгневанного начальства.
Собеседником Монтегю было Первое Лицо (в ООН так повелось, что главный человек воображает себя чуть ли не императором Земного шара и прилегающей галактики, хотя реально представляет собой просто марионетку, бессистемно дергаемую за ниточки).
- Что вы натворили, Джентано! – с пафосом воскликнуло первое лицо, - Вы в своем уме?
- Что я натворил? - холодно поинтересовался Монсегю, дрожащими пальцами пытаясь прикурить сигарету.
- Как, что! Вы перед телекамерами признали от имени ООН сговор полудикого короля и двух разбойников, по которым плачет виселица! Вы хоть видели, что нарисовано на той карте, которую уже четверть часа показывают по CNN?
- А что я мог сделать? – ядовито поинтересовался Монсегю, - Вы меня послали к этому, как вы сказали, «полудикому королю» с финансовым предложением…
- Да! – перебило Первое Лицо, - Но не с предложением устроить в Центральной Африке коалиционную экспансию на оставшуюся часть Южного Конго.
- Простите, но я продолжу, - сказал Второй советник, - Вы послали меня к этому типу вести переговоры, и я не мог отказаться прийти на прием. А когда они устроили этот чертов цирк, я не мог поднимать шум, вы понимаете?
- Вы могли встать и уйти, вместо того, чтобы жать им руки и улыбаться, когда они у вас перед глазами перерисовывали демаркационные линии!
- Встать и уйти? – переспросил Монтегю, - Как бы не так. Вы слышали про Кодзакиса из «Красного Креста»? Он попробовал встать и уйти. Его зарезали, как поросенка прямо в тронном зале. И никто слова не сказал. А я - не самоубийца и не японский самурай.
- Ваша трусость, мистер Монтегю, поставила нас в совершенно недопустимую ситуацию.
- Дайте опровержение, - посоветовал Джентано.
- Что? Опровержение? После всего, что видел весь мир на экранах? Вы хотите выставить нас всех полными кретинами?
- Тогда не давайте опровержения.
- Вы что, шутите? – возмутилось Первое Лицо, - Вы находите эту ситуацию смешной?
- Я нахожу, что вы задаете мне вопросы, которые не относятся к моей компетенции.
- Нет, относятся! Вам платят за решение проблем, и я требую, чтобы вы немедленно занялись решением этой проблемы, которая возникла по вашей вине!
- По моей вине?! – яростно прошипел Монтегю в трубку, - Вы что, проспали полвека, как Рип Ван Винкль?! Может быть, это я еще в прошлом веке заварил кровавую кашу во всем Южном Конго? Я набил весь Конго-самбайский регион оружием, героином и наемниками со всех стран мира? Или я подписывал бумаги, по которым этому сброду платили деньги под лозунгом гуманитарной помощи? Или я командовал китайским крейсером, с которого отправился воздушный десант, захвативший горы Итумбо? Что же вы не соберете Совбез ООН, и не поставите на голосование вопрос о санкциях против КНР, как против страны – агрессора? Вам не хватает смелости даже на это, хотя вы сидите в Нью-Йорке, а я - здесь, в Зулустане, где идет война, в которую уже втянуты США, Меганезия и эмират Сарджа. Знаете, что такое война? Это когда вы внезапно понимаете: О, черт! Меня же здесь могут убить! Так чего вы от меня хотите? Чтобы я, как чертов голливудский Рэмбо, разгреб ту кучу дерьма, которую здесь навалили за полвека? Этого нет у меня в контракте, ясно?!
- Так, - сказало Первое Лицо после некоторой паузы, - Судя по вашему тону, вы слишком возбуждены, и не вполне адекватно воспринимаете мои слова. Постарайтесь успокоиться и послушайте еще раз. Вы оказались в сложном положении, и создалась двусмысленная ситуация, которую следует правильно подать прессе. Вам следует разъяснить, что здесь идет, хотя и острый, но по сути, позитивный миротворческий процесс, который ООН разумно контролирует, с учетом того, что политика – это искусство возможного. Я надеюсь, теперь вы меня достаточно хорошо поняли?
