— Это он рисует глифы, — все с той же отстраненностью произнес Матиас. — Тот молодой человек с бубном.
Артур даже подпрыгнул от неожиданности.
— Как вы это поняли? — спросил он в один голос с Дэвином.
Матиас неопределенно пожал плечами.
— У него на хламиде такой же глиф, какой был на воротах церкви, — равнодушно ответил он. — Я умею опознать руку пусть и примитивного, но живописца.
Дэвин вдруг обнаружил, что ему сделалось легко. Очень легко. Артур, который смотрел на него, словно бы понял, что именно пришло в голову его другу.
— Завтра я отправлю Аймо в столицу, — произнес он. — Мне кажется, у нас есть разгадка, Дэвин.
Дэвин понимающе качнул головой. Джемма вдруг поднялась с дивана и принялась быстро ходить по кабинету.
— Он не может быть убийцей, — решительно сказала она. — Когда вторую девушку убили, он был с Дэвином. На том острове.
Дэвин вспомнил, как Вороний король дал ему крылья, поднял в небо и подарил весь мир. Он прекрасно понимал, что это уничтожит его, но иногда ловил себя на мысли о том, что ему хочется вернуться туда, под облака. Вернуться и впустить то, что все время стучало в его душу и просилось войти.
— Он знал о том, что Элинор убьют, — ответил Дэвин. — Она прекрасно подходит на роль блудницы.
Джемма одарила его сердитым взглядом и чуть ли ногой не топнула.
— Это вы знаете, — проговорила она. — А ему-то откуда? Он видел, как она приезжает?
Матиас решил, что обращаются к нему, и ответил:
— Мы ехали в закрытом экипаже. Элинор никто не видел.
Артур кивнул.
— Что-то все мы заметались, друзья, никак не поставим головы на место… Ладно. Я сейчас же даю телеграмму в столицу об убийстве Элинор. Пусть всеми этими смертями займутся те, кто в этом опытнее нас.
Некоторое время все молчали, и Дэвин вдруг подумал, что Джемма старается держаться от него в стороне, словно он может причинить ей боль. Неужели она и правда думает, что он прирезал эту дуру Элинор?
«А почему бы ей так не думать? — мягко прозвучал в его голове тот голос, который говорил с ним во время полета над лесом и озером. — Ты тот, кто ты есть. Убийство дракона чуть смягчило твою репутацию, но не исправило ее. И Джемма прекрасно это понимает. Элинор заявилась в твой дом, разозлила тебя своей наглой навязчивостью, а затем еще выяснилось, что ее сюда отправил лично государь! Конечно, это ты убил ее. Пусть не своими руками… но это был ты. Мало ли способов у такого сильного и опытного мага? Если ты способен вызвать ураган в другом полушарии, то прирезать шлюшку — это для тебя пустяк. Даже не разминка».
Дэвин подумал, что давно не испытывал такой глубокой усталости и такого опустошения. Да, господа следователи подумают именно так. С него сталось бы отрубить Элинор голову, отправить ее королю в бочке варенья из клюквы и пожелать приятного аппетита.
Но он не делал этого. С Элинор расправился кто-то из здешних слуг Вороньего короля.
— Кстати, дружище, — Артур нахмурился, сжал переносицу, — могут ли все эти смерти быть от некротического поля? Произошел, допустим, такой же всплеск, который тогда зацепил Джемму…
Дэвин улыбнулся уголком рта, понимая, куда клонит Артур. Несчастный случай — и никто не виноват. Это вполне устроило бы всех.
— Нет, — ответил он. — Некротический всплеск оставляет раны, но не такие. Это, к сожалению, дело людских РУК.
Артур вопросительно поднял левую бровь.
— Думаешь, их много?
Дэвин пожал плечами.
— Как минимум два человека. Аймо оставляет глифы, второй убивает. Чтобы перерезать глотку, нужны спокойные руки. А у него они трясутся.
Артур кивнул.
— Да, я тоже обратил внимание.
Джемма смотрела неотрывно, словно пыталась проникнуть в мысли Дэвина и найти правду. Он сейчас хотел бы обнять ее и сказать что-нибудь доброе, что-то, способное развеять мрак, и не находил слов.
— Я понимаю, господа, как все это выглядит со стороны, — сухим официальным тоном произнес Дэвин. — И знаю, каков мой образ в обществе. Сейчас, при достойных свидетелях, я заявляю, что не имею отношения к этим убийствам.
Все дружно кивнули, и Дэвин почувствовал, что в эту минуту ему верят. Даже тот страх, который подтачивал Джемму изнутри, унялся — Дэвин ощутил, что ей стало легче. В глазах ее появился блеск, и она улыбнулась светло и ободряюще, словно после того, что сказал Дэвин, поняла что-то очень важное.
Не то, что он невиновен. Нет. То, что ему можно доверять.
— Но тот, кто убил Элинор, знал о ней, — продолжал Дэвин. — Назвать ее невинной девой невозможно, а вот роль блудницы ей отвели сразу же, как только она появилась в Хавтавааре. Значит, либо наш разговор в гостиной был подслушан, либо кто-то прочитал то письмо, которое она мне отправила.
Дэвин вспомнил о том, насколько дерзко и грубо оно было написано, и еще острее почувствовал, что Элинор больше нет. Он воспринял ее смерть совсем не так, как два других убийства, — сейчас, вспоминая о том, как тело Элинор уносили из сада, Дэвин чувствовал легкий озноб.
Все-таки когда-то они были близки. Дэвин не вспоминал об этом — но и не забывал.
— Кто-то из слуг? — предположил Артур, потом вдруг стушевался, словно его могли в чем-то подозревать, и добавил: — Я не убивал госпожу Кавендиш. Джемма и Матиас — тоже.
Дэвин понимающе кивнул, подумав, что после того, как их разговор завершится, он возьмет Джемму за руку и отведет в их комнату, а потом просто ляжет на кровать с ней в обнимку и уснет. И ее тепло поможет развеять все то, что принесет им тьма с болот.
По крайней мере, Дэвин хотел надеяться на это.
ГЛАВА 16
Следователь прибыл через день. Джемма увидела его первой. Вчера Дэвин напомнил художнику о портрете, и ранним утром Джемма с Матиасом вышли в сад, чтобы он смог сделать первые наброски. Всадник выплыл прямо на них из тумана, едва не свалив мольберт. От неожиданности Джемма вскрикнула и едва не соскользнула с толстого яблоневого ствола, в развилке которого сидела. Матиас — после гибели Элинор он пребывал в каком-то заторможенно-сонном состоянии и никак не мог опомниться — тотчас же встал так, чтобы закрыть ее от незнакомца.
— Ну, ну! — воскликнул всадник. — Меня бояться нечего, я не враг. Доброе утро, господа!
Он спешился, и Джемма невольно заметила, что незнакомец ей не нравится. Он выглядел совершенным столичным джентльменом, начиная подчеркнуто аккуратно подстриженными светлыми волосами и заканчивая темно-красным сюртуком. Лицо, осунувшееся и бледное, говорило о том, что всадник проделал долгий путь и устал. Джемме показалось, что она где-то его видела.
— Джемма Эвилет, — задумчиво произнес незнакомец, бросив в ее сторону цепкий оценивающий взгляд.
Джемма невольно поежилась: прибывший рассматривал ее так, словно она лишь кусок мяса на крюке в лавке. Даже на аукционе такого не было: там в ней видели хоть и вещь, но все-таки живую.
— Совершенно верно, — кивнула Джемма, спрыгнув с дерева. — С кем имею честь?
— Бен Тернер, — улыбнулся человек в красном. Улыбка была вполне располагающей, даже милой, но Джемма заметила, что Матиас поежился. Его тоже пробрало холодом, как и ее саму. — Следователь по особо важным вопросам. Направлен сюда лично его величеством по делу госпожи Кавендиш. Вы, моя леди, если я правильно разобрался в тех бумагах, которые мне прислали, — свидетельница.
Джемма снова кивнула. Правила гостеприимства требовали пригласить Тернера в дом, но она медлила — ей было неприятно понимать, что этот человек может подняться по ступеням, войти в гостиную и провести какое-то время под одной крышей с ней и Дэвином. Она не знала, что не так. Но чутье подсказывало: от такого, как этот Тернер, следует держаться подальше.
Возможно, если бы смерть приняла человеческий облик, то она выглядела бы именно так: светловолосым джентльменом, который смотрит и расчленяет на части одним только взглядом.
— Да, я видела первую убитую девушку, — ответила Джемма. — Тело госпожи Кавендиш — нет. Муж запретил смотреть на него, он волнуется за мои нервы.
