— Мы должны подумать, — заметил Ден, переглянувшись со спутниками. — Так сразу мы решение не примем…
— Завтра после обеда, — ответил я, — нам будет нужно ваше решение. У меня вообще как бы план есть, и отклоняться я от него не могу! Но вы вариант с соседским житьём не отбрасывайте… Оно, конечно, галимая коммуналка, но если палку не перегибать, то жить можно…
— Хорошо! — кивнул Ден. — Постараемся что-нибудь решить…
Они поднялись, попрощались и отправились к себе, а рядом со мной на брёвнышко плюхнулся Борборыч.
— И что, ты думаешь, они решат? — спросил он.
— Если у Дена поддержка хорошая — пойдут к нам, — ответил я, пожав плечами. — А если нет, победят Ваня с Геной. Может, даже и напасть попытаются. Так что дозоры выставляем и следим за окрестностями…
Вернулись отправленные спать близнецы с кувшинчиком пальмового вина, подтянулись и другие ударники… Мы ещё долго сидели (ну те, кому лагерь не охранять ночью), смотрели на искрящийся в свете звёзд залив, общались и даже все вместе встретили новые сутки.
День сто двадцать первый!
Вы продержались 120 дней!
Жизнь никогда не бывает простой. И если ты думаешь, что тебе сейчас тяжело, то совершенно напрасно. Твою жизнь запросто можно усложнить ещё больше. Но ты и дальше можешь верить в то, что всё образуется! +1 веры тебе в помощь!
Прочитав сообщение, я невольно улыбнулся, хотя и понимал, что всё написанное — чистая правда. И жизнь мою можно сильно усложнить в любой момент. А улыбнулся я тому, что этого пока всё ещё не сделали. Жалеет нас система, хотя и не должна…
На следующий день мы отдыхали, строили планы и искренне верили, что всё будет хорошо. Не то, чтобы у нас были на то веские причины, но раз система сказала верить, то кто посмеет противиться её воле? Это мы так за завтраком решили. Вот и верили… Всяко лучше, чем унывать и хныкать!..
Ближе к обеду мы получили ответ от самозахватчиков медного месторождения. На этот раз к нам пришёл один Ден, и я по одному его виду понял, что у него была тяжёлая ночь. Решение было предсказуемым — они никуда не уходят, но и с нами воевать не будут. Если мы хотим, то можем поселиться рядом и добывать медь. Они будут жить на восточном берегу возвышенности, а мы — на западном. Примерно там мы и собирались строиться, так что оспаривать ничего не стали. Не хотят дружить — и ладно, зато не воюют.
Я ведь прекрасно понимал, что наш посёлок в этом случае становится эдаким троянским конём. Ну или как там? Не силён я в древнегреческой истории… Мы будем строить наш посёлок так, чтобы люди от зависти удавились. Для этого с собой Скульптора и брали! Самозахватчики поголовно ходили в грубой коже и шкурах, хоть и с медными изделиями. Значит, и жили они в простеньких шалашах. А мы собирались строиться сразу из кирпича и дерева! У нас была керамика, были ткани и кожа, были орудия из бронзы и запасы разнообразной вкусной еды. Когда появится новый специалист по растениеводству, его тоже собирались отправить сюда.
Рано или поздно, люди начнут перетекать к нам — и их руководители не смогут ничего сделать с этим. А потом и сами руководители придут, чтобы не остаться в гордом одиночестве. Вот что мешает людям заглянуть на один день вперёд и просчитать последствия своих поступков? Что им мешает отринуть глупую гордость и прислушаться к Филе? И ведь что-то мешает…
На западе возвышенности, на берегу бухты, был каменистый выступ, ровный и почти лишённый растительности. Именно туда мы и выдвинулись, чтобы начать своё грандиозное строительство. Чем хороша каменистая почва — не надо всерьёз заморачиваться с фундаментом, и можно сразу строиться прямо на ней. Склон там, конечно, был крутой, зато имелся удобный спуск в бухту, где надо было со временем сделать причал. Так что нам это место идеально подходило!
Из Мыса мы перед отправкой выгребли все бронзовые изделия, которые мастера успели сделать — топоры, пилы, кирки и лопаты. На нас, конечно, смотрели недовольно, но понимали, что если нужно много бронзы, то потребуется и медь. В общем, будем называть это вложением в будущее! Первым делом мы решили поставить несколько срубов, чтобы хотя бы была нормальная крыша над головой. Если потом им применения не найдём, разберём и пустим на уголь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Так что часть ударников бодро похватала топоры и ломанулась валить лес. Тубик и ещё десяток бойцов, включая Тарига и Дрюху, забрали с собой часть припасов, пустые корзины — и отправились за оловом на плато. Схему движения через лес все знали, и где прятаться от возможных напастей — тоже. На обратном пути мы должны были навестить их — и уже нагруженными топать в Мыс. На этот раз наши мастера в Мысе дали много рекомендаций, как отобрать самые качественные куски породы. Так что задача нашим предстояла ещё та…
На каменистом выступе вовсю закипела работа. Пока одни валили лес, другие без продыху таскали глину. К счастью, в центре возвышенности её было столько, что хоть Лувр возводи, а к нему сразу Эрмитаж пристраивай. Выход известняка был неподалёку, и туда мы тоже отправили людей — набрать побольше. Вскоре неподалёку от уступа вырыли несколько ям, куда навалили обрубков толстых ветвей, угля, а потом подожгли и закопали. Рядом уже начинали строить многокамерную печь. Основание укладывали камнями, чтобы получались поднимающиеся уступы, а сверху всё заливали глиной, которую тщательно трамбовали. Как только было готово основание для первой камеры, в ней развели огонь и стали делать стенки, которые в процессе не только остывали, но и обжигались.
Самые сложное было не в самой работе — всё это мы уже делали в Мысе, и многие успели поднабраться опыта. Самым сложным было обеспечить непрерывный процесс. Две с половиной сотни человек могут сделать за один день фантастически много, но все они должны быть постоянно заняты. И ведь кто-то должен за всем этим следить… К сожалению, этими несчастными стали я, Борборыч и Скульптор. Мы постоянно находились на стройке и были вынуждены решать все вопросы, возникающие в процессе.
К вечеру была завершена печь для обжига. Её теперь топили постоянно, без остановки. К утру — по опыту было известно — обнаружится куча трещин, которые придётся тщательно забивать и замазывать свежей глиной. А ещё на месте будущего посёлка росли пирамиды брёвен, которые пойдут и на строительство, и на топливо.
На следующий день, прямо с утра, большую часть людей отправили на добычу глины, известняка и дерева. Выделили несколько групп, которые занимались доработкой печи, лепкой и формовкой будущих кирпичей, распилом части брёвен на доски, заготовкой растительности для будущей кровли, заготовкой угля и извести. Работа закипела с новой силой…
А ещё я узнал, что за нами следили! Соседи у нас выдались любопытные, но осторожные… Заметили их соглядатаев случайно — под утро, когда уже стало светлеть. По описаниям выходило, что приходил к нам Ваня и ещё какой-то незнакомый дядька. Ну оно и понятно — они пришли посмотреть, что мы тут устроили. Шумим же!.. Вроде и придраться не к чему, ночных смен у нас нет, но всё равно любопытно, а не затеяли ли мы там «перепланировку»? Ведь тогда можно настучать, куда следует, и подпортить соседям жизнь. Обитатель многоквартирного дома — даже на острове, полном врагов — остаётся обитателем многоквартирного дома.
Кстати, о врагах… Этот момент нами тоже был продуман. Наше строительство просто обязано было привлечь внимание тварей в округе. Так что бдительности мы не теряли, а дозорные постоянно следили за окрестностями, ожидая пакости от природы. И, несмотря на бдительность, мы чуть не пропустили пакость от соседей… Если бы не близнецы с их непоседливостью и желанием сунуть повсюду нос — так бы и думали, что всё само собой получилось…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Рыжие отправились на место выхода меди — проверить, что там и как, и остались ли ещё слитки, которые можно легко собрать. И привлёк их внимание лёгкий, почти неуловимый, запах тухлятинки. Я бы мимо прошёл, но близнецы к такому не привыкли. Они же вечно подозревают, что жертвы их шуток и подколок собрались им отомстить. И да, в норме им всегда есть, за что отомстить!
