Бэкстер в один присест умял свой кусок и теперь раскачивался на стуле, вытягивая шею, чтобы увидеть, не захотел ли кто-нибудь ещё оставить еду для нашего пира.
– Посмотри вон на тех девушек! Спорим, они не съедят всю картошку? Только и знают что хихикать. Смотри, они уходят, забирают свои сумки, скорей!
И Бэкстер стал быстро пробираться между столами. Он схватил тарелку с коркой от пирога и картошкой, недоеденный сэндвич, полпирожного, горку салата и три варёные морковки, свалив их друг на друга как попало. И гордо вернулся с полной тарелкой.
– Ну ты даёшь! Нельзя быть поскромнее? – проворчала я.
– А ты помолчи! Можешь не есть, – ответил Бэкстер, засовывая в рот корку от пирога целиком, пока я не успела разрезать её на четыре части. Остальное я разделила между девочками, заставив каждую съесть по морковке, потому что знала – там полно витаминов, а сама съела салат. Наверное, там тоже было много витаминов, но на вкус он был как мокрая мочалка.
– Теперь твоя очередь искать еду, Блисс, – сказал Бэкстер. – У меня ведь всё здорово получилось, скажи?
– На самом деле мне не нравится эта еда, – ответила Блисс. – Не люблю, когда всё перемешано.
– В желудке у тебя тоже всё перемешивается, ведь так? – не унимался Бэкстер. – Ты просто боишься пойти что-нибудь стырить.
– Это не воровство, Бэкстер, – рассвирепела я. – Если бы это было так, я бы ни за что вам не позволила это делать. Это просто… типа мытья посуды.
Я позволила ему пойти ещё пособирать еду с тарелок, потому что ему это нравилось, и в расчете на то, что если его поймают, работники кафе на него не сильно рассердятся, потому что он маленький мальчик. Мы там просидели целый час или около того, и каждые несколько минут Бэкстер ходил за едой. За столом у нас был такой праздник, что даже маленькие серые воробышки тоже прилетали к нам поживиться. Один из них прыгал взад-вперёд прямо на нашем столе, точно дразня нас.
– Ой, какой же он милый! – воскликнула Блисс. – А можно он будет жить с нами, мы его приручим, и он будет у нас птичкой-любимцем?
– Ну конечно, ещё мы заведём кролика и, может быть, оленёнка, – сказала я и вдруг осеклась, потому что в глазах у Блисс промелькнула надежда. – Шучу, Блисс, они как Бэкстер – их нельзя приручить, – объяснила я, и это по крайней мере её рассмешило.
Когда мы так наелись объедками с чужих тарелок, что часть еды даже пришлось оставить, мы медленно спустились по ступенькам, прошли сквозь ворота и уселись на солнышке на стволе упавшего дерева. Мы немного поболтали ногами, попели глупые песни, но от еды и тепла нас всех разморило, даже Бэкстера. Мы все вместе улеглись на траве – Пикси у меня на коленях, положив голову мне на живот как на подушку, а Бэкстер с Блисс по бокам, – и заснули.
Я спала долго-долго, несмотря на то что земля была жесткой, а по бокам меня прижали малыши, возможно, потому что по ночам я как следует не спала с тех пор, как мама встретила Гордона. Я видела во сне, что у меня выросли крылья ангела, розово-красно-золотые. Я взмыла в воздух и улетела. Так я и парила в солнечном сиянии, пока меня не разбудили длиннохвостые попугайчики, которые очень громко кричали. Крылья мои отвалились, и я лежала, вытянувшись на траве, с онемевшими руками. Я осторожно скатила с себя Пикси и, потянувшись, села. Она всё ещё спала, а Бэкстер с Блисс по очереди ходили по стволу упавшего дерева.
– Наконец-то! – закричал Бэкстер. – Ты спала целую вечность.
– Бэкстер хотел тебя разбудить, но я ему не давала, – рассказала Блисс. – Мы играем в канатоходцев, Лили. Давай иди к нам в цирк!
Я стала играть вместе с ними в цирк, делая сальто и стойку на руках. Когда Пикси проснулась, она стала изображать обезьянку. Потом Бэкстер с Блисс были львами, а я укротительницей. Когда они охрипли от рёва, я стала мадам Лили с группой белоснежных, как лилии, лошадей, и мы принялись без устали скакать галопом по кругу. Пикси бежала за нами и пыхтела, как маленький шетландский пони. Я уже давно выросла из этих глупых игр и убеждала себя, что в них играю, чтобы развлечь малышей.
Когда все выдохлись, мы снова упали на траву и стали по очереди рассказывать истории. Я рассказала им сказку про то, как у нас у всех выросли крылья и мы стали летать в разные части света. На какое-то время они увлеклись, но Блисс подкралась поближе, взяла меня за руку и сказала, что не хочет никуда лететь без нас троих. Она рассказала длинную запутанную историю про Золушку, Белоснежку и Спящую красавицу, которые все вместе жили во дворце и каждый день меняли бальные платья.
Бэкстер начал рассказывать историю про страшного человека-волка, который прятался в папоротнике и, напав на свою жертву, впивался страшными зубами ей в шею, но я заставила его замолчать, особенно когда он стал показывать, как это было и обе девочки завизжали от страха. Когда я навалилась на Бэкстера, чтобы его остановить, Пикси уже расхрабрилась и закричала:
– Ещё, ещё, ещё! Ещё про волчка!
Но Блисс испугалась по-настоящему.
Сама Пикси была мала, чтобы рассказать настоящую историю. Она наговорила кучу всего: «Пикси танцевала, потом Пикси пела, потом Пикси съела много-много мороженого», – продолжая бубнить только о себе.
– Пикси рассказала скучную сказку, – съязвил Бэкстер. Он встал, куда-то полез, продираясь сквозь папоротник, и нашёл старый, явно побывавший в зубах у собаки мяч. – Эй, давайте поиграем в мяч!
Игру с Пикси и Блисс лучше было бы назвать «Давайте пороняем мяч!», но мы с Бэкстером решили, что играем в «собачку», и стали над их головами кидать мяч друг другу. Затем нашли маленькую, кем-то отломанную ветку и сделали из неё биту. Мы с Бэкстером изобрели странную игру – полукрикет-полулапту, – в которой мы одновременно подавали, отбивали и ловили мяч. Блисс легла на спину и стала бормотать себе под нос следующую сказку. А Пикси, не останавливаясь, словно наша маленькая тень, бегала за нами вприпрыжку.
Мы с Бэкстером заспорили, кто же победил в нашей глупой игре. В конце концов я сдалась и сказала, что победитель он, хотя это было не так.
– Я победитель! – кричал он, размахивая в воздухе кулаками. – Так, а что я получу в награду?
– Вот большой серебряный приз, – сказала я, показывая жестами, как я его вручаю.
– Нет, я хочу настоящий приз. А можно мне ещё мороженого?
– Ты в своём уме? У нас же совсем нет денег!
– Тот дядя дал нам одно мороженое бесплатно. Может быть, он даст нам ещё одно. Давай пойдём к нему и ты попросишь!
– Нет, не буду, он подумает, что мы ужасно жадные.
– Так и есть, – заявил Бэкстер, поглаживая себя по пузу. – А тогда можно нам вернуться в кафе? Стащим ещё еды.
– Это не воровство. Ну ладно, – сказала я, потому что к тому времени снова проголодалась и подумала, что уже пора пить чай.
Мы вчетвером вскарабкались на холм и подошли к воротам, но они были закрыты.
– Почему их закрыли? – спросила Блисс.
– Из вредности, – сказал Бэкстер. – Не знали, глупые, что нам ничего не стоит через них перелезть!
Нам с Бэкстером это удалось, но Блисс пришлось перетаскивать, и ещё на середине она сильно побледнела и задрожала, а потом заныла, что застряла. Нам пришлось её немножко подтолкнуть, и тогда она завизжала. Пикси тоже не могла перелезть сама, но она забралась на меня, и мы перемахнули через ворота вместе.
– Ну вот мы и перелезли! Давайте посмотрим, не удастся ли нам разжиться тортом, – скомандовала я. – Не хнычь, Блисс. Ты не сильно ушиблась.
– Нет, сильно! – всхлипнула Блисс, но, вытерев глаза и нос, потрусила за нами.
Мы всё поднимались и поднимались по ступенькам, пока не увидели террасу, но она была пуста. Народу совсем не было, все столы протёрты, а стулья поставлены один на другой. Кафе было действительно закрыто.
– Вот крысы! – возмутился Бэкстер, который бегал вокруг столов и даже заглядывал под них в поисках еды, но так и не нашёл ни крошки.
– Ничего, – успокаивала Блисс, – всё равно эта еда была не очень хорошей.
– Да ты с ума сошла! Она была замечательной, особенно пирог, – настаивал Бэкстер.
– Да, но не после того, как его уже обслюнявили другие люди, – не соглашалась Блисс.
– Давайте поедим мороженого! – предложила Пикси.
– Нет, палатка с мороженым, наверное, тоже закрыта, – сказала я, но Пикси не успокоилась, пока я не повела её туда удостовериться. Мы не смогли пройти через кафе, потому что оно было закрыто. Пришлось идти сзади большого дома, а потом обойти его кругом. В конце концов мы нашли палатку с мороженым, но, конечно, она не работала.
– Открой её! – рыдала Пикси. – Я хочу мороженого!
– А я хочу ещё кусок пирога и много картошки! – канючил Бэкстер.
– Прекратите стонать, вы оба! Вы такие обжоры!
– Это не обжорство, когда хочется пополдничать.
