Мне пришлось тоже покинуть двор, потому что в кармане завибрировал телефон, а я совсем не хотел, чтобы меня кто-нибудь слышал.
Звонила Лена.
– Значит, слушай все по порядку, – начала она. – Я не одна, и все в подробностях говорить не могу. Во-первых, уходи оттуда, где ты сейчас, потому что сегодня с этим домом ничего не случится. Во-вторых, я узнала про твоего соседа массу интересного. В частности, куда он ездит в командировки и зачем. В-третьих, я нашла информацию насчет того номера на предмете, понимаешь о чем я?.. Тоже любопытную. Так что давай, езжай домой, завтра увидимся и все обсудим.
– Но… – начал было я.
– Не надо мне говорить «но», – отрезала Тигрица. – Если тебе этого мало, имей в виду, что еще день, и я найду тех двух людей, которые нам очень дороги… Хоть и по-разному. Ты понимаешь?
– Да, конечно, понимаю… – Еще б не понять!
– Поэтому пока все. Действительно, будь лучше сегодня дома, завтра у нас будет много дел.
– Ну скажи хоть примерно, где они могут быть?! – взмолился я.
– Не сейчас.
– Ну хоть намекни, где ты копаешь?
– Возле рынка… Понял? Честно, сейчас не могу сказать больше… Поговорим завтра. Пока.
И Тигрица отключила телефон. Действительно, интересно… И с чего она решила, что тут сегодня ничего не случится?
Наверное, есть на то основания, решил я. Почти уже не беспокоясь, потащил из кармана сигареты, как вдруг услышал пыхтенье, доносящееся из подворотни.
Я отскочил к стене, где был полумрак. Рядом со мной проковылял вонючий Амир, тащивший обе упаковки с бутылками. Одна из них была заметно надорванной, и неудивительно, что она еще подалась прямо у него в руке, и наружу вывалились две «полторашки» – одна чуть не на середину улицы, другая – прямо мне под ноги.
Амир выругался, озадаченно огляделся, и поддал ногой одну из бутылок – та покатилась в сторону львов. Еще один пинок, и емкость с неизвестной жидкостью скрылась в темноте, отбрасываемой крыльцом. Амир, проявив вдруг странную резвость, пересек освещенную часть улицы и тоже потерялся во мраке где-то возле дома номер четыре.
Я поднял бутылку. Даже при слабом освещении было понятно, что она используется по второму разу. Этикетка наполовину содрана, крышку уже откручивали… Неловко орудуя одной левой рукой и коленями, я открыл бутылку. В нос шибанул характерный запах. Бензин!
В один миг я понял, как лихо провела меня Тигрица. «Уходи», значит… «Сегодня с этим домом ничего не случится»… Вот они, женщины! Значит, ей только и нужно было от меня, чтобы я вывел ее на Таганцева… И погоня та в Солнцево – тоже ее рук дело, не иначе.
Мне стало противно и грустно. Не зря, ох не зря мне и Таганцев, и прочие друзья-приятели говорили, что от женщин все зло и беды в этом мире… В голове быстро промелькнули эпизоды наших с нею бесед, и меня даже передернуло от подобной двуличности и фальши. Хотя, ладно… Не я первый, не я последний… Теперь тем более нет смысла уходить отсюда.
Я переметнулся через безлюдный переулок к дому номер четыре. Возле крыльца валялась еще одна бутылка, и тоже с бензином, в чем я сумел убедиться, когда решил понюхать и ее содержимое. А где же обладатель другого запаха – поджигатель из Люберец? Наверняка где-то поблизости… Надо, чтобы он меня не заметил… Хотя вряд ли такой опустившийся тип может обладать хорошей наблюдательностью. Странно вообще, что ему кто-то рискнул доверить такое ответственное поручение, как поджог домов.
Вокруг было темно и тихо. Я осторожно выключил в кармане мобильник, чтобы даже звук вибровызова не подвел меня, чего доброго, и снова прислушался.
Какой-то шорох донесся до меня сзади и сбоку. Я огляделся. Темно, хоть глаз коли! И тут спереди, прямо под стеной дома, возле наглухо заделанного окна в приямке, послышалось бульканье и похрустывание, словно что-то выливали из полиэтиленовой бутылки. Вот ты где!
В этот момент я, если честно, даже не подумал, чем мне может обернуться предотвращенный поджог. Не побеспокоился ни о своем здоровье, ни (что совсем уж непростительно) о здоровье Марины. В тот миг я чувствовал только дикую злобу и готов был просто порвать поджигателя на куски.
Я метнулся к стене, и остановился как вкопанный. Никого. А бензином пахло, правда, не так сильно, как можно было ожидать, наверное, сюда вылили не всю бутылку. Спугнул мерзавца!
Но долго сокрушаться мне не дали, также как и попытаться исправить оплошность. Очередной удар по голове, сильный и резкий, ничем не хуже, чем я уже не раз имел удовольствие получать за последние несколько дней, свалил меня с ног, и я провалился в уже привычное нездоровое забытье.
* * *
«Неужели он тут был один?» – «Так вот и второй рядом!» – «Нет, этот не с ним…» – «Выходит, тут две разных мафии?» – «Выходит, так… Слушай, я вроде где-то уже видел этого парня. Посвети-ка ему в рожу!»
По глазам больно ударила яркая, словно ядерный взрыв, вспышка. Вторая бомба немедленно взорвалась в голове, послав электромагнитный импульс в мышцы правой руки. Я потребовал убрать источник света.
– Стонет, чего-то…
– Тебя бы так огрели киянкой, послушал бы, какие ты звуки начал тогда издавать… А ведь я точно знаю этого парня, он мне компьютер чинил!
– Это не он! Того я сам помню…
– Я тебе говорю! Игорек, вроде, больше не работает у них, ко мне этот приходил… Саша! Эй, Саша, ты жив?
Дурацкий вопрос, что тут скажешь… Мертвые вроде бы не стонут. Если, конечно, дело происходит не в фильмах Джорджа Ромеро…
– Да жив, вроде, – пробормотал я, тщетно пытаясь вспомнить, кому принадлежит знакомый голос.
– А этот бичара чего? – спросил обладатель неизвестного мне тенора. – Не кинул кони?
– К нему прикасаться-то страшно, – проворчал знакомый. – Саша! Ты меня помнишь? Меня зовут Володя.
«Володя… Володя… Кто же это – Володя?» – вяло ворочались мысли. И вообще, где я нахожусь и какого черта валяюсь на холодной земле с раскалывающейся головой? Мне, вроде бы, рекомендовали ехать домой, так почему же я не поехал?.. И кто же мне говорил это – езжай домой?
Перед глазами в мешанине болезненных вспышек появилось красивое женское лицо, и в один миг я все вспомнил. Да, киянка могла отшибить память и более основательно…
– Владимир Борисович, – произнес я, пытаясь одновременно подняться на ноги, – кто же это меня так отоварил и за что?
– Это Ваня! – представил мне Зарецкий своего приятеля. – Бдительный оказался. Может быть, даже излишне.
При свете фонарика я более-менее отчетливо разглядел этого Ваню – длинного, костлявого мужика лет сорока пяти с кислым лицом. Хмуря густые брови, он недобро глядел на меня и поигрывал большим квадратным молотком на короткой рукоятке.
– Давай руку, – сказал Зарецкий, видя, что у меня никак не получается встать. Я протянул левую, после чего с помощью скульптора пришел в вертикальное положение. Вокруг все тошнотворно покачивалось.
– Ваш товарищ все-таки не зря бдительность проявил, – сказал я. – Несмотря на то, что мне из-за нее досталось. Вон тот бродяга собирался поджечь ваш дом.
Мужчины переглянулись.
– Не понял, – протянул Зарецкий. – Что значит – «поджечь»?
– У него с собой было несколько бутылок с бензином, – объяснил я. – И он уже побрызгал в приямок. Не знаю, насколько он хороший специалист, но двенадцать полторашек и дураку хватит, чтоб дом спалить.
– Вань, посмотри-ка, может, рядом что есть, – тихо сказал Зарецкий.
Приятель скульптора не говоря ни слова принял фонарик и пошел вдоль стены дома. Возле угла, где к дому примыкала деревянная пристройка, остановился.
– Вот тут какие-то бутылки, точно… – Он присел на корточки, чем-то поманипулировал, и подтвердил пискляво: – Бензин, однозначно! Ну что, ментов вызываем?
– Нет, – сухо сказал Зарецкий. – Давай-ка этого алкаша в оборот… Э! А где же он?!
Похоже, никто не заметил, как Амир (или как его там на самом деле) сделал ноги с места неудавшегося преступления. Но факт фактом – бомжеватый поджигатель под шумок исчез, и надо ему быть окончательным идиотом, чтобы отдыхать где-нибудь поблизости.
Впрочем, Владимир и Иван все же понадеялись на человеческую глупость. Но, как выяснилось, зря. Они нашли только еще две бутылки, те, что я уже успел проверить на наличие горючей жидкости в них.
– И куда их тащить? – недовольно проворчал скульптор. – Дом сухой как порох, я в мастерской-то ацетона держу не более ста грамм зараз…
– А спирт? – спросил Иван.
– Да, кстати, – оживился Владимир. – Пойдемте, гости дорогие, примем по рюмочке… Мне тут друзья из Албании ихней ракии привезли, отличная штука, между прочим…
Поскольку возражений не последовало, Зарецкий отворил электронным ключом металлическую дверь подъезда, и, когда мы прошли внутрь дома, провел нас в квартиру номер шесть, где мне уже приходилось бывать.
В квартире Зарецкого вкусно пахло кофе и сигарами. Я только сейчас заметил, что здесь пользуются исключительно деревянной мебелью, да и среди предметов искусства на стенах и полках было немало легкогорючих. Мне стало нехорошо при мысли о том, как тут весело мог заполыхать пожар. Да тут за полминуты огонь бы все сожрал…
