— Как это?
— Он пригласил на коктейль миссис Фэрфакс, и сейчас они вместе обедают, — ответил Чайлдс. — В нашем досье на Хортона говорится, что он часто бывает в ее квартире в Найтсбридже. Это давние, установившиеся отношения.
— Мужчины и его любовницы?
— Полагаю, что так, сэр, но у нас пока нет доказательств.
— Что ж, если для него это оказалось неожиданной возможностью провести какое-то время со своей прекрасной возлюбленной, это может объяснить смену настроения, — сказал Доулиш и рассмеялся. — Если подумать, его настроение действительно изменилось в тот момент, когда я предложил ему поехать со мной в Лондон. Он хочет остаться здесь на ночь? — Доулиш щелкнул пальцами. — Думаю, надо поговорить с ним сейчас. — Он взял трубку. — Клуб «Карилон», пожалуйста. Мистера Хортона. — Затем он спросил Чайлдса: — Он ведь не может уйти из клуба без сопровождения. Вы позаботились?
— Да, сэр. И, конечно, за ним и там наблюдают.
— Так и продолжайте. — Доулиш накрыл своей большой ладонью трубку. — Следуйте за ним, куда бы он ни пошел… не рискуйте, чтобы не потерять его. Да?.. Нет, Хортон, а не Кортон. Да, я жду у телефона. Думаю, обедает. — Сжимая в руке трубку, он увидел, что дверь в комнату, где был профессор Хопкинс, открылась. Он сразу же пожалел, что позвонил Хортону, но продолжал ждать. Хопкинс направлялся к нему с довольным видом, который говорил о том, что у него хорошие новости.
— Пат? — неожиданно раздался голос Хортона.
— Да, — произнес Доулиш. — Будет ли вам очень сложно. остаться еще на день в Лондоне?
— Буду рад, — с готовностью ответил Хортон, — если только я не обязан оставаться в клубе.
— Мой дорогой, зачем же? — продолжал говорить Доулиш, увидев, что Хопкинс что-то записывает для Чайлдса.
— Ну, ну, не надо, — сказал Хортон. Он говорил очень довольным голосом. — Просто я обедаю со старым другом и хотел бы еще посмотреть шоу.
— Идите спокойно, — ответил Доулиш.
— Прекрасно! — Хортон помолчал и затем добавил таким же размягченным голосом: — Не могли бы вы поручить кому-то позвонить моей жене и сообщить ей, что я сегодня не приеду домой?
— Ладно, я это устрою, — пообещал Доулиш, наблюдая, как Чайлдс читает то, что написал Хопкинс.
— Очень любезно с вашей стороны, — с необычайной теплотой проговорил Хортон. — Спасибо, старина. Я… эй! Господи, я почти забыл. Есть какие-нибудь новости о Шейле Бернс?
— Ни слова, — ответил Доулиш.
— Не уверен, что она не затуманила вам голову, — сказал Хортон. — Но это ваша проблема!
Он дал отбой, и Доулиш медленно положил трубку. Глядя на приближавшихся к нему Чайлдса и Хопкинса, он уже не был так уверен, что Хопкинс доволен, потому что оба они выглядели довольно сурово.
— Доулиш, прошу прощения, — проговорил Хопкинс, — что так долго звонил.
— Меня больше интересуют результаты, — коротко ответил Доулиш.
— Новости у меня хорошие и плохие одновременно, — произнес маленький человечек. — Мы можем иметь звукозащитные экраны в виде ушных затычек, что обеспечит полное экранирование. Я договорился, что запас их будет доставлен по воздуху в Бэнфорд. Они будут там в течение часа, так как их надо везти из исследовательского института в Серрее. Гораздо хуже то, что их относительно мало, они очень сложны в изготовлении, и дополнительное количество можно будет получить только через несколько недель. Если эти неприятности ограничены определенной территорией, где вы сейчас действуете, тогда вам хватит. Если же область действия расширится…
— А похоже на то, что расширится? — спросил Доулиш.
— Вот это и есть плохие новости, — сказал Хопкинс, моргая, как озадаченный херувим. — Один из физиков, работающих над передачей высокой частоты, недавно оставил исследовательский институт и перешел на работу в промышленность. Его специальностью было увеличение передачи на расстояние волн XL2, самой высокой частоты, какую мы только можем испускать, абсолютно неслышных, но считающихся убийственными, если их распространять в обычной атмосфере. Никто не имеет никакого представления, куда этот физик делся, но те волны, о которых говорится в отчетах и которые вы описывали, почти наверняка XL2. Известно, что этот физик работал над переносным передатчиком, который можно было бы поместить в автомобиль. Можете себе представить, что случится, если передать эти волны в каком-то густонаселенном месте?.. Например, в центре Лондона?..
— Могу себе представить, — мрачно произнес Доулиш.
— Думаю, нет ничего более важного, чем положить этому конец, — чопорно проговорил Хопкинс.
— Э-э, конечно, — сказал Доулиш. — Я уверен, что вы правы. Сколько комплектов затычек для ушей будет отправлено в Бэнфорд?
— Сто два.
— Достаточно, чтобы дать нам шанс побороться с ними, — кивнул Доулиш. Он увидел выражение лица Чайлдса и прочел его мысли, как открытую книгу: «Если птичка уже не улетела». — Профессор, у меня не хватает слов, чтобы поблагодарить вас.
— Я только надеюсь, что помог вам, — ответил Хопкинс. — А теперь я буду очень признателен, если вы дадите мне в распоряжение машину.
— Конечно, — заторопился Доулиш, пожимая ему руку. — Пожалуйста, инспектор, займитесь профессором. Я хочу позвонить сэру Хьюго Тэвнотту в Бэнфорд-Мэнор.
Чайлдс посмотрел на него, но спрашивать ни о чем не стал.
Двое людей Доулиша из специального подразделения следовали за Джеймсом Хортоном от клуба «Карилон». Женщина, спутница Хортона, была красива и обаятельна, и, когда они сели в такси, наблюдатели увидели, как рука Хортона обняла ее за талию.
Сотрудники Ярда следовали за ними: один — в мини-автомобиле, другой — в фургончике для развозки газет. Такси проехало по Пел-Мел, повернуло налево, затем направо, к Букингемскому дворцу. Двое полицейских все время передавали свои наблюдения по радио. Такси свернуло к вокзалу Виктория, затем перешло на одностороннюю дорогу к воротам Букингемского дворца.
— Похоже, что они едут к Британскому международному аэровокзалу, — доложил один из агентов.
Такси подъехало к аэровокзалу, но вышел из него только Хортон. Он оглядывался вокруг, подходя к главной стойке и вынимая из карманы билеты. Один из сотрудников Ярда следовал за ним, другой поехал за такси.
— Рейс сто один «а» до Нью-Йорка, сэр, — сказал Хортону служитель. — Автобус будет через десять минут.
— Вылет по расписанию?
— Никаких изменений не объявляли, сэр. Есть у вас багаж?
— Он будет в аэропорту, — ответил Хортон.
Прогулочным шагом он подошел к группе, стоявшей около выхода к автобусам, выкурил сигарету, затем поднялся в автобус. Казалось, он не заметил слежки. Дорога была пустынной, и автобус за тридцать пять минут доехал до Хитроу, где в звездное небо взлетали реактивные самолеты, исчерчивая его огненными знаками, как посланцы других планет. С автобуса Хортон сошел одним из первых. Когда он направился к пассажирскому выходу, к нему быстро подошла женщина.
Сотруднику Ярда хватило беглого взгляда, чтобы узнать ее: он видел ее на фотографии — это была жена Хортона. Они встретились, слегка обнялись и вместе направились к эскалатору. Женщина сказала:
— Вещи я уже сдала.
Сотрудник Ярда поговорил по переговорному устройству, и в дело включилась полиция аэропорта. Хортон и Клэр были в баре главного зала, когда к ним подошли двое.
— Извините меня, сэр, — сказал один, — я хотел бы попросить вас пройти с нами и ответить на несколько вопросов.
Хортон застыл на месте, а жену его начало трясти.
Высоким голосом Хортон выдавил из себя:
— Кто вы? Что у вас за дело ко мне?
— Мы офицеры полиции, сэр, — ответил ему подошедший человек. — Пожалуйста, сэр, не поднимайте шума.
Хортон, казалось, остолбенел.
По лестнице, спускавшейся в главный зал, медленно шел стройный элегантный молодой человек. Через его правую руку, обращенную к Хортону и полицейским, было перекинуто пальто. В руке, скрытой пальто, он держал духовой пистолет. Раздался только легкий шипящий звук… два раза подряд.
Маленькое темное пятнышко появилось у Хортона на лбу, другое такое же — над правым глазом Клэр. Когда их тела падали на пол, элегантный молодой человек надел на себя пальто. Один из сотрудников Ярда мгновенно опустился на колени около трупов, в то время как другой повелительно крикнул:
— Закройте все выходы. Никому не выходить!
Потрясенные пассажиры, стоявшие рядом, видели, как из ран текла кровь. Пассажиры, не видящие этого, автоматически стали протестовать. Но тут все выходы к самолетам закрылись, и набежала полиция со всего аэропорта.
За исключением ночных дежурных, Доулиша и Чайлдса, в здании Ярда никого не было. Доулиш, стоя у большого стола в своем кабинете, изучал рельефную карту мира. Он сделал личный звонок к Тэвноттам и проглядел ответы на свое сообщение полициям мира. Сто девятнадцать из них уже подтвердили получение его заявления и сообщили о принимаемых мерах. Наверное, половина из тех, с кем он связывался, полностью понимала зловещий характер ситуации и ее возможные последствия.
