— Договорились, — Света встала, — До свидания, Галя, удачи тебе с новым избранником.
— Спасибо, Светик.
***
Мы сели в машину, а я до сих пор был под впечатлением, как Света профессионально сработала. Как мастерски она выудила нужную информацию. Я бы так не смог. Нет, жулика, конечно, расколоть или разговорить – это я спец. Но вот по-женски потрещать — это мне совсем не по силам. В первый раз я убедился, что отличным оперативником может быть и женщина. Вот черт! Теперь я тоже феминист?
— Не думал, что ты куришь, — сказал я Свете, выруливая на дорогу.
— А я и не курю. Пришлось подыграть. Прием такой есть в психологии. Чтобы добиться расположения собеседника, нужно повторять за ним все то, что он делает. Это сближает, помогает спроецировать свое эго на собеседника. И оппонент уже не кажется таким чужим и незнакомым. Ведь для большинства людей самый дорогой для них человек — это он сам.
— Ага. Я, честно, в шоке. Со мной актриса наотрез отказалась разговаривать, а тебе сразу все выложила.
— Часто люди не хотят диалога. Они хотят просто говорить. Умение слушать — лучше любых вопросов добывает интересующую информацию. Нужно просто смотреть собеседнику в глаза, слушать и ни в коем случае не отвлекаться на посторонние мысли. Это всегда работает, особенно если приправить настроение хорошей выпивкой.
— А ты опасный человек, — улыбнулся я. — Не хотел бы я с тобой выпивать…
— Это приглашение?
— Это шутка…
— Жаль, что шутка. К тому же не очень смешная. А я город хотела посмотреть. Сижу целыми днями в кабинете, ничего не вижу. Не знаешь, кто бы мог мне его показать?
— Да тут смотреть-то особо нечего, — замялся я. — Только вот музей “Истории КПСС”, но он тебя вряд ли заинтересует, еще есть “Краеведческий”, но там, кроме костей мамонта и черно-белых фотографий становления Новоульяновска, смотреть нечего. А все остальное стандартно для провинции. Несколько ресторанов и кинотеатров.
— Поехали в ресторан.
— Вообще-то у меня есть девушка.
— Да я ж не претендую, — в глазах Светы блеснули озорные огоньки. — Мне нравятся мужчины постарше. А тебе сколько? Двадцать-двадцать два?
— Восемнадцать, — тихо проговорил я, впервые в жизни смущаясь своего возраста.
— Сколько?!
Глава 15
Чтобы не ударить в грязь лицом и не выглядеть занудой перед Ожеговой, пришлось согласиться на ресторан. Я, конечно же, не хотел провести вечер с красивой, приятной и образованной девушкой. Бесспорно, это вынужденный поступок. Ради общего дела.
Проглотив наживку из таких мыслей, моя совесть вроде успокоилась и перестала тыкать меня носом в образ Сони, периодически вытаскивая его из моей памяти. Соня из моих мыслей больше не смотрела на меня с укором, вроде поверила, что мы пришли сюда, чтобы обсудить важные детали по делу и выдвинуть новые версии. Ну и наладить контакт, для оптимизации делового взаимодействия, так сказать.
До “Октября” езды было пару минут. Припарковался я у самого крыльца – как будто нам персонально кто оставил местечко для “Волги”. Мы поднялись по ступенькам и встретились с неизменным пороговым генералом, что стоял на посту стража дверей ресторана. Не успел я раскрыть рот, как швейцар учтиво чуть поклонился и открыл перед нами дверь:
— Здравствуйте, вы как всегда к Гоше?
— Да, — я пропустил вперед Свету.
— Проходите, пожалуйста, приятного вечера.
Мы вошли внутрь, а Света, оглянувшись, с удивлением спросила:
— Тебя знает швейцар?
— По работе бывал здесь несколько раз, — отмахнулся я, не желая прослыть перед Ожеговой подпольным мажорчиком.
Света скептически улыбнулась, кажется, она не поверила. Такую обмануть тяжело. Мозги у нее заряжены на все сто. Не думал, что в советское время так квалифицированно подготавливали психологов. Галину Павловну она, как ребенка развела. Быть может, дело не в качестве образования, а в природной жилке, таланте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Большинство мужиков почему-то боятся умных и одновременно красивых женщин. У них сразу агрессия врубается или глухая оборона. Инстинкт подсказывает им, что женщина может занять главенствующее положение в “стае” и подвинуть их эго на задворки. Но мне по барабану, а даже, скорее, наоборот. Если женщина умная — я считаю это большим бонусом к ее сексуальности.
Мы прошли в зал. Хоть и будний день, но народу, как всегда, тьма.
— И куда мы сядем? — растерянно проговорила Света, оглядев помещение с приглушенным светом.
— Сейчас договорюсь. Подожди меня здесь, пожалуйста, — лавируя между столами, я направился к именному диванчику Гоши. Катала, как всегда, сидел в темном углу. Грустно жевал шашлык и глазел в никуда. Увидев меня, он вдруг оживился. На хмуром лице промелькнула радость, которую он тутже тщательно скрыл. Встал ко мне навстречу и протянул руку:
— Привет, Курсант, какими судьбами? Есть новости?
— К сожалению, особых новостей нет. Я так… Заскочил перекусить и немного отдохнуть. Можешь столик организовать?
— Конечно, — глаза Гоши потухли, он наделся, что я пришел по делу. — Ты один?
— Нас двое.
— Горохова в свет вывел?
— Он не в моем вкусе, я с девушкой, — я не стал вдаваться в подробности и сообщать Гоше, что Света сотрудник милиции.
— Ого, — одобрительно закивал Гоша. — Давно пора.
— Мы друзья, это не совсем то, что ты подумал.
— Она старая, страшная и толстая?
— Нет, все как раз наоборот, вон возле входа стоит, — кивнул я на Свету, она нас не видела из-за полумрака, царившего в “Гошином углу”.
— Это та богиня в зеленом платье? Ха, хорошего же ты себе друга нашел. Я бы понял, если бы сказал, что коллега, но такие в ментовке явно не служат. Во всяком случае, у нас в Новоульяновске.
— Да какая разница? Со столиком поможешь?
— Официант! — крикнул Гоша, махнув рукой.
К нам поспешил усатый дядя. Несмотря на обильную седину у висков, подтянутый и шустрый.
— Слушай, Алеша, — проговорил Гоша учтиво склонившемуся над ним официанту. — Организуй молодому человеку и его даме столик. Естественно, отдельный.
— Извините, — пробормотал официант, – но у нас все занято, может, молодой человек и его дама согласятся на подсадку?
— Я же сказал, отдельный, — глаза Гоши сверкнули, на официанта это подействовало магически, он съежился и закивал.
— Да-да, конечно, что-нибудь придумаем.
— Алешенька, мне ли тебя учить, как это делается, — назидательно проговорил Гоша. — Отмени бронь на каком-нибудь столике. Да хоть вон на том, — катала ткнул пальцем на один из пустующих столиков недалеко от себя, на котором одиноко скучала табличка: “Стол заказан”.
— Этот никак нельзя, — замотал головой официант, втягивая голову в плечи. — Это скоро товарищ Дубов придет. Он из прокуратуры.
— Согласен. Знаю я его, нельзя его подставлять. Хороший он человек, раз из прокуратуры, — согласился Гоша, — Тогда другие варианты поищи. И мухой давай.
— Сделаем, — официант выдавил робкую улыбку и поскакал искать мне место.
— Ну, рассказывай, — Гоша внимательно на меня уставился. — Да ты садись пока. Поговорим.
Он кивнул двум своим спутникам, те, поняв намек, тут же испарились.
Я сел рядом с каталой:
— Что рассказывать?
— Ты обмолвился, что новостей особо нет, значит, маленько все-таки есть?
— Я разговаривал с бывшей женой Зинченко, она сообщила, что у мужа была любовница чуть больше года назад. По фотографии она опознала в ней убитую Соболеву. Это ту, что задушили самой первой, в сентябре прошлого года.
— Ядрён-самогон! А ты говоришь, новостей нет! Так это же охрененно! Кольцо сужается. Скоро крыса в расход пойдет, – Гоша мечтательно поднял глаза кверху.
— Давай без глупостей, — нахмурился я. — Зинченко сейчас в ИВС, и тебе до него не добраться. То, что Вера с ним встречалась, еще не значит, что он ее убил. Это мог быть кто угодно.
