хочешь это сделать, Лина? — серьезно спросил он. — Вспомни, что случилось в прошлый раз. Я не хочу причинять тебе боль.
— Что случилось в прошлый раз, Пробужденный? — спросило сомбреро.
— Не сейчас, Джерико. И сними эту дурацкую шляпу.
— Этому нравится шляпа.
Лина коснулась пальцами своих серебристых волос.
— Становится все хуже, Майк. Я чувствую, как что-то меняется… внутри меня. Я не хочу ждать, пока Диггс заработает деньги на бензин. Мне нужно добраться до кукольных человечков как можно быстрее.
Ширма для переодевания покачнулась и упала, расплющив сомбреро.
— Этот не слепой, Пробужденный! — настаивал Джерико из-под помятой шляпы.
— Только не позволяй каменной песне сливаться со мной, ладно? — попросила Лина. — Диггс сказал, что именно это заставило земную кость так быстро мутировать. Просто держи ее в стекле. По сравнению с перемещением шариков по тарелке, это должно быть проще простого.
Майкл уставился на нее. Она менялась, и быстрее, чем предсказывал Диггс. Возможно, они не могли позволить себе ждать, пока Диггс заработает деньги.
В дверь негромко постучали дважды, и Диггс просунул свою лохматую голову в раздевалку.
— Они начинают. Мы готовы?
Лина вопросительно посмотрела на Майкла.
— Ну что, мы готовы?
Майкл был разорван на части. Его мастерство владения каменной песней росло, но вместе с тем росла и ее сила. Мог ли он сделать так, как просила Лина, не теряя контроля?
— Ты сможешь это сделать, Майк, — мягко сказала Лина. — Я знаю, что можешь.
— Меня устраивает все, что ты хочешь делать. — Диггс озадаченно нахмурился, глядя на измятое сомбреро. — Но если ты в ближайшее время не выйдешь на сцену, то будешь дисквалифицирована.
Майкл глубоко вздохнул.
— Дай нам минутку, Диггс. — Его глаза наполнились серебром. — Мы сейчас выйдем.
25. Танец света
Школьная сцена была сделана из полированного дерева и обрамлена высокими темно-бордовыми занавесками. Яркие прожекторы освещали извивающиеся пластиковые виноградные лозы и листья, украшающие двойные колонны по обе стороны сцены. Майкл почувствовал неприятное трепетание в животе. Зрительный зал оказался намного больше, чем он ожидал, как и толпа, заполнившая многоярусные места. Шеренга танцоров ждала своей очереди выступить прямо за сценой.
— Увидимся после шоу, — сказал Диггс. Он перекинул рюкзак Майкла повыше на плечо и улыбнулся Лине. — Я бы сказал, сломай ногу, но вы двое и так уже достаточно испытываете свою удачу. Должен сказать, ты выглядишь совершенно сногсшибательно, моя дорогая.
Лина присела в реверансе.
— Спасибо тебе, Диггс.
Ее платье ослепительно сверкало даже в тусклом свете. Удерживаемое волей Майкла цветное стекло, покрывавшее платье, заиграло блестящими волнами, когда Лина выпрямилась.
— Не за что, Мелина. — Диггс наклонился поближе к Майклу. — Просто не забудь надеть солнцезащитные очки и не дай каменной песне слиться с Линой. Мы больше не можем рисковать, ускоряя ее мутацию.
— Как будто я мог забыть, — прошептал Майкл в ответ. Каменная песня извивалась, с тоской дотягиваясь до земной кости внутри Лины. Он отстранился, но это было нелегко. Удерживать силу, ограниченную платьем, было все равно что игнорировать сводящий с ума зуд в носу. — Будем надеяться, что это не займет слишком много времени.
— Будь сильным, Майк, — сказал Диггс, направляясь за сцену. — Удачи вам обоим.
Пока Диггс шел искать свое место, Майкл и Лина присоединились к ряду танцующих. Соревнование уже началось. На сцене одна из девушек из закусочной кружилась в такт громкому, напряженному ритму.
Майкл ждал в конце очереди, пока Лина отошла поговорить с сурового вида женщиной в черном платье, стоявшей во главе группы. Женщина сверилась с блокнотом, который держала в руках, и что-то сказала. Лина кивнула женщине, а затем снова подошла к Майклу.
— Кто это? — спросил Майкл.
— Мисс Дарвин, одна из судей. Она отвечает за порядок танцев.
— Когда ты?
— Я следующая. — Глаза Лины были прикованы к выступающей девушке. Ее губы изогнулись в задумчивой гримасе. — Она довольно хороша. Держу пари, лучшая здесь.
Музыка земной кости звучала в ее голосе, соблазнительная, магнетическая, притягивающая его, как мотылька на пламя. Каменная песня задрожала. Стиснув зубы, Майкл усилил хватку на скользкой поверхности.
— Но ты можешь победить ее, верно?
Лина не ответила, но нахмурилась еще сильнее.
Музыка достигла крещендо. Девушка из закусочной закончила свой номер как раз в тот момент, когда мелодия оборвалась, и закончилась раздельным выступлением в центре сцены. Аплодисменты были громкими и продолжительными. Занавес опустился.
Мисс Дарвин сверилась со своим блокнотом.
— Мелина Смит?
Лина подняла руку.
— Здесь. — Она шагнула вперед.
Майкл коснулся ее руки.
— Подожди.
Песня земной кости вырвалась из ее кожи, царапая его громкими, гудящими пальцами. Он ахнул и отдернул руку.
— Ты в порядке, Майк? — прошептала Лина.
— Я просто… я хотел… — Он попытался вспомнить, что собирался сказать, но, казалось, не мог ни сосредоточиться, ни отвести глаз от Лины. Возможно, дело было в платье или освещении, но Майкл понял, что Диггс был прав.
Мелина была сногсшибательна.
— Ммм… удачи, Лина.
Лина как-то странно улыбнулась.
— Только не дай моему платью развалиться, пока я буду там.
Он кивнул.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Слегка помахав ему рукой, она поспешила в центр сцены и опустилась на одно колено за занавесом. Упершись кулаками в белых перчатках в пол, она позволила своим длинным волосам ниспадать вокруг нее черно-серебристой вуалью. Низкая, навязчивая мелодия наполнила воздух.
Каменная песня становилась все громче.
— Ты сможешь это сделать, — прошептал Майкл, не уверенный, подбадривает ли он Лину или самого себя.
Занавес поднялся, и Лина сорвалась со сцены, как испуганная перепелка. Свет упал на ее платье, и зрители ахнули. Окутанная мерцающей радугой, она проплыла по сцене. Ее прыжки были элегантными и уравновешенными, пальцы ног, казалось, едва касались пола, когда она совершала серию движений, плавных, как шелк на ветру. В какой-то момент она приземлилась на одну ногу и закружилась, и ее стеклянное платье превратилось в вихрь сверкающего пламени.
Танец не был похож ни на что, что Майкл когда-либо видел, сплошной свет, движение и скорость. Он был загипнотизирован, и в этот момент невнимательности его концентрация пошатнулась. Каменная песня соскользнула, и тонкая трехфутовая полоска скрепленного стекла отделилась от платья.
— Черт, — прорычал он, хватая осколки каменной песней, прежде чем осколки полностью откололись. Удерживаемая его волей, прозрачная полоска волочилась за Линой, как хвост воздушного змея, поднимаясь и обвиваясь вокруг нее в течение долгих секунд, прежде чем он смог уговорить стекло вернуться в платье.
Он вздохнул с облегчением. Ни зрители, ни другие танцоры не отреагировали на неисправность гардероба. Они, должно быть, приняли разбитое стекло за какой-то тонкий шарф и часть костюма Лины.
Музыка изменилась, увеличив
