— Они наконец везут какие-то наушники, сэр. Возможно, это поможет, — сказал Сим. — Да, еще одно, сэр…
— Что такое?
— Разве эти люди спрячутся в Хэйле? Зная, что мы проведем полное расследование? По-моему, в этом нет смысла.
— Многое в этом не имеет смысла, — ответил Доулиш. — Сообщайте сюда обо всем, независимо от того, здесь я или нет. Вы не знаете, Миссис Хортон еще в своем коттедже?
— Да, сэр. Мне бы сообщили, если бы она уехала. Есть какие-нибудь новости о Шейле Бернс?
— Никаких, — ответил Доулиш.
— Очень уж это дурацкая какая-то штука, — заметил Сим. — Меня не удивит, если она окажется ключом ко всей этой истории. Это все, сэр?
— На этот момент да, — ответил Доулиш. — На этот момент.
Он положил трубку и сел за стол, несколько мгновений поразмышлял, а потом с нетерпением стал ждать вестей от профессора Хопкинса.
Шейла сидела в деревянном кресле около постели в комнате, ставшей ее тюрьмой. Она была полностью одета, и ей вообще было удобно. В комнате были раковина и унитаз в нише с занавеской, и по крайней мере ее никто не дергал. Около раковины лежал крем для бритья, и она увидела в нише пепел от трубки. Это подсказало ей, что до нее там был пленником какой-то мужчина, но она не связала его сразу с человеком, найденным мертвым на дороге.
На столе около стены стоял поднос, на котором ей принесли вареные яйца, хлеб, масло и кофе. К ее собственному удивлению, она поела с аппетитом.
Шейла потеряла счет времени. Часы ее остановились в половине четвертого, и она не знала, было ли это днем или ранним утром. Она сейчас не чувствовала себя такой усталой, и, хотя вроде бы отошла от действия наркотика, который ей дали, у нее почти не болела душа из-за Эрика и горя, причиненного им.
Ей было страшно, но она не ощущала такого ужаса, как в присутствии того молодого человека, имени которого она не знала. Он не вернулся больше, еду ей принес другой, более старый мужчина, которого она раньше не видела. Он и отвязал ее. На душе у нее было тяжело, внушала тревогу неопределенность положения и давило ощущение безнадежности и беспомощности.
Если бы она хоть понимала, что происходит.
Если бы она могла хотя бы попытаться бежать отсюда.
Как только эта мысль пришла ей в голову, она стала размышлять об этом, поднялась с кресла и подошла к двери. Очертания ее были достаточно заметны, и на близком расстоянии Шейла смогла разглядеть небольшое углубление, в которое могла поместить палец.
С внезапно вспыхнувшей надеждой она приложила туда палец и нажала изо всех сил, но дверь не шелохнулась. С упавшим сердцем она попробовала еще раз. Конечно, дверь была заперта снаружи, и замок ей не открыть, надежды на это не было. Может быть, он вообще работал от электричества, как микрофон или что там было встроено в стену.
Она двинулась к этому отверстию, вспомнив, как стоял около него тот юноша, слушал и отвечал кому-то. Потрогав отверстие, она прошептала:
— Хелло, хелло…
Но никакого ответа Шейла не получила. Она отвернулась, собираясь отойти, и в эту минуту услышала жужжание.
Она быстро повернулась лицом к стене, услышала шепот и смогла различить слова. Она подошла ближе и, когда оказалась на расстоянии фута от крошечного микрофона в стене, смогла разобрать слова.
— …еще не вернулся, — произнес мужской голос.
— А Доулиш? — спросил другой мужчина, и она узнала голос человека, который к ней заходил.
— Нет.
— Полиция была в Хэйле?
— Да, они проверили все машины.
— Так что они считают, что мы уехали, — с явным удовлетворением заметил молодой человек. — Мы выиграли время подышать.
— Дэвид, не делайте поспешных выводов, — проговорил другой мужчина. — Доулиш все проверит и перепроверит. Он один из немногих в мире людей, которых почти невозможно провести.
— Я думаю, мы его одурачили, — сказал Дэвид. Имя кроткого царя Давида из Библии казалось совершенно неподходящим для того жестокого человека, которого она видела. Ее верхняя губа до сих пор болела в том месте, на которое он нажимал. — Доулиш — большая куча ничтожества.
— Дэвид, — повторил другой человек, — я предостерегаю вас, не надо недооценивать Доулиша просто потому, что он выглядит как безмозглая гора мускулов. Он единственный человек, которого Коллис всегда боялся.
«Они явно имеют в виду того большого человека, который разбудил меня», — подумала Шейла.
— Все мы можем допустить хоть одну ошибку, — издевательски выговорил Дэвид. — Даже Коллис. Говорю вам, мы их обдурили, они считают, что мы сбежали. Подождите до утра и увидите, что они или отведут своих людей, или оставят только символическое их число. И мы сможем здесь работать столько, сколько захотим.
Второй человек не ответил, и Дэвид продолжал более резким тоном:
— Вы достаточно узнали от Халла?
— Думаю, да.
— Либо вы узнали, либо нет, — рявкнул Дэвид.
— Я вам объяснил, что именно я узнал от Халла, — сказал второй, — и предупредил вас, что он чего-то недоговаривал. Я работаю над этим.
— Сколько еще пройдет времени, пока вы узнаете, есть у нас бумага или нет?
«Бумага? — подумала Шейла. — Какая бумага?»
— Я узнаю по последней варке, она вот-вот выйдет из сушилки. Дэвид, вбейте в свою голову: я не могу дать гарантий.
— Сделайте это, — сказал Дэвид, — не спорьте, делайте.
Второй человек мрачно проговорил:
— Есть кое-что, о чем вы забыли. Люди из машины. Если хотите послушаться моего совета, сделайте то, что сейчас собираюсь делать я. Пойдите и поспите.
Дэвид издевательски фыркнул.
— У меня есть дела и получше. Во-первых, я собираюсь еще разок немножко поболтать с Шейлой Бернс.
— Не можете оставить ее в покое? — резко спросил второй.
— А почему вы считаете, что она хочет оставаться в покое? — спросил Дэвид таким тоном, что у Шейлы дрожь прошла по телу.
Послышалось какое-то царапанье, затем наступила тишина.
После нескольких секунд, когда ей стало плохо от отвращения из-за того, что подразумевалось под словами Дэвида, Шейла стала соображать, что тишина не была полной: микрофон продолжал работать. По-видимому, она просто услышала скрип собственного стула.
Затем человек, которого она не знала, тревожно окликнул:
— Дэвид!
Наступила пауза, и Шейла стала соображать, что это означает: Дэвид еще слушает или он уже на пути сюда. Внезапно он снова заговорил.
— Ладно. В чем дело?
— Мы еще настороже, так ведь?
— Мы всегда настороже.
— Если Доулиш разгадает нашу хитрость…
— Он и за тысячу лет не разгадает ее. Но если его сегодня занесет сюда, его ждет звучная встреча. — Дэвид рассмеялся высоким пронзительным смехом, в котором звучало какое-то безумие. — Не беспокойтесь, Джордж, мы наготове.
— А Шейла Бернс?
— Не пойму… — Дэвид снова резко рассмеялся. — Она готова для меня, знает она это или нет.
— Я не это имел в виду. Я хочу сказать, у нее есть защита?
— О, проклятие! — воскликнул Дэвид совершенно другим тоном. — Знаете, я совсем об этом забыл. Нет, у нее нет. Мне надо взять один комплект с собой. И не беспокойтесь о вещах, которые вас не касаются, Джордж. Все контролируется электроникой. Доулишу или кому другому достаточно сделать один шаг на запретную территорию, и раздастся свист.
Он снова зашелся в смехе и почти нечленораздельно повторил:
— И раздастся свист!
В следующую секунду он испустил визг такой мерзкий и такой громкий, да еще искаженный микрофоном, что Шейла, шатаясь, отскочила через всю комнату к дальней стене. В ушах у нее звенело, в голове стоял гул, который вытеснил собой все другие мысли и страхи.
17
Средства защиты
Доулиш только несколько минут подождал в своем кабинете, а потом пошел в комнату Чайлдса и нетерпеливо спросил:
— Что профессор, до сих пор звонит?
— Да, он делает звонок за звонком, — ответил Чайлдс. — Все они в различные центры космических радио- и электронных средств связи.
Каждый из собеседников считал само собой разумеющимся, что все звонки проверялись.
— Звонил мистер Хортон.
— Что он хотел? — спросил Доулиш.
— Знать, понадобится ли он вам сегодня вечером или он должен забронировать комнату в клубе. Я сказал, что вы ему перезвоните в пределах часа.
— Позвоню. Он очень терпелив.
— Не слишком ли терпелив? — поинтересовался Чайлдс.
— Возможно, — ответил Доулиш. — Если он в этом замешан, он постарался бы быть полезным, но… нет, что-то не сходится.
— Почему не сходится, сэр?
— Он был невероятно раздражен вчера ночью. Мне пришлось силой заставить его сотрудничать.
— Возможно, ему дали инструкции изменить свое поведение, — заметил Чайлдс. — С другой стороны, ему это помогло развлечься.
