Слизевик Соловьева. Тот самый, который позволяет нищим магам жрать африканские трикоины. Тот самый, которым вы накормили меня и моего друга Шаманова. Шаманова! Который даже не ест трикоины, которому вообще не нужны трикоины для каста заклинаний, блядь!
Я в ярости активировал ауру и опрокинул на пол прикроватную тумбочку, графин, стоявший на ней, разбился вдребезги.
Соловьев побледнел.
Я повернулся к князю и глянул ему прямо в глаза.
— Что такое Слизевик Соловьева?
— Да я… — начал было князь, но я перебил:
— Давайте без этого, окей? Простой прямой вопрос. Есть Слизевик, которым вы накормили половину белых магократов планеты. Но любого, кто жрал этот Слизевик, может подчинять себе Царь из другого мира. Так что отвечайте прямо — почему? Какова механика этого процесса? Что такое Слизевик? И как мне вывести его из организма?
На несколько секунд повисло молчание.
— Я вам только что спас жизнь, князь, — напомнил я, — Хотя мог бы этого и не делать. Так что не надо на меня пялиться, как холоп на магичку. Просто отвечайте. Вопрос простой. Времени на размышление не даю, у меня его просто нет. Царя нужно остановить. Иначе он соберет себе армию магов-зомби и просто воссядет на трон. А человек он довольно своеобразный, как вы сами могли убедиться, так что вам это очень не понравится. Я жду ответа.
— У меня нет ответа, — ответил Соловьев, очень тихо, почти шепотом, — Видите ли… Нет, я не лгу, барон. Слово магократа. Но происхождение Слизевика известно только моему брату. Он же его изобрел. Мой брат Владимир Соловьев…
— Чего? — я настолько прифигел от этого ответа, что даже забыл, что надо и дальше изображать гнев, чтобы Соловьев обоссался от страха, — Ваш брат — кто? Владимир Соловьев? Помнится, на моем первом уроке по магии вы утверждали, что Слизевик изобрел ваш брат Иван Соловьев. А Владимир Соловьев — это же главный теоретик магии, он жил еще в девятнадцатом веке, если я не ошибаюсь…
— Верно, — обреченно кивнул князь, — Все верно. Но тут есть один нюанс. Видите ли, Иван и Владимир — это одно лицо. И он эм… не совсем мой брат.
Я закатил глаза:
— Ну хватит, князь. Прекратите. Знаете, учитывая вашу любовь к мутным объяснениям — я вообще ни разу не удивлен, что Царь решил вас раскурочить порчей. Клянусь, мне сейчас хочется самому проделать то же самое.
— Нет-нет, я не вру, барон, — Соловьев вяло улыбнулся, — Все правильно. Владимир Соловьев — главный теоретик магии. Он создал теорию современной магии, которой пользуется все Европа. Он автор «Liber Magocratiae» — самого авторитетного труда по магии в истории человечества. Вот только он же Иван Соловьев. Я просто иногда называю его другим именем. Чтобы скрыть тот факт… Ну, чтобы скрыть тот факт, что он жив.
— Что? — я не поверил своим ушам, — Владимир Соловьев жив?
— Именно так, — подтвердил князь, — Он жив. И как вы понимаете, он родился в девятнадцатом веке, так что приходиться мне братом никак не может. Он мой двоюродный прадед, вот так будет точнее. Просто когда речь идет о его современных изобретениях, например о Слизевике, я называю его братом Иваном. Просто чтобы скрыть, что он до сих пор живой.
— А зачем это скрывать?
— Владимир не хочет привлекать к себе лишнего внимания, — мрачно пояснил Соловьев, — Мой родич всегда был натурой созерцательной. Ему претит популярность и известность. Так что его вполне устраивает, что большая часть магов считает его мертвым. Но все Великие Князья, и тем более все Багатур-Булановы, конечно, в курсе, что он живой.
— И сколько же ему лет?
— Сто шестьдесят девять, — пояснил Соловьев.
— Че-т слабовато, — констатировал я, — Павел Вечный прожил дольше.
— Это другое, барон. Видите ли, Павел Вечный на самом деле был аномалией. Никто не знает, каким образом он смог так долго оставаться в живых и даже не стареть, но с Владимиром Соловьевым дело обстоит иначе. Мой прадед не долгожитель. Владимир Соловьев не является никакой аномалией. Просто большую часть жизни он проводит в подпространстве, где нет самого понятия времени. Поэтому-то он и не стареет. Но он полноценно и не живет…
— В подпространстве? Это типа в банке у Схроновых? — догадался я.
— Да, в банке, — вздохнул Соловьев, — Мой прадед хранит себя у Схроновых, как будто он какой-то фамильный кубок. Вообще, Схроновы раньше не умели хранить у себя в подпространствах живых существ. Но, как вам наверное известно, Источники-деревья они сейчас хранят…
— Это я знаю, — подтвердил я, — Моя сестра Таня, например, хранит свое деревце в банке у Схроновых.
— Ну вот. А мой брат или, точнее говоря, прадед Соловьев хранит там себя. Он каким-то образом смог изменить магию Схроновых, так что те сумели создать для него спецхранилище. В этом подпространственном хранилище Владимир и провел большую часть своей жизни. Там его тело пребывает в стазисе и не стареет, но его мысль работает. Так что он предается постоянным размышлениям о сущности магии. Но никакое физическое действие, будучи в хранилище, мой брат совершить не может.
Он не может даже написать книгу, пока он в стазисе. Так что чтобы что-нибудь написать, он периодически выходит из хранилища. А несколько десятилетий назад он вышел оттуда, потом где-то пропадал, а потом принес Слизевик. Я не знаю, где он его нашел, барон.
Я ничего не знаю про Слизевик. Только Володя знает, что это за субстанция, и откуда она взялась. Я лишь раздаю Слизевик студентам. Поймите, я не лгу.
Я внимательно смотрел на князя. Он явно не врал, тут не было никаких сомнений. Но кое-что в этой истории не складывалось.
— Ладно, а как этот Слизевик тогда производится? Вы же раздаете его отнюдь не только студентам Лицея. Нет, вы его тоннами гоните, в промышленных масштабах.
— Он сам размножается, барон, — вздохнул князь, — На магии. Достаточно скормить ему любое заклинание, и Слизевик пожирает его. А потом он начинает делиться. Это самовоспроизводящаяся субстанция. Могу только сказать, что когда Володя принес его — Слизевика было мало, всего килограмм, даже меньше. А теперь его тонны. Вы правы.
— И где эти тонны хранятся?
