В глубине души она это знала и ощутила ужасный страх, от которого у нее заледенела в жилах кровь, а нервы напряглись. Она задрожала.
На этот раз шепот длился недолго, и в ответе молодого человека не было накала, как если бы он решил, что для него лучше будет изменить тактику.
— Да, я знаю… Да, вы совершенно правы… Но ведь спешить некуда, верно?.. Конечно, она останется здесь на все время… Вы что, считаете меня сумасшедшим? — Затем снова короткий интервал, далекий шепот, закончившийся отчетливым щелчком, похожим на звук выключения микрофона.
Шейла лежала в холодном поту, понимая, что два человека говорили о ней, как если бы она ничего не значила, как о чем-то таком, что можно использовать и выбросить. Она видела, как молодой человек стоял, упершись взглядом в голую стену, а потом начал оборачиваться. С внезапным ужасом она инстинктивно осознала: ей не надо показывать, что она хотя бы частично поняла, о чем шла речь, и тогда она закрыла глаза. Наступила тишина, полная тишина. Постепенно желание открыть глаза стало непреодолимым. Она не знала, продолжает ли он стоять у стены или крадется к ней с протянутыми руками и скрюченными пальцами.
Она должна была поглядеть.
Неважно, что он подумает… Она должна была поглядеть.
Все ее тело напряглось от страха перед тем, что она может увидеть… Она открыла глаза… но увидела только закрытую дверь, круглое отверстие в стене и тусклый свет в потолке над дверью без ручки.
Был вечер, пять минут восьмого. Но она этого не знала.
15
Наконец-то Хопкинс
В десять минут восьмого официантка вышла из-за стойки и подошла к Доулишу, который сидел, проглядывая «Ивнингньюс». На последней странице была маленькая заметка о некоем человеке, найденном мертвым на проселочной дороге около Бэнфорда. Заметка сопровождалась примечанием: «Полиция расследует, не является ли эта смерть следствием преступления». Он печально улыбнулся.
— Мистер Доулиш, сэр, — проговорила девушка.
— Да.
— Звонил мистер Чайлдс и передал, что профессор Хопкинс будет у вас в кабинете через пять минут.
— А, спасибо, — сказал Доулиш и добавил себе под нос: — Слава богу!
Оплатив счет за жаркое и стилтон, он поспешил к себе под взглядами офицеров Кеннон-Роу и нескольких полицейских из Скотленд-Ярда, которые еще могли позволить себе посещать паб, много лет служивший им вторым домом. Доулиш подошел к черному ходу как раз в тот момент, когда подъехала машина с Хопкинсом, которого он прежде несколько раз встречал. Никто не смог бы спутать профессора с кем-то другим: он был маленький, толстенький, и у него было детское лицо.
Доулиш уже был в кабинете, когда Чайлдс постучал и объявил:
— Профессор Хопкинс, сэр.
— А-а… — Доулиш поднялся, и рядом с ним ученый стал выглядеть карликом. Хопкинс поднял светло-карие глаза. То ли зрение у него было очень хорошим для человека его возраста, то ли он носил контактные линзы.
— Вы очень добры, профессор, что так быстро откликнулись на нашу просьбу.
— Увы, вы ведь не послали бы за мной, если бы дело не было неотложным! — У Хопкинса были нормальный приятный голос и твердое рукопожатие. Каким-то образом сама обыденность его движений только подчеркивала детскость его лица и миниатюрность фигуры. Он сел к столу.
— Как поживаете, Доулиш? Неужели вы чувствуете себя так же хорошо, как выглядите?
— Думаю, что да, — сказал Доулиш.
— А как ваша жена?
— Она сейчас катается на лыжах в Швейцарии, — ответил Доулиш. — И тоже прекрасно выглядит, что само по себе замечательно. Профессор, знаете ли вы что-нибудь о каком-либо звуке, который может убить?
— Даже о нескольких, — мгновенно ответил Хопкинс. — Но вам надо знать, что смерть наступает чаще всего от ударного воздействия, которое следует за звуком, хотя иногда создается впечатление, что они одновременны. Смерть, причиняемая собственно звуковыми волнами, встречается гораздо реже.
— Это не удар, если верить данным вскрытия. — Доулиш взял протоколы, которые Чайлдс положил ему на стол, и передал Хопкинсу. Тот быстро прочитал их, отдельные места перечитал еще раз и произнес:
— Нет, это не ударное действие.
— Вы знаете что-нибудь о звуковых волнах, которые могут убить? — спросил Доулиш.
— Да, — твердо и уверенно сказал Хопкинс. — Звуковые волны, создаваемые высокими радиочастотами, иногда доходят до пика, который вызывает сильную боль и оказывает такое давление на барабанные перепонки и на голову, что служит причиной кровоизлияний в мозг. Насколько мне известно, сознательно этот эффект не применялся, разве что в опытах на животных. Я, правда, слышал об исследованиях в России по использованию звуковых волн, от которых жертва теряет на какое-то время сознание.
— Это именно то самое, — воскликнул Доулиш и, когда Хопкинс на него уставился, добавил: — Некоторое количество людей было похищено. Я всегда удивлялся, что могло их заставить так легко подчиниться? Такие звуковые волны могли это сделать.
— Безусловно, могли, — подтвердил Хопкинс.
— А при этом слышен какой-нибудь звук?
— Сами звуковые волны слышны не будут, но инструмент, с помощью которого их испускают, может издавать слышимый звук. Понимаете, мистер Доулиш, я основываюсь только на тех сведениях, которые до меня доходили и которые я объясняю в меру своего понимания.
— Можно такой звук издать ртом?
— Я бы скорее подумал, что такой звук можно создать за счет вибрации воздуха, вызываемой выдыханием через маленький инструмент, который можно скрыть во рту, — ответил Хопкинс и, когда Доулиш понимающе кивнул, продолжал: — Некоторые звуковые волны подобной природы были разработаны для того, чтобы вызывать временную или постоянную глухоту, а также обморочное состояние. Над этой темой много лет работал Эпилби в Кейптауне. Известно, что Мацуки в Токио развил исследование несколько дальше, и были слухи, что убил целую аудиторию студентов, когда случайно генерировал ранее достигавшуюся частоту. На нем самом были наушники, и он выжил.
Хопкинс немного подумал и продолжил:
— Тонкин в Южнокалифорнийском университете в Сан-Диего экспериментировал на рыбе, пытаясь оглушить ее, чтобы она всплыла на поверхность и ее было легче ловить, и, по-моему, считается, что успешно применил подводные передатчики к акулам. Было бы неправильно утверждать, что эти исследования только начинаются. Но большинство тех, кто немного о них знает, убеждены, что мы еще только начинаем понимать, как может быть использован звук. Звуковые волны в сочетании с электрошоком, конечно, могут применяться не только как несущие смерть, но и как лечебное средство и, возможно, гипнотическое. — Он остановился на мгновение и продолжал: — Ультразвуковые частоты использовались для чистки, например для удаления грязи из недоступных уголков, и даже для разрушения зданий. Но это… Вы действительно хотите сказать, что этот отчет касается человека, который сознательно убивает звуковыми волнами?
— Думаю, да, убивает, — сказал Доулиш. — Я в этом уверен: он убил людей и какое-то количество животных.
Хопкинс открыл рот, чтобы что-то произнести, но передумал, перечитал отчет и спросил:
— Что еще известно?
— Что металл и стекло автомобиля могут защитить от этих частот, — сказал Доулиш, — вата в ушах тоже помогает.
— Обычная затычка для ушей не должна никак повлиять на волну такой высокой частоты. А вот закрытый автомобиль может свести эффект к минимуму, — заявил Хопкинс. — Что еще вы можете мне рассказать?
— Что этот звук сам по себе внушает ужас тем, кто его слышит, и…
— Ну, ну, будет вам, — запротестовал Хопкинс. — Вы же знаете, что это чушь.
— Что чушь?
— Такие частоты слышать нельзя.
— Вы слышите звук, который им сопутствует, — мрачно проговорил Доулиш. — Я получил такой удар сегодня днем и, по-моему, до сих пор плохо слышу.
— Одно можно принять безусловно, — сказал Хопкинс. — Волны высокой частоты человеческое ухо слышать не может. В крайнем случае они могут вызвать ощущение острой боли или невыносимого давления и ввергнуть в бессознательное состояние. Это похоже на действие яда кураре: нервы сверхчувствительны, а мускулы скованы. И, как я думаю, испускание этих волн может сопровождаться резким звуком, но, возможно, и мелодичным. Однако скрипучий, негармоничный звук будет более устрашающим. — Он сложил губы бантиком и, помолчав, спросил: — Понимаете ли вы, Доулиш, гипотетический смысл всего этого?
— А не могли бы вы растолковать мне его? — смиренно попросил Доулиш.
— Хорошо. Высокочастотные волны, если действительно именно они вызывают смерть, услышать нельзя. Они возникают без предупреждения. Если такой предупреждающий звук используется, то он или случаен, или совпадает по времени, но не является неотъемлемым спутником этого явления. Мы можем сидеть в этой комнате, и, если такого рода высокочастотные волны существуют и будут как-то испущены, мы можем быть убиты во время нашего разговора без осознания этого.
