После обеда, отправив жену в магазин, Иванов решил сходить в храм, чтобы поставить свечи и попросить у Всевышнего прощения за все грехи прошлые и будущие и помолиться о семье.
– Ты куда? – с удивлением спросила, увидев собирающегося супруга, вернувшаяся с сумками жена.
– В церковь, – тихо признался Иванов, смущенно посмотрев на Тамару.
– Куда? – не поверила она своим ушам.
– В церковь, – громче повторил муж. – Скоро начнется служба. Отстою. Помолюсь.
– Саша, ты себя как чувствуешь? – Тамара с подозрением смотрела мужу в глаза. – Ничего не болит?
– Да не беспокойся ты, – с улыбкой ответил он. – Я пока в госпитале лежал, о многом передумал. Нельзя нам без Бога в сердце жить. Понимаешь? Не получится ничего. Сегодня вот что-то потянуло… Пойду помолюсь.
– Может, и мы с Наташкой с тобой?
– В следующий раз, – как бы извиняясь, пообещал Иванов. – Пока схожу сам. Не обижайся. Все-таки впервые… Мне очень нужно…
– Ну что ж, это правильно, если нужно, – согласилась Тамара. – Я пока схожу за дочкой в садик, и мы подождем тебя на улице. А ты попроси Бога и за нас с Наташкой.
– Обязательно попрошу, – пообещал Иванов с порога.
После госпиталя Иванов еще три дня не ходил на работу и не отвечал на звонки. Не хотел и не мог. На четвертый, вечером, к нему домой пришел Есин. Глядя на шефа, Иванов чувствовал, как ненавидит и презирает этого человека вместе со всем, что того окружает.
– Что делаем? – беззаботно поинтересовался Есин, разглядывая увешанную фотографиями жены и дочери стенку, пока Тамара готовила на кухне чай. Наташка играла тут же, в комнате, с куклами.
– На «больничном» сидим, – с плохо скрытым вызовом отозвался лежащий на диване в спортивном костюме подчиненный. Вставать перед Есиным он и не собирался.
– По какому случаю «больничный»?
– Водка несвежая попалась, – соврал первое, что пришло в голову, Иванов.
– Ты не думай, – словно оправдываясь, посмотрел на него Есин, – мне лично без разницы, по какой причине ты не выходишь на работу. Но босс интересуется, и начальник службы безопасности просит тебя зайти, как только ты появишься.
– Ладно, зайду, – нехотя пообещал Иванов.
– Значит, завтра мы тебя ждем? – с оптимизмом в голосе уточнил Есин.
Иванов поднялся, но ответить не успел, потому что Тома позвала всех на кухню.
На следующий день Иванов появился в своем рабочем кабинете выбритый и при галстуке. Глядя на красивую мебель и высокое «министерское» кресло, Иванов почувствовал, что эта новая должность в новом офисе радости ему совсем не приносит. Скорее, наоборот. Попросив секретаршу ни с кем его не соединять, Иванов опустился в кресло и попытался расслабиться.
Новая безбедная жизнь, к которой так стремился Иванов после увольнения из армии, не удавалась. Внутренне опустошенный, он просто сидел и ни о чем не думал. Он понимал, что сейчас нужно идти к Чугуну и разговаривать с ним, но встречаться с этим человеком не хотелось. Морально Иванов еще не был готов противостоять железному представителю службы безопасности. Шевелиться тоже не хотелось. Ничего не хотелось. Иванов мог бы просидеть в таком застывшем состоянии еще очень долго, но вошла секретарша и предупредила:
– Начальник службы безопасности второй раз звонит – интересуется, когда вы зайдете, Александр Николаевич. Что ответить?
– Скажи, что уже иду, – безразличным голосом, будто стенке, провещал Иванов и тяжело поднялся. Надо было входить в подготовленную роль.
Пройдя по пустынному, ярко освещенному коридору и открыв без стука белую финскую дверь с табличкой «Начальник СБ», Иванов увидел, что хозяин в кабинете один. В нос пахнуло дорогим мужским парфюмом.
– Разрешите? – уже войдя в образ хорошего подчиненного, по-военному бодро произнес Иванов.
– Заходи, – оторвал глаза от компьютера сидящий за столом гладко выбритый мужчина крепкого телосложения в строгом костюме при галстуке. Звук его уверенного низкого голоса напомнил Иванову, что именно этого лысого человека нужно опасаться больше всех. Он уже «давил» вошедшего своим присутствием и тяжелым взглядом. Казалось, что личность хозяина так заполняет весь кабинет от пола до потолка, что невозможно повернуться. «Действительно Чугун! – подумал Иванов. – Ладно, выдержим».
– Садись. Кофе будешь? – без улыбки посмотрел на гостя Чугун.
– Нет, спасибо, я завтракал, – вежливо отказался Иванов. Ему хотелось поскорее уйти.
– А я, с твоего позволения, буду, – поднялся с места Чугун и прошел к автоматической кофеварке в дальнем углу кабинета. Готовя себе кофе, он, не оборачиваясь, продолжал разговор в таком тоне, будто они с Ивановым были давними хорошими друзьями: – Как твое здоровье, Саша?
– Оклемался уже, – Иванов с неприязнью смотрел на мощную широкую спину.
«Прощупывает, гад!» – мелькнула мысль.
– А что с тобой случилось?
– Нервы, – снова не соврал Иванов. – У меня же с чеченской контузия…
– Про контузию я знаю. А нервы – бывает, – повернулся Чугун с маленькой чашечкой кофе в больших, похожих на сосиски, пальцах. – И у меня бывает, что нервы сдают. Ты как выходишь из стресса?
– Машину вожу. Еду куда-нибудь далеко.
– А я стреляю…
Иванов ничего не ответил, наблюдая, как начальник службы безопасности аккуратно усаживается за стол, на его большие сильные жилистые руки, яркий галстук, и старался избегать прямого тяжелого взгляда.
– И я тебя понимаю, – упорно глядя собеседнику прямо в лицо, по-отечески тепло произнес хозяин кабинета. – Девчонку убил. Молодую. Безоружную. Жалко! Первый раз, чтобы так?
Иванов, вздрогнув, кинул взгляд на Чугуна и чуть не сорвался в крике «Это не я!..», но вовремя остановился, поняв, что это всего лишь проверка. Получалось, что теперь и он, Иванов, «повязан» кровью с сидящим напротив матерым убийцей!
Иванов опустил глаза и сжал кулаки, переживая подступивший мощный до тошноты приступ бешенства. «Помни о жене и дочке!» – мысленно твердил он себе, чувствуя, как приступ потихоньку отступает.
– Зачем? – тихо выдавил Иванов, вместив в этот вопрос все: зачем нужно было убивать, зачем им нужен он, зачем весь этот разговор и еще много зачем, зачем, зачем?..
И словно отвечая сразу на все его «зачем», начальник службы безопасности сказал:
– Идет война, Саня. Идет гражданская война. Самая хреновая из всех войн, что могут быть, потому что между своими. Война без правил. И не мы с тобой ее развязали. Но в стороне нам отсидеться теперь не удастся. А тут уже – кто кого…
– Война? – непонимающе посмотрел Иванов на мирно потягивающего кофе собеседника. – Я думаю то, что сейчас творится вокруг, называется по-другому.
– И как же? – Чугун с интересом взглянул на Иванова.
– Криминальная революция.
– Революция? – усмехнулся Чугун. – Нет, уважаемый господин Иванов, – война! Не понимаешь? Война за власть! Война за обладание ресурсами! Война за собственность! За Россию, в конце концов! Что это, если не новая гражданская? Полнейший передел государства! И на первые позиции в новом государстве выходят люди инициативные, смелые, умеющие рисковать. Не спорю, среди них много криминальных авторитетов. А кто еще сегодня может взять власть в свои руки? Коммунистическая партия, проворовавшаяся верхушка которой с потрохами продалась американцам? Интеллигенция, не желающая понимать суровую реальность, вечно сопливая, вечно плачущая по несбыточным благам? Или спившийся гегемон – этот вонючий, прозябающий в собственных отходах ленивый пролетарий, готовый за бутылку продать не только страну, но и мать родную? Нет, уважаемый! История – она повторяется в новом качестве. Идет война. А войны без жертв не бывает, Саня. Только теперь на проигравшей стороне не мы, а эти голозадые «красные», которых гордо кличут «народ»!
Иванов ничего не ответил и отвел взгляд. Неужели Чугун прав?
– Время такое, – продолжал начальник службы безопасности. – А в тяжелое время умные люди сплачиваются возле сильных личностей, возле тех, кто умеет руководить, извлекать из всего выгоду. Тем более – от войны. Война – это самое прибыльное дело, Александр! Впрочем, что я тебе объясняю, ты грамотный, сам воевал. Победителей не судят, как ты знаешь, а победителям достается все! Так ты с нами?
– Зачем я вам? – чтобы не выдать своего душевного состояния, Иванов не стал поднимать взгляд от стола.
– Скажу лишь одно: ты нас интересуешь как летчик. – Потягивая кофе, Чугун вальяжно развалился в кресле.
– Лететь, что ли, куда-то надо? – искренне удивился Иванов, посмотрев на начальника службы безопасности.
– В свое время все узнаешь, – философски заметил Чугун и, поставив пустую чашечку на блюдце, навалился всем своим грузным телом на стол, положив на отполированную крышку большие руки и сцепив толстые пальцы в замок. – Есть по тебе кое-какие интересные мысли.
