Мы с Михаилом переглянулись, и боксер возвел глаза к потолку. Княгиня, конечно, этого не заметила, потому что сидела с внуком плечом к плечу, и про Соню говорить не перестала.
- У нее же новый кавалер, верно? Хотя какой это может быть кавалер... Ты видел его, Миша?
- Да. Странный тип.
- Не сомневаюсь. Зато у него нет семьи и детей. Он ведь тоже художник?
- Ага, - Михаил усмехнулся и, отпив кофе, презрительно бросил. - Гений. Она, кажется, влюбилась в него по уши.
- Это плохо, - княгиня чуть качнула головой. - Сильные чувства делают ее немного...
- Неадекватной, - подсказал Михаил. - Я пригляжу за ней.
- Она не оценит. И будет только хуже.
Михаил, ничего не ответив, поднялся из-за стола.
- Вера, где твои олени?
- В коробках, под лестницей на второй этаж.
- И ты туда же, - оглядев внука, недовольно бросила Маргарита Васильевна. - Зачем мне эти украшения?
- Создают дух праздника.
- Какие глупости. Вера, пойдем, пройдемся по двору. Ты покормила Мозеса?
- Да, конечно.
- Ба, - Михаил обернулся. - Почему Мозес?
- Потому что Моисей - слишком пафосно для кота.
Мы с Михаилом снова переглянулись. Он, видимо, тоже ничего не понял, поэтому молча пожал плечами и отправился искать оленей. А мы с Маргаритой Васильевой засобирались на прогулку. Рука об руку мы дошли до руин и свернули обратно. Как раз вовремя, потому что в калитку кто-то позвонил.
Маргарита Васильева, высвободив руку, прошествовала дальше, по расчищенной от снега подъездной аллее, а я направилась открывать калитку. Передо мной стоял Олег, кутаясь в "авиаторскую" куртку.
- Привет, - поздоровался он, почему-то презрительно оглядев меня. - Вчера ночью к вам пропускали такси. Все нормально?
- Привет. Да, все хорошо.
- Ты с боксером ехала? Во втором часу ночи?
Я вскинула брови.
- Это имеет значение?
Олег как-то сморщился, словно собирался в меня плюнуть. Я крепче стиснула ручку калитки.
- То есть ты только за бабло даешь? - процедил он.
- Ты совсем сдурел? - объяснять что-то и оправдываться перед этим болваном я не собиралась. - За языком следи.
- Правда глаза колет? Богатеньких любишь, а со мной целку из себя строишь?
- Да пошел ты, - я со всего маха захлопнула калитку, но успела услышать, каким словом вдогонку наградил меня охранник.
Предложение Сони написать на него жалобу теперь казалось вполне разумным и даже единственно правильным. Камеры у ворот имелись. Правда, запись шла у охранников, но вряд ли все они были такими же одуревшими, как Олег.
- Что случилось? - спросила Маргарита Васильевна, когда я догнала ее.
- Охранник спрашивал про такси, на котором мы вчера приехали.
- Вы? Ты и Миша?
- Да, он заехал за мной вчера ночью, - зря я рассказала об этом.
- Из-за моего звонка? Какие глупости. Я просто переживала за него и немного переволновалась. Он что-то не договаривает, и я никак не могу понять, что.
Она вопросительно посмотрела на меня, но я ничего не ответила. Княгиня вздохнула и отвернулась.
- Его внимание не тяготит тебя?
- Маргарита Васильевна, всего, что не касается работы, я стараюсь избегать.
- Не злись. Это твое дело. Я лишь хочу, чтобы тебе с нами было удобно.
Я кивнула в ответ, но думала об Олеге. Он действительно злился, и я плохо понимала, на что. Его вечные похотливые шуточки явно не означали ничего серьезного. Приглашал он меня исключительно к себе и, в общем-то, как ухажера я его не воспринимала. А он что? Думал, все идет по накатанной?
Ну и придурок.
Когда мы подошли к дому, Михаил вытаскивал оленей на крыльцо. Дверь была подперта одной из коробок, и легкая картонка потихоньку ехала под тяжестью створки. Я подошла и, пропустив Маргариту Васильевну в дом, придержала дверь носком сапога.
- Спасибо, - Михаил под недовольный взгляд княгини вынес и поставил на крыльцо второго оленя. - Остались только сани.
- Прикольно получилось, - заметила я, оглядывая фигуры из гирлянд. - А куда их ставить?
- Думаю вот тут, у крыльца. Провод как раз дотянется до удлинителя, - Михаил выпрямился и, отряхнув руки, оглянулся. - Что-то случилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Какие же они проницательные.
- Нет, - я качнула головой. Но на самом деле поведение Олега меня напрягало. Я опасалась людей, которые в принципе были не сдержанны, а при более близком знакомстве вообще оказывались неуравновешенными. Особенно, когда они за что-то на меня обижались. Или злились. Я машинально потрогала шрам, приподняв шапочку.
- Вера?
- Ммм?
- В чем дело?
- Все хорошо... Как твой... - я не договорила и указала на глаз.
- А, - боксер отмахнулся. - Нормально.
- К врачу не нужно?
- Через пару дней, - Михаил кивнул на дом. Нам, кстати, надо заняться елкой.
- Мне еще готовить обед, и прибраться на втором этаже не помешало бы, - рассеянно ответила я.
Михаил пропустил меня вперед. Ни единого касания - просто перехватил дверь, а я, конечно, помедлила, чтобы продлить то приятное ощущение близости и защищености, когда он стоял позади. Это было и странно, и непонятно, но сила в нем чувствовалась на каком-то подсознательном уровне. И силу эту рядом с собой ощущать было очень волнительно.
- Вера! - крикнула Маргарита Васильевна. - Модес забрался на елку! Ты не могла бы помочь мне его снять?
За возней с котом, хлопотами по дому и прочими заботами, я совсем забыла про Олега, вспомнила об инциденте только вечером, но благополучно выбросила эти мысли из головы. Нечего мне было бояться, и все тут.
Михаил установил упряжку и позвал нас посмотреть. Получилось здорово. В синем зимнем сумраке - вообще потрясающе. Дав нам повосхищаться его умением, Михаил притянул нас к себе и, отдав мне телефон, обнял меня и Маргариту Васильевну за плечи.
- Снимешь?
Я взяла смартфон из его холодных рук.
- Если в инсту не выложишь.
- Нет, конечно, - отмахнулся он.
А потом мы пошли домой - заниматься елкой. Маргарита Васильевна села смотреть сериал, я принесла горячий шоколад, а Миша - игрушки из кладовки.
- Смотри, - он протянул мне коробку, а я ему чашку с шоколадом. - Эти - довоенные. Нам их отдала бабушкина двоюродная сестра. Серия "Сказки Пушкина".
Я повидала много старых игрушек - Дед Морозов и Снегурочек, так похожих на героев советских мультфильмов, космонавтов, шишек и снеговиков, но эти потрясающие фигурки были лучшими елочными украшениями, которые я когда-либо видела.
- Тридцать седьмой год? - прошептала я, открывая коробку. - Ничего себе...
- Сейчас коллекционеры за такие наборы предлагают тысяч по двадцать, - заметил Михаил, глотнув шоколада. - Этот - по сказке "О царе Салтане", есть ещё о золотой рыбке, но там не хватает самой рыбки. Ее кокнула Соня.
- Так здорово, - я осторожно достала одну фигурку, кажется, царевны-лебедь. На ней даже не потускнела краска. - Почему сейчас такие не делают?
- Веяние минимализма, - Михаил откинулся в кресле, придерживая чашку. - В штатах любят гирлянды. Они даже в туалете их развешивают. А игрушки - одноцветные шары, бантики, свечи. И ангел на макушку.
- У них рождественская елка, а у нас - новогодняя, - пояснила Маргарита Васильевна. - Никаких ангелов, только пики и красные звезды.
Михаил открыл рот, желая что-то добавить, но тут у него зазвонил телефон. Он взял мобильный со стола.
- Андрей. Я ему, к слову, вчера звонил, - Михаил отставил чашку и поднялся. - Ночью. Сказал, что довез тебя в целости и сохранности. Могла бы и написать ему.
Я промолчала, пожав плечами. Эта форма ответа, позаимствованная мной у Белоозеровых, мне очень нравилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ну что я могла ответить на его вопрос? Что вообще забыла об Андрее? Из-за алкоголя ли, из-за самого ли Михаила, но ночью я думала вовсе не о друге.
- Приветствую, - ответил боксер, прижав смартфон к уху, и вышел в столовую. - Куда опять?
