Это еще что за дрянь?
Поток чар на лету преобразовался, разделился на тонкие щупальца, зажившие каждый своей жизнью. Получившиеся отростки впились в мою ауру и принялись что-то усиленно закачивать внутрь, пытаясь подключиться к энергетическим каналам.
Получившаяся мерзость словно облепила меня, разъедая последний барьер на манер своры жадных пиявок.
Это что-то новенькое. Незнакомый маго-конструкт воздействовал на энергетическую матрицу, стремясь не просто перекрыть ток внешней энергии, но и «отравить» ее чем-то непонятным.
Я облек ауру в дополнительный каркас сырой силы, усиливая защиту еще одним слоем. И быстренько покромсал ядовитую дрянь на мелкие лоскуты «астральным ножом».
Получилось не так изящно и элегантно, зато вполне действенно. Иной раз грубый удар топора эффективнее выпада шпаги.
Фиаско не смутило врага. Маги Хаоса не сговариваясь вновь атаковали очередным сдвоенным заклинанием. На этот раз мужчина начал, а женщина довершила формирование чар.
Грохнуло. Ярко сверкнуло. Остановка общественного транспорта справа от меня буквально распалась на атомы. Металл и пластик испарились, оставив после себя тусклое облачко.
Здорово. Чем это они так саданули? Хотя какая разница? Колдовскую защиту так и не пробили. Щит только мигнул, выдерживая напор. А воевать с автобусной остановкой можно и более примитивными чарами.
Не в счет. Моя очередь.
Тут надо отметить, схватка длилась всего несколько мгновений и проходила на довольно высоких скоростях. С момента первого удара прошло всего пять-шесть секунд, не больше. Мы двигались очень быстро благодаря боевой ипостаси, атакуя друг друга безостановочно.
Я врезал снова излюбленным оружием Детей Вьюги – «белым безмолвием». И на этот раз удачно. Мужик заорал, баюкая левую кисть. Часть волны обжигающего холода достала пиндосского мага в последний момент.
Не успел увернуться. Зазевался, простофиля. Лови еще пару подарков.
Однако вместо того, чтобы предсказуемо ударить по раненому врагу, что было бы весьма логично (и ожидаемо), я швырнул горсть «ледяных стрел» по его подружке. Точнее по земле рядом с ней. Бетонный блок тротуара раскололся, брызнули осколки, несколько весьма удачно прошли низом и посекли ноги колдуньи на уровне колен.
Из уст женщины вырвался стон. Ткань черных одежд свободного кроя распороло, а вместе с ней и нежную белую кожу. В разрезах промелькнула кровь.
Не давая противнику опомниться, я вновь переключил внимание на мужчину, очень уж неосмотрительно он отвлекся на пораненную напарницу.
В сухопарую фигуру врезался ледяной луч, попадая в предплечье. Маг вскрикнул и неуклюже отшатнулся.
Казалось, вот оно – окончание поединка, осталось добить поверженного врага и можно считать себя победителем. Но тут посох, что женщина так и не выпустила из рук, вдруг с противным жужжанием лопнул. И на месте фиолетового кристалла возникла капля первородного Мрака.
Мир треснул, улица заходила ходуном, непонятно откуда налетел черный ветер, дующий почему-то сразу со всех сторон. Небо и земля поменялись местами.
Седьмая авеню города Хьюстона погрузилась в беспроглядную Тьму.
Меня сдавило, как в тисках, руки выворачивало, кожу обжигало пламенем могильного холода. Стало трудно дышать, воздух превратился в шершавый картон.
Предчувствие опасности взвыло. Из глубин окружающей темноты надвигалось нечто, несущее с собой окончательную смерть для любого вставшего на пути. Внутреннее зрение воспринимало это как кончик гигантского копья.
Я понял, что еще доля секунды и погибну. И не просто погибну, от меня буквально не останется ничего. Распад и забвение ждало каждого, до кого дотянется эта кошмарная дрянь.
Умирать я, разумеется, не хотел, потому из последних сил призвал все остатки энергии, до чего смог дотянуться. Призвал и швырнул вперед, выстраивая в отчаянной попытке между собой и зловещей тьмой мерцающую стену из серебра свежей измороси.
– Вечный Лед! – проревел я, выбрасывая руку вперед.
Мрак неуверенно заколыхался, дыхнуло холодом, но уже не стылым, что прячется в старых могилах, а ярким, свежим, родным, рожденным из магии Льда.
Два удара сердца длилось бешеное противостояние. Его величество Хаос боролся с его величеством Хладом.
Я думал, меня разорвет на куски. В реальный мир заглянули истинные начала первородных стихий, и ни одна не хотела сдаваться. Давление нарастало, каждый подпитывал своего носителя, прогоняя через него сумасшедшее количество энергии.
Дрались уже не жалкие смертные оболочки, а две Силы, желая выяснить отношения, перейдя в пласт нашей реальности.
А потом все вдруг резко кончилось. И внезапно вновь стало светло. Беспроглядная мгла исчезла, засияло солнце, освещая разрушенную Седьмую авеню. Улица изменилась. Здания справа и слева исчезли, вместо них не осталось даже развалин, лишь горстки праха возвышались над землей.
Издалека прилетел слабый стон. На вздыбившейся мостовой лежала женщина. Из нее медленно уходила жизнь. Она не выдержала слишком тесного соприкосновения с родной стихией.
Хаосу не повезло, его носитель оказался слишком слаб для битвы. Темный шелк одежды изорванными лоскутами свисал с тела, волосы поседели, ухоженное лицо несло следы истощения, кожа покрылась морщинами. Словно кто-то выпил из колдуньи все ее жизненные силы. Жестокий финал.
Я устало повернул голову. Напарник магички обнаружился неподалеку, в отличие от нее, он пострадал меньше, мы с ней выступили проводниками для разбушевавшихся стихий, оставив ему роль наблюдателя.
Маг приподнял руку. Тускло сверкнуло. Навстречу мне рванула пелена лилового огня.
Жалкая попытка оставить за собой последнее слово. Предсмертные конвульсии мертвеца, не понимающего, что он уже мертв. Осталось завершить лишь формальности.
Я удивительно легко обратился к стихии и почувствовал, как меня вновь наполняет мощью. Пасс кистью – и воздух густеет, мерцает и обращается в плоское зеркало, висящее как раз на пути ревущего пламени.
Толчок, вибрация расходящейся волны – и чары отлетают обратно к их создателю. Хаосит успевает пригасить отзеркаленное заклятье, но не потушить его полностью.
Крик, больше похожий на злобное рычание. Не от боли, от ярости, что проиграл. Стоя на краю гибели, противник теряет самообладание и позволяет себе выпустить эмоции из-под контроля.
Я иду к нему, под толстыми подошвами армейских ботинок хрустят осколки стекла и пластика. Воздух сухой, чувствует слабый аромат гари, снова становится тепло. Холод отступил вместе с Хаосом. Улица визуально расширилась, стоящие вдоль проезжей части дома исчезли, стали видны соседние дороги, идущие параллельно Седьмой авеню. Где-то в отдалении мелькали неясные тени. Похоже, кому-то из жителей повезло пережить ярость столкнувшихся стихий.
Боевой маг Фостеров лежит на земле, упираясь локтем в бетонные обломки, в его правом боку зияет огромная рана. Не жилец.
Он что-то говорит, и суб-ком послушно переводит английский.
– Тебе все равно не уйти.
Я удивленно приподнимаю правую бровь.
– Ты думаешь, я пришел сюда, чтобы сбежать? – говорю и вижу, как в глазах проигравшего появляется искра понимания.
Пьющий Души начинает вытекать из рукава комбеза, формируясь в клинок. Глаза хаосита вспыхивают. Он узнает оружие. Маг скалится и опять что-то говорит.
– Вам не взять город, ледышка, – доносится из встроенных динамиков суб-кома.
Клинок окончательно принимает форму, белый сплав техно-магического металла отливает едва заметной синевой.
– Достойная смерть – погибнуть в бою, – говорю я.
Хаосит кивает и гордо улыбается, надменное лицо взрослого мужчины как никогда серьезно и сосредоточенно. Он понимает, что я имею в виду.
Взмах. Короткий свист. И по земле катится отрубленная голова. Срез ровный, практически идеальный. Никакой боли, никаких мучений. Быстрая смерть, храбрый враг ее заслужил.
Я неспешно оглянулся, напарница хаосита мертва, половины улицы нет, издали прилетают сирены экстренных служб. То там, то здесь лениво курились дымки непогасших пожаров.
