Последняя встреча Сталина с Чжоу Энь-Лаем состоялась 19 сентября 1952 г. На ней разговор принял новый, несколько неожиданный оборот. После слов Сталина про то, что ООН является «проамериканской организацией и надо ее разрушить» (но это-то как раз понятно, раз ООН сталинский разбой в Корее осуждает, то какая же она еще, как не проамериканская!) следует сенсационное заявление о том, как именно это сделать: разрушить-то надо, но сделав при этом вид, что мы не против ООН, а между тем стараться ослабить ее, а взамен (но опять-таки сделав вид, что действуем «параллельно» с ООН, а не против нее) европейцы должны создать свою ООН, азиаты – свою и т. д. ( Ледовский А.М. СССР и Сталин… С. 171).
А вот это уже интересно! Начнем с того, что бы дало Сталину создание «параллельных ООН» при сохранении в государствах – их членах прежних режимов. Ну, допустим, место Китая в «азиатской ООН» заняли бы представители КНР, а не чанкайшистов, а другие? Остается предположить, что созданию «параллельных ООН» должна была предшествовать широкая наступательная военная кампания коммунистов с оккупацией многих европейских и азиатских стран и в случае бегства законных их правительств за океан и сохранения за этими правительствами места в ООН – как раз и предполагалось создание «альтернативных» организаций под фактической эгидой СССР. Помимо всего прочего, еще 3 сентября 1952 г. Сталин сказал Чжоу Энь-Лаю: хорошо бы, мол, чтобы и в Бирме было проамериканское правительство (далее следует весьма нелестная характеристика тогдашнего бирманского руководства)» ( Галенович Ю.М . Сталин и Мао. Два вождя. С. 395).
Но вот еще что интересно: Сталин упоминает «европейскую» и «азиатскую» ООН, а вот «африканскую» – нет. Правда, на тот момент почти все африканские страны (кроме получившей 24 декабря 1951 г. независимость Ливии) еще оставались колониями. Однако нам же, точнее, тем из нас, кто еще в советское время учился, прожужжали все уши про то, что СССР только и думал, как бы эти колонии освободить от «империалистов».
На самом деле явно не все было так просто. Начнем с того, что к освобождению колоний европейских стран стремились и США. Но это и понятно: своих колоний у них практически не было, а политику «открытых дверей» легче было осуществлять в новых независимых государствах Азии и Африки, чем в чужих колониальных владениях. Даже Сергей Кремлев признает, что Черный континент «освобождался» (кавычки Кремлева . – В. К. ) от колониального гнета не в последнюю очередь потому, что сами колониальные державы (на самом деле – в первую очередь США . – В. К. ) решили заменить политический колониализм в Африке на экономический неоколониализм (на самом деле – на политику «открытых дверей» . – В. К.) ( Кремлев С . Если бы Берию не убили… С. 223).
Так, еще 5 мая 1941 г. Госдепартамент США сделал первое представление руководству Британии насчет предоставления Индии статуса доминиона, мотивируя это тем, что в нынешних реалиях из-за своего колониального статуса эта страна «слишком мало делает для решения нынешних проблем» (Fоreign Relations of the United States. 1941. Diplomatic Papers. Vol. III. The British Commonwealth. The Near East and Africa. Washington, 1959. P. 176). Этими же причинами, помимо внедрения в экономику новых независимых государств, обусловлен антиколониализм США и в отношении других колониальных территорий – иначе, понимал Рузвельт, западные союзники никогда не завоюют симпатии колониальных народов в борьбе с Гитлером и его союзниками (а в перспективе – и не только с ними, но и со Сталиным . – В. К. ) (Поздеева Л.В . Англо-американские отношения в годы Второй мировой войны. 1939–1941 гг. М., 1964. С. 204–205).
А на встрече в Вашингтоне в декабре 1941 г. Рузвельт впервые затронул тему Индии на уровне руководителей ( Борисов А. Ю . СССР и США. Союзники в годы войны. 1941–1945. М., 1983. С. 85). И США не отступились, пока не добились своего. Правда, влияние на Индию вскоре (начиная с хрущевских времен) у них стал оспаривать СССР, и практически всю «холодную войну» две сверхдержавы с переменным успехом вели борьбу за влияние в этой стране.
А в 1947 г., угрожая прекратить помощь по «плану Маршалла», США заставили Нидерланды пойти на переговоры о признании независимости Индонезии (сведения взяты из «Российской иллюстрированной энциклопедии»). Примеры можно продолжать. Единственный случай, когда США поддержали колониальную державу, – это война Франции во Вьетнаме в 1946–1954 гг., и то только потому, что там антифранцузское сопротивление возглавили коммунисты.
А вот СССР при Сталине особой поддержки освободительным движениям не оказывал. Интересующихся отсылаю к советским характеристикам, например, руководства Индонезии или насеровского Египта, которые давали во времена Сталина (кстати, Насер осуществил свой переворот примерно в то время, о котором у нас идет речь, в июле 1952 г.). Это уже при Хрущеве с такими начали налаживать или пытаться наладить отношения.
Почему так делалось? Выскажу свое мнение, и можете спорить: потому, что СССР готовил третью мировую войну, которая должна была закончиться «принятием в состав СССР последней республики». И чем каждую новую независимую страну по одной прибирать к рукам, гораздо легче было, сокрушив европейскую метрополию, всю ее колониальную империю скопом присоединить к СССР.
Глава 15 За Сталина или против? Что предлагал Берия
Пока происходили все эти события, август 1952 г. ознаменовал собой завершение складывания в Политбюро антисталинской оппозиции, ориентированной на отказ от подготовки к мировой войне (Берия, Маленков, Булганин «и примкнувший к ним Хрущев»); прежде чем говорить о событиях осени, зимы и весны 1952–1953 гг., необходимо понять, чего же эта группировка хотела.
Л. Млечин рисует прямо-таки апокалиптическую картину послесталинского СССР в том случае, если бы победил Берия. Например, поскольку «свободная продажа продуктов ведет к спекуляции», то в стране вводят карточки, всех граждан прикрепляют к «пунктам питания» – сами догадайтесь, что это такое, мне лично кажется, что это нечто похожее на натуральную раздачу продуктов или даже уже готовой еды.
Гражданская авиация в стране упраздняется, поскольку «командировочных и делегатов съезда возило Министерство обороны, а просто так, без дела, по стране никто не шатался». Иностранным делегациям выделяли авиационные экипажи «в штатском», но иностранцев в СССР приезжало мало. Аэропорты теперь оцеплены колючей проволокой, и на въезде в них военные посты тщательно осматривают пассажиров и проверяют их багаж.
Наконец, уже по состоянию на начало 1956 г. 83 % (!) промышленного производства передано в обслуживание ГУЛАГа, который не испытывает недостатка в рабочих руках, так как по стране отлавливают все новых и новых затаившихся «врагов» – «хрущевцев», «жуковцев» и т. д. ( Млечин Л . Смерть Сталина. С. 411–412). Если 83 % – пять шестых! – промышленности передано в ГУЛАГ, то дело читателя судить, какой процент населения в этом ГУЛАГе оказался! Короче говоря, Северная Корея какая-то! Если не полпотовская «демократическая Кампучия».
Сергей Кремлев, как мне представляется, справедливо высмеивает эту «фантасмагорию», однако он, приводя планы бериевских преобразований СССР после смерти Сталина, при этом свято верит (или как минимум делает вид, что верит), что Берия был продолжателем сталинского дела. Хотя, будь это так, Млечин, скорее всего, был бы прав… Итак, разберем: за Сталина был поздний Берия или против.
В постановлении Пленума ЦК, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1953 г. говорится об обеспечении «успешного проведения в жизнь выработанной партией и правительством политики». Сталин не упоминается! Авторханов сравнивает это постановление с манифестом Александра I, который обещал править не «в духе незабвенного родителя нашего», как то было принято у российских императоров, но «по сердцу покойной государыни» (Екатерины II) ( Авторханов А.Г. Загадка смерти Сталина. С. 107–108).
После Сталина быть великим и править успешно мог только анти-Сталин. И Берия это понял (там же. 122–123). Сам же С. Кремлев констатирует, что другие члены высшего советского руководства «были склонны сохранять то положение и тот ход дел, который был заведен при Сталине, но уже без той жесткости, которая была свойственна позднему (а «раннему»? а «среднему»? – В. К. ) Сталину» ( Кремлев С . Если бы Берию не убили… С. 36). Берия же наметил глубокие преобразования.
Объяснять после этого, почему Берия писал после своего ареста, что «он был беспредельно предан партии Ленина – Сталина», а в развернутом письме на имя Маленкова и других высших руководителей – что он «взялся за работу с единственной мыслью – не провалиться бы всем без товарища Сталина»? С. Кремлев считает, что «одна эта фраза ставит крест на всех антисталинских инсинуациях в адрес Берия», а, мол, должен он был, если бы действительно был противником Сталина, кричать: да я же ваш, антисталинский! Да если действительно другие члены высшего советского руководства «были склонны сохранять то положение и тот ход дел, который был заведен при Сталине», то такие заявления были бы для Лаврентия Павловича лишь усугублением его положения!
