— Надеюсь, вы знаете многих. Вид у вас очень… боевитый. Орудия у нас скученно стоят. Нужно бы рассредоточить. Ставить на прямую наводку. Я по танкам никогда не стрелял, понимаете?
— Что же здесь непонятного? — сказала Катрин, удивившаяся, что капитан вообще по кому-то стрелял. — Вы только не говорите об этом вслух. Бойцы будут увереннее себя чувствовать. А насчет танков — думаю, командир полка нас бы предупредил. Хотя готовым нужно быть ко всему.
— Вот и я думаю, — согласился капитан Рац. — Попробуем предусмотреть все. Задача маловыполнимая, но крайне актуальная.
Людей на опушке между тем прибавлялось. Мимо прошел лейтенант-пограничник — обе кисти у него были перевязаны, как будто лейтенант надел грязно-белые варежки. С пограничником были человек шесть обтрепанных, осунувшихся бойцов. Последним шел жуликоватого вида боец, несущий на плече ручной пулемет. Несмотря на явную усталость, он подмигнул девушке.
Еще одна группа бойцов окапывалась на другой стороне шоссе, на подступах к хутору. Но большая часть проходящих мимо машин и прочего транспорта после КПП не задерживалась, уходя дальше на Бродно. Куда они двигаются, Катрин не понимала. О том, что Бродно захвачено немцами, наверняка уже знали во Львове.
Окончательно рассвело. Блестела и сверкала росой трава.
* * *
Командир корпуса вскрыл пакет, начал читать. Бригадный комиссар и начальник штаба следили, как меняется лицо генерал-лейтенанта.
— Приказано создать еще одну ударную группу, — командир корпуса снова перечитал лаконичные пункты приказа. — Группа создается на основе 64-го танкового полка. Ему придается 2-й зенитно-артиллерийский дивизион, разведбат, два батальона 7-й мотострелковой дивизии, 26-й автотранспортный. И почти вся, без управления, 34-я танковая. Командиром группы назначен майор Васько. Направление удара будет уточнено позже.
— Почему Васько? Он в корпусе без году неделя. Звание — майор, — начальник штаба в недоумении развел руками. — Зачем силы корпуса дробить? Удар на Бродно отменяется?
— Нет. Сроки те же. Завтра утром ударим. Если все успеют подтянуться. Черт с ним, с Васько. Нам с тобой приказано срочно прибыть в штаб армии. Маршрут указан. Заботятся о нас с тобой, Александр Васильевич.
Начальник штаба глянул в приказ.
— Это что за кругосветное путешествие нам назначили? Мы завтра и к утру не вернемся.
— Позовите летчика, доставившего приказ, — велел комкор.
Молодой старший лейтенант четко бросил руку к кожаному летному шлему. Бригадный комиссар хмыкнул — такому орлу на истребителе немцев бить, а не на «У-2» бумаги возить.
— Штаб армии на прежнем месте? — спросил комкор.
— Так точно, — летчик чуть шире раскрыл свои удивительно ясные голубые глаза. — Вам шифровку должны были направить, товарищ генерал-лейтенант.
Комкор кивнул. Связь работала чудовищно плохо. С утра радисты потеряли не только штаб армии, но и связь с большинством дивизий корпуса.
— Хорошо, старший лейтенант. По пути немцев не видели?
— Только мелкие группы. Зато «мессеров» в воздухе полно. Я начальнику оперативного отдела все подробно изложил. Будете двигаться в штаб армии, осторожнее, товарищ генерал-лейтенант.
— Без ваших подсказок обойдемся, товарищ лейтенант. Примите расписку и можете быть свободны.
Летчик, придерживая планшет, выскочил в дверь.
— Распустились, — комкор с чувством шлепнул пакет со сломанными печатями на стол. — Поднимай охрану, начштаба…
— Получается, мы большую часть ПВО передаем этой новой группе, — задумчиво произнес бригадный комиссар. — Сами с чем останемся?
— Толку от твоих зениток, только ворон разгоняют. Где наши «соколы»? Пакеты возят?
Бригадный комиссар промолчал.
— Ты вот что мне скажи, — продолжил комкор, — зачем приказано этой группе столько пехоты передать? Для обороны позиция неудачная. Да и что они такими силами сделать могут?
— Приказ есть приказ. Доедете до штаба армии, там вам свою задумку объяснят. Кстати, ты помнишь, как лихо этот Васько на дивизионных учениях выступил? Может, поэтому его и выдвинули?
— Из молодых да новых, — согласился комкор. — Ты, комиссар, подтягивай части, подтягивай. Сейчас бомбежки начнутся, ты понимаешь. Какие здесь на хрен сроки? Какие 6.00? Завтра к полудню бы собраться. И по новой ударной группе приказ отдай. А то и здесь затянем…
* * *
Разведчиков-мотоциклистов было всего пятеро. Это все, что мог выделить майор Васько. Правда, парни видные — в свободных комбинезонах защитного цвета, с кинжалами на поясах. У двоих автоматы, на коляске мотоцикла закреплен ручной пулемет. Катрин смотрела, как разговаривает командир разведчиков с капитаном Рацем и Любимовым, передает им пакет. Чуть позже Любимов рысцой приблизился к сидящей на краю свежевырытой стрелковой ячейки девушке.
— Тебе пакет.
Катрин распечатала конверт без подписи.
«Уходить немедленно».
Лейтенант, дисциплинированно не заглядывающий в записку, спросил:
— Что-то срочное?
— Не особенно. Командир полка напоминает о деталях. Как дела у тебя?
Лейтенант чуть обиженно отодвинулся.
— Какие дела? Порядок стараемся поддерживать. Всех беженцев, раненых и всю шушеру направляем на юг, на Каменец. Другие организовываются. Вон, уже почти рота готова. Есть чем пушки прикрыть. Люди подрастерялись, бывает. Со связью везде плохо. Но ничего, вот окопаемся. Приказ — прикрыть шоссе, ждать дальнейших распоряжений. Чего тут непонятного?
— Да ты не обижайся, — Катрин помахала листком с лаконичным указанием, — дай лучше спички.
Она сожгла записку. Любимов посмотрел на пепел, спросил:
— Пока с нами останешься? Или как?
— Пока обстановка не прояснится, остаюсь. Рано еще мне идти.
Честно говоря, в том, что рано, Катрин была не очень уверена. Но вот так просто встать и уйти за сосны? Пиво в другом мире чересчур горчить будет.
Движение на дороге становилось интенсивнее. Все больше появлялось машин. Группы неразличимых с опушки людей и повозок упорно двигались на восток. Катрин надеялась, что большая часть этих уходящих от войны людей через пару километров свернет к югу. Те, кто рискнет двинуться на Бродно, очень скоро попадут под гусеницы вражеских танков.
— А вам какие-нибудь указания по поводу перекрестка, — Катрин ткнула пальцем за спину в сторону невидимой развилки, — и нашей маскировки комполка давал?
— На перекресток отделение выслали. Чтобы людей заворачивали. А насчет маскировки… сама видишь: спрятали все, что могли. Васько тебе что, нас контролировать поручил? Он меня когда в полк отзовет? — подозрительно спросил Любимов.
— Ничего я не знаю. Просто догадалась. Я вообще часто догадываюсь, что дальше будет.
Лейтенант посмотрел в ее зеленые глаза и неуверенно спросил:
— А разве можно об этом говорить?
— Да брось. Я здесь не дату фронтового наступления выдаю. Что контрудар готовится, ты и сам знаешь.
— Пора уже. Четвертый день отступаем. Авиация подойдет, ударим всей мощью…
— Все не так оптимистично. Насчет отсутствия авиации ты уже понял. Только слепой не заметит. Немцы в Бродно и прорываются к Луцку. Прорыв широкий, наши мехкорпуса, скорее всего, его не закроют.
— Как ты можешь говорить такое?! Если временные неудачи…
— Да не ори ты. Я же не бойцам рассказываю, а тебе. Ты в панику не ударишься. А соображать станешь лучше.
— Ладно. Ну, прорыв. Видно, немцы здесь кулак собрали. Дальше, на что они надеются? Неужели к Житомиру прорваться?
— Могут и дальше. Ты глаза не выкатывай. Не на политинформации сидим. В Прибалтике и Белоруссии дела не лучше. Войска оттуда перебросить не успеют. Авиацию тоже.
— Ты это к чему? — потемнел Любимов.
— Это все, что у нас есть, — Катрин кивнула на медленно двигающиеся по шоссе фигуры. — Контрудар нужен, и он будет. Но ты в полк не рвись. Дивизион полку очень даже пригодится. Не так много пушек осталось.
— Ты мне не намекай. Я танкист и в танке должен воевать. А приказ я выполню. Дивизион мы прикроем.
— Я об этом и говорю, — согласилась Катрин. — Главное, чтобы нас с воздуха не достали. И люди были увереннее. Слово ободряющее сказать, пожрать чтобы было, вода… Ты понимаешь…
— Я уже думал. Политрук приблудился, вроде ничего парень. Пусть языком поработает. Насчет довольствия хуже. Во Львове, говорят, пекарни не работают. Да и далеко. Про полевые пункты питания тоже никто не слышал.
— Проще нужно к проблемам подходить, и люди к тебе потянутся, — заверила Катрин. — Давай карту. Людей, а тем более бойцов, кормить нужно. Кроме шуток, лейтенант.
— Как бы нас за мародерство…
— «Как бы» — было раньше и будет потом. А пока райком комсомола в моем лице за все ответит. Подбери мне пару толковых бойцов и водителя…
