Доводилось и самому под женский сглаз попадать. Не всегда, даже с наработанными навыками, можно поставить эффективную блокировку.
Например, ведёшь какую-нибудь компанию. Далеко не у всех наших людей хватает дисциплинированности души: пришёл на праздник — веселись, хотя бы сделай вид — я веселюсь. Хороший, в принципе, человек, но «сделать себе хорошо» — не умеет. Нет навыков управления собственным настроением, собственными эмоциями. Мне их жалко. Если их силком не заставить — так в грусти-тоске и останутся.
Начинаю… «тянуть одеяло на себя». Типа «массовик-затейник», «душа компании», «весь вечер на арене»… Накачиваешь гостей положительными эмоциями, энергетикой. Естественно, держишь каналы открытыми — нужна качественная обратная связь.
А среди присутствующих… Нет, если одна-две — терпимо. А вот если десяток… Обычно — кровных родственниц. Чуть подвыпивших, заведённых, завидующих… или кем-то/чем-то озлобленных… они и не понимают, что творят. Это — не «высокая волшба», осознанная, целенаправленная, а так… инстинкты и эмоции женских душ.
Как минимум — сразу умыться холодной текущей водой. Солёная тоже годится. Хорошо бы утереться подолом женского платья. «Папка — рукавом, мамка — подолом, а я и так похожу» — русская народная мудрость насчёт утиральника. Но подолом — лучше.
Только мне нельзя — увлекаюсь. Подподольным пейзажем и инстинктивно возникающими сценариями продолжения. И — не пить. Алкоголь после сглаза или проклятия… вплоть до смертельного исхода. А так… может, просто на бабки попадёшь. Штраф какой-нибудь на ровном месте, холодильник сгорел, аккаунт взломали…
«Спасибо тебе, господи, что взял деньгами» — таки «да».
Ведро колодезной — мне принесли, «башенную блондинку» — заткнули. Вот, ещё одни литовские подштанники нашли себе оригинальное место хранения.
Кроваво-красная блямба покачивалась на руке, привлекала настороженные взгляды окружающих и беспокойные собственные мысли.
Непонятно. Непонятен первоисточник мифов, сложившихся вокруг этого растения.
Красный цвет сока ягод калины ассоциируется с кровью. Причём именно в определённой ситуации. Термины «ломить калину», «сечь калину» означали лишение девственности. Особые почести принадлежали девушке, которая сохранила верность своему нареченному. Что и подтверждалось пятнами на ночной рубашке — «калинов цвет».
В форме косточек видели очертания человеческого сердца и связывали калину с делами сердечными, любовными.
«Ой, цветёт калина в поле у ручья Парня молодого полюбила я…»
Или:
«Калина красная, калина вызрела… Я у залёточки характер вызнала…».
Кроме смысла любовного, приворотного, калина имела значение «женской заступницы»:
«Плачет лес от причитаний, Горькая кручина! От свекровых приставаний Сохрани, калина!».
В процитированной мною, насчёт «вложить косточку», немецкой книжке начала 18 века «Советы матушки-потаскушки…» содержится более сотни полезных рекомендаций, связанных с калиной. Речь идёт, видимо, о контрацепции — в этом смысле о калиновых косточках говорят десятки других источников. Далее «матушка» даёт хороший медицинский совет: «При нашей с тобой, милая доченька, беспокойной жизни, часто случаются разные женские недомогания. Регулярно пей трёхдневный настой зрелых калиновых ягод на очищенном миндальном орехе — нет от этих напастей лучшего средства».
«Ах, мама, мама! Как же ты была права!»: бактерицидные свойства калины подтверждены и в 20 веке. В опытах А. Н. Пряжникова (1971) раневые фитонциды зеленых листьев калины обыкновенной оказали среднее по величине воздействие на рост колоний золотистого стафилококка, кишечной палочки и других бактерий. По силе действия фитонциды калины заняли 13-е место из 26 природных антисептиков.
В языческую старину калину называли «любодурь», в христианские времена — «христоспас». Бытовала легенда, что калина спасла Христа.
«Старичок, подошед ко кресту, обливному кровию Сына Божьего, коснулся веткой калиновой рассечену лба: воротилась кровь обратно из терний, гвоздочки повыпадали, сошёл со креста Спаситель крепче прежняго и восславил Отца Свояго».
«Лучшая защита — нападение» — древняя военная мудрость. И женская — повсеместно.
«Садик принцессы Филис» (гримуар по чёрной магии ХVI века) советует оскорблённой супруге: «Насыпь на глаза спящего мужа немного пепла калинового соцветия, сожжённого в полнолуние на серебряном блюде; проснётся он и уедет на три года в странствие. Если хочешь, чтобы вернулся с деньгами, скажи про себя: «mater Vilburna argenta donata», если хочешь, чтоб вообще не вернулся, скажи: «mater Vilburna speculum mortiis» и поцелуй отражение луны в своём собственном зеркальце».
Другой вариант сексуально-боевого применения «любодури» даёт былина о браке престарелого Чурилы Плёнковича с красавицей Рогнедой. Обнаружив недостаток мужской силы у супруга, молодая жена подсовывает ему ведьмино снадобье. На основе калины и белены. И у них всё получилось! Правда, Чурила не выдержал внезапного любовного взрыва и скончался. Что ни в коей мере не умаляет эффективности калинова цвета, хотя подробности действа выдают не очень-то благие замыслы Рогнеды.
Из этого женского круга — любви, здоровья, споров с соперницами, управления мужем… выпадают три вещи.
«Калинов мост». Смертный бой с драконом. Чисто мужские игры между жизнью и смертью.
Говорят, что название символа не от «калины», а от «калить». Раскалённый железный мост над огненной рекой. Символ отчаянной схватки не на жизнь, а на смерть.
Но то же слово звучит и в свадебных песнях:
«Благословляй-ко ты нас, хозяин со хозяюшкою, Нам на двор взойти да по двору пройти, По двору пройти, на часту лесенку вступить. На часту лесенку вступить, да по частой пройтить, По частой пройтить, на калинов мост взойти. На калинов мост взойти, да по калинову пройти, По калинову пройти, да на дубовы скамьи сесть».
Свадебные гости строят из себя многоголового дракона? Ну, если у них с аппетитом сильно в порядке… Но пройти по раскалённому мосту и сесть на дубовые скамьи… Здоровенная железяка цветов побежалости на свадебном подворье? По пожарной безопасности — не сходится.
Но сходится для парных символов: жизнь-смерть. Свадьба в родо-племенной общине — ритуал похорон девушки. Поэтому и саван — белое платье невесты.
Другая странность — легенды о калине, как о проводнике, связнике земного мира и подземного.
«Старик Юстас основательно зажился на свете… Наконец, добрёл до буерака, срезал калиновый посох и попросил: сведи-ка ты, брат, меня в подземное царство, умоюсь там, приоденусь. Бодро-весело застучал посох по дороге, старик за ним едва поспевал. Три дня спускался в дыру земную, потом наклонился над чёрной рекой, глядь, из воды он сам смотрит, только молодой, приглашает, иди, мол, сюда…».
Это не из шифровок Штирлица в центр — «Юстас Алексу», это — из литовских легенд.
Старик обращается к палке — «брат». Посох (сам!) прыгает по дороге. По дороге из этого мира — мира живых — в подземный, в мир смерти.
Третья тема, в которую никак не вписываются любовные переживания девушки — кусок былин об Илье Муромце.
Противники Ильи — разнообразные персонажи, персонифицирующие тот или иной враждебный этнос. Есть среди них Калин-царь. Которого иногда называют не только татарским — это общее название противников, но именно — литовским царём. Царь Калин из поганой Литвы. Это ему:
«Говорил Илья да таковы слова: — Ай не сяду я с тобой да за единый стол, Не буду есть твоих ествушек сахарниих, Не буду пить твоих питьицев медвяныих, Не буду носить твоей одежи дрогоценныи, Не буду держать твоей бессчетной золотой казны, Не буду служить тобе, собаке царю Калину, Еще буду служить я за веру за отечество…».
Снова: речь идёт о выборе богатыря, находящемся во вражеском плену, на грани между жизнью и смертью.
Ближайший ботанический родственник калины — бузина. В 1582 г., в своей книге, Стрыйковский сообщает, что во многих местах Пруссии жители почитают бузину священным деревом, с которым связаны чудесные подземные «krasni ludzie» ростом в локоть.
Исследователи возводят балтский культ бузины к одному из древнейших индо-арийских богов — Пушану.
Кажется, и калина, как символ женской защитницы, любви, красоты и смерти, относится к очень давним временам. В Ригведе есть похожее слово, имя богини смерти — Кали.
Четырёхрукая пузатенькая синекожая богиня, украшенная ожерельем из пятидесяти черепов. Тёмная разрушительница Времён. Освободительница, защищающая тех, кто её знает. Повелительница мёртвых. И — красоты. Ибо красота — не только очарование, это также ужас и даже смерть.
