— Крайне странная ситуация, — сообщил подчиненный. — Есть подозрение, что там были использованы отравляющие химические вещества… Возможно, пожар понадобился, чтобы замести следы какой-то преступной деятельности.
— Ясно. Еду.
Эмиль отключил коммуникатор и посмотрел на Вернера. Тот, надо думать, слышал большую часть разговора.
— Поехали, что смотришь! — сказал он. — Похоже, это наше общее дело!
— Да уж… — Вернер неохотно встал из-за стола и встряхнул кота за загривок: — Остаешься за старшего, ясно?
Кот что-то неразборчиво мяукнул и прикрыл зеленущие глаза с самым независимым видом. Иногда Эмиля так и подмывало разузнать, не таскал ли Вернер это животное к Раулю в лабораторию и не проводили ли над котом каких-нибудь манипуляций: уж больно разумным порой выглядело его поведение!
— Эмиль, что застрял, едем, а то без нас все сгорит!.. — раздалось от дверей, и Эмиль, очнувшись от раздумий, отправился за коллегой…
…Столб дыма был виден издалека. Несколько пожарных расчетов сбили пламя, но что-то упорно продолжало тлеть. Машины «чрезвычайников» и полицейские автомобили стояли на порядочном отдалении, микрорайон был оцеплен, зеваки сюда не допускались, словом, все как обычно.
— Господин Кан, — кинулся к начальнику один из «чрезвычайников». Голос его звучал немного гнусаво сквозь респиратор.
— В чем дело? — спросил Эмиль. — Выяснили?
— Пока нет, господин Кан, — развел руками «чрезвычайник». — Разрешите доложить?
— Докладывайте, — кивнул Эмиль, принюхиваясь. Ветер поутих, дым уходил вверх, но в воздухе все равно чувствовался его запах, странный, сладковатый вроде бы.
— А что тут было? Склад? — встрял Вернер, оглядывая обширное выгоревшее пространство.
— Никак нет, оранжерея! — ответил «чрезвычайник». — Судя по всему, поджог, господин Дирк, потому что самовозгораться там было нечему, разве только удобрениям. Но хозяин уверял, что удобрения хранились в специально оборудованном подвале, мы проверили — так и есть…
— Так что произошло? — поторопил Эмиль. — Почему вас вызвали?
— Сперва полыхало очень сильно, плюс ветер — дым по земле стелился, — пустился в объяснения «чрезвычайник». — Разумеется, выставили оцепление, пожарные занялись своим делом, очаг возгорания удалось локализовать, на соседние дома огонь не перекинулся. Повезло еще, что ветер утих…
— Короче!!! — не выдержал Вернер.
— Те, кто стоял в оцеплении, стали вести себя… странно! — выпалил парень. — Настолько странно, что есть подозрение на воздействие каких-то отравляющих веществ! Сейчас прибыла полевая лаборатория, делают анализы…
— Они что, без респираторов в оцеплении стояли? — брюзгливо спросил Вернер.
«Чрезвычайник» снова развел руками и сокрушенно вздохнул: такие вот, мол, разгильдяи трудятся в вашем, господин Дирк, департаменте!
— Похоже на то, — сказал он. — И надышались чем-то… С пожарными — они ведь все в масках — все в полном порядке.
— Покажите-ка мне пострадавших, — велел Эмиль и, пройдя вслед за подчиненным, остановился в глубокой задумчивости. — Да-а… А с виду и не скажешь, что им плохо!
— Скорее, наоборот, — согласился в кои-то веки Вернер, разглядывая нескольких парней.
В самом деле, они не походили ни на отравленных, ни на угоревших. Один примостился на подножке автомобиля, раскачиваясь из стороны в сторону, и счастливо улыбался, глядя куда-то в облака. Окружающее его определенно не волновало. Другой с восхищением разглядывал собственные руки и видно было, что от этого зрелища его оторвать не получится, так оно его занимает. С другой стороны автомобиля кто-то орал и отбивался от полицейских, утверждая, что те пришли разобрать его на органы. Еще двое сидели прямо на асфальте, привалившись друг к другу и устало хихикали. Похоже, приступы смеха вызывало у них решительно все, что попадало в поле их зрения. Вот и сейчас: один уставился на возвышающегося над ним Эмиля, округлил глаза и вдруг залился радостным смехом, тыча в Блонди пальцем и пихая приятеля локтем в бок, видимо, чтобы тот мог присоединиться к веселью. Второму Эмиль, видимо, показался вовсе уж невероятно забавным, потому что он взвыл и повалился на спину, дрыгая ногами в воздухе и пытаясь выговорить что-то сквозь смех.
— А ну прекратить немедленно! — рявкнул на них полицейский. — Встать, живо! Вы что, не видите, кто перед вами?!
Он попробовал было поднять одного из смеющихся парней, но тот в буквальном смысле не стоял на ногах, так его разбирало. Отчаявшись, полицейский отпустил бедолагу, и тот пополз на четвереньках, по-прежнему хохоча в голос. Ему определенно было очень и очень хорошо…
Сильный порыв ветра колыхнул столб дыма, теперь тот снова стелился по земле, и незнакомый, но не неприятный сладковатый запах чувствовался теперь совсем отчетливо.
— Что-то не похожи они на сильно пострадавших, — сказал Вернер. Голос его звучал глухо из-за респиратора, услужливо подсунутого кем-то из полицейских. — Больше на пьяных… А что анализы?
— Пока ничего конкретного, — отозвался сотрудник передвижной лаборатории. — Обнаружены следы дельта-9-тетрагидроканнабинола и некоторых других психоактивных веществ, но откуда им тут взяться? Нарочно кто-то распылил, что ли?
— Диверсия? — нахмурился Вернер. — Эмиль, ты что думаешь?
— Я думаю… — Эмиль посмотрел по сторонам. — Погоди, мелькнула одна мысль… Что, говорите, тут было? Оранжерея? А где владелец?
— Вот он, — подтолкнул к нему «чрезвычайник» тощенького человечка в закопченной и местами порванной одежде, в старомодном противогазе. К груди человечек прижимал, как младенца, какое-то растение, выдранное из земли с корнями. — Саймон Хэмп.
— Все погибло, все погибло… — причитал тот и, видимо, даже плакал, поскольку маска противогаза заметно запотела. — Мои растения, дело моей жизни…
— Насколько нам известно, у вас еще четыре оранжереи, — заметил невесть откуда появившийся Джефферсон.
— Да! — обернулся к нему Хэмп. — Но эта была самая лучшая! И самая большая! И в таком отличном месте!..
— Тут раньше стоял муниципальный дом, страшная развалюха, он его выкупил, жильцов расселил, дом снес и выстроил оранжерею, — пояснил начальству полицейский. — Кстати, на какие это доходы вы так развернулись, господин Хэмп?
— У меня свой бизнес, — обиженно ответил тот. — Семейный. И оранжереи тоже приносят доход, да-да! Вы знаете, сколько стоит коллекционный экземпляр, скажем, настоящей псевдоживой венерианской драцены?!
— Мы проверим, — пообещал Джефферсон. — Расскажите-ка лучше, что тут произошло.
— Я ведь уже…
— Повторите, — с нажимом велел полицейский, взглядом указывая на Блонди.
Запинаясь и перескакивая с пятого на десятое, Хэмп поведал следующее: он как раз собирался в свою ненаглядную оранжерею, проведать кое-какие редкие растения (которые, как известно, страшно капризны!), и уже подошел ко входу, когда внутри вдруг что-то негромко хлопнуло и повалил дым. Хэмп ворвался в оранжерею, но там уже бушевал огонь, ему чудом удалось спасти только один экземпляр страшно редкого растения (он продемонстрировал свой кустик с разлапистыми листьями). А теперь, словно мало ему утрат на сегодня, он еще должен стоять и по десятому разу пересказывать случившееся вместо того, чтобы помчаться и посадить в землю спасенный кустик!
— А противогаз у вас откуда? — занудно спросил Джефферсон.
Хэмп всегда держит его в оранжерее, потому что к некоторым растениям просто опасно подходить с открытым лицом и уж тем более вдыхать запах их цветов!
К этим-то опасным растениям все и прицепились… Хэмп, однако, начисто отрицал наличие в оранжерее флоры, способной подействовать на человека этаким замысловатым образом. Ядовитые цветочки имелись, псевдоживые — тоже, кое-какие воняли так, что без противогаза точно не подойдешь, но чтобы смеяться до колик, нюхнув какой-нибудь листик, — такого быть не могло!
Вернеру, однако, что-то не нравилось в поведении Хэмпа, он определенно юлил, отводил взгляд и вообще выглядел очень подозрительно. Что-то он скрывал, определенно!
— Подозреваете кого-нибудь? — все так же занудно продолжал Джефферсон.
Конечно, Хэмп подозревал! Любителей инопланетных растений не так уж много, слишком сложно и дорого содержать их (а подчас и опасно, та самая венерианская драцена вполне способна откусить что-нибудь хозяину, если тот зазевается), поэтому за каждого клиента такие «заводчики», как Хэмп, борются отчаянно! А сперва еще достань это растение, довези до Амои, да так, чтобы оно не погибло ни по пути, ни в таможенном карантине… А у Хэмпа дела в последнее время шли очень недурно, у него нашлись хорошие связи, вот завистливые конкуренты и постарались…
— Проверьте, — велел Вернер Джефферсону, когда Хэмп закончил диктовать имена. Список получился внушительный. — Надо же, а я и не знал, сколько на планете таких… ботаников!
