В этом — его творческая судьба, идеология, ночной вопль, страх за любимых и близких, обращение к товарищам, хоровая песнь, в которой он сливается с гулом народных масс, с топотом манифестаций и шествий. Это партийный билет, духовная проповедь, с которой он каждую неделю обращается к народу. Животов пишет свои вещи кровью и слезами.
Его стиль, его образность подёрнуты вибрацией лёгкого безумия, что свойственно эстетике нашего времени. Его приём — гипербола и метафора. Его разнузданность и истеричность отсылают нас к Босху и Гойе. Ужасное бытие современной России заставляет Животова живописать ад и мучения, выписывать тени и образы грешников. Но иногда в этот ад врывается ангел, и в чаду времени вспыхивает святое сияние. Так, во время гибели "Курска" Животов написал утонувший крейсер, плывущий в лазорево-жемчужных райских облаках.
Животов работает с опасными, неосвоенными энергиями бытия. В этом взбаламученном, незафиксированном, гремучем растворе черпает свои силы, дает неназванному и неопределённому имя и очертания. А чем ещё должен заниматься художник?
Животов интересен в своём диком одиночестве. Ведь необъяснимым остается следующее: мощнейший институт изобразительного искусства, со множеством прекрасных художников, замечательных имён и набором великих школ, осыпался вместе с государством. Где советские художники? Или они погибли, как динозавры, на которых упал метеорит? Или им зашили глаза и отрубили руки? Или на их головы свалились тонны мёртвой породы?
Сегодня за них за всех говорит один Животов. Остальные художники в лучшем случае продолжают писать золотые букеты, пасторальные пейзажи, любимые храмы и родные дачные уголки. Будто не упал на Россию страшный, сжигающий всё астероид. Будто не горят танки, не пылают парламенты, не рыдают дети, не вымерзают соотечественники. В картинах всё та же чудесная благость, удивительные переливы небес, всё те же Левитан, Куинджи… Животов взял на себя бремя работать за всех. И он справляется с этой сложнейшей задачей. Его работы напоминают мерцающие пластины доспеха, который он стоически куёт на протяжении всей своей жизни. Его творчество — воронёная сталь.
Когда-нибудь, через много лет, когда нас всех уже не станет, археологи будут исследовать, чем же было наше с вами время. Они пробьют в почве шурфы, и сквозь цветную, пористую пемзу, в которую превратятся пенистые ядовитые шампуни эстрадного искусства, покажется мощный, громадный доспех, в который облекала себя сегодняшняя протестующая, не сдавшаяся русская культура. Пусть знают: доспех этот отковал художник Геннадий Животов.
С 16 августа в Центральном выставочном зале
Московского союза художников (Кузнецкий мост, 20)
начинает работу персональная выставка
графических и живописных работ
Геннадия Васильевича Животова.
Экспозиция открыта для посещения с 10 до 19 часов.
