Официанты в черных брюках и крахмальных белых рубашках принялись разносить подносы с легкой закуской. Сначала гости стеснялись выказать готовность к принятию какой-либо пищи, но постепенно все больше рук потянулось к пирожкам, миниатюрным сандвичам со всевозможными деликатесами, к вазочкам с крабовым салатом и ореховым кремом.
Сэм предлагал Фрэнсис взять что-нибудь из еды или принести ей коктейль, но она молча качала головой, не разжимая губ.
Он не знал, но она-то знала, каковы были обстоятельства кончины невесты.
Фрэнсис требовалось время, чтобы полностью осознать реальность этой трагедии.
— Загадка, которую я не в силах разгадать, — произнесла она вдруг после долгого молчания.
Хранить в себе сгусток впечатлений от своего жуткого открытия она больше не могла. К тому же Фрэнсис видела сквозь прозрачный пластиковый полог тента, как на подъездной дорожке одна за одной появляются полицейские машины с мигалками. Это был уже перебор даже для такого, из ряда вон выходящего случая. С первым прибывшим по вызову офицером полиции Фрэнсис уже имела беседу и дала исчерпывающие показания о том, как обнаружила тело. Теперь это было целое нашествие полицейских. Ей подумалось, что ребята слетелись на место трагедии в надежде ухватить что-нибудь из уже ставшего ненужным свадебного угощения и дармовой выпивки.
Сильный аромат дорогих духов ударил в ноздри Фрэнсис, а Сэм, более привычный к природным запахам, даже поморщился. Плотная женщина в туго облегающем ее тело оранжевом костюме возникла за их спинами и одарила философским изречением:
— Можно оплакивать умерших по-разному. Вспоминать, как они были хороши при жизни — например, как наша Хоуп, или радоваться, что они избегли наконец всех своих печалей, — опять-таки тот же пример.
У Фрэнсис и у Сэма, удивленных подобным высказыванием, одновременно пропал дар речи. А женщина между тем продолжила:
— Восхищаюсь мужеством Аделаиды. Как она нашла в себе силы показаться на людях после… подобного? Какая катастрофа ее постигла! Сколько денег истрачено впустую…
Слова были обращены не конкретно к Фрэнсис и Сэму, а казалось бы, в пустоту, но тут же объявился и адресат. Седовласый мужчина возник рядом с двумя бокалами коктейля, отстояв очередь у стойки.
Взяв у него из руки бокал и пригубив напиток, женщина заговорила снова:
— Пускать пыль в глаза — это так свойственно Биллу. Они с Аделаидой — одного поля ягоды. Тем он ее и покорил, когда ухаживал и склонял к браку. Выпьем за снобов Северного побережья — гнездо аристократии! Вы не откажетесь?
Бокалы с коктейлем были подняты вверх, и стекло коснулось стекла, но Сэм пробурчал что-то невнятное, а Фрэнсис промолчала.
Однако это не остановило развязавшую язык женщину:
— Полиции тут есть в чем покопаться. А кое-что надо закопать поглубже. У меня был знакомый — окружной прокурор… он однажды со мной поделился… У одного копа супруга отдала концы. Сверхдоза кокаина — ясное дело, но все быстренько замяли. Корпоративная взаимовыручка.
Притворяться, что ты глух и не слышишь монолога назойливой соседки, было тягостно как Сэму, так и Фрэнсис, но вмешаться и прекратить эту болтовню тоже было невозможно. Оставалось только одно — встать и удалиться. Они вышли из-под тента.
— Если я опять тебя покину, ты не обидишься? Мне надо вернуться в дом и кое-что проверить. — Слабая, извиняющаяся улыбка на лице Фрэнсис, едва возникнув, тут же погасла.
— Какие проблемы? Я буду там, где ты меня оставила, и не сдвинусь с места ни на фут, — заверил ее Сэм.
— Об этом не может идти и речи! — услышала она громкий голос отца Хоуп, вступив на первую ступень лестницы.
Билл Лоуренс чуть ли не отталкивал от себя властного вида мужчину, который, скрестив руки на груди, напирал на хозяина дома, готовый смести его со своего пути и, видимо, имеющий на это все законные права. При появлении Фрэнсис оба разом повернули головы в ее сторону.
— Может, ты поможешь нам прояснить ситуацию? — с ходу обратился к ней Билл, не удосужившись представить Фрэнсис посетителю. — От меня требуют отдать тело на вскрытие. Но Хоуп — наша дочь. Мы с Аделаидой категорически возражаем.
— Детектив Микки Флеминг, — представился черноволосый, гладко причесанный, набриолиненный крепыш с легкой небритостью на лице и усталым взглядом. — Это обычная процедура при подобных обстоятельствах, — уныло добавил он.
— Каких обстоятельствах? — вскинулся Билл. — У нас трагедия, а вы лезете в наши души грязными пальцами.
Фрэнсис удалось жестом заставить умолкнуть отца, потерявшего дочь. Она сама удивилась овладевшему ею спокойствию. Детектив с признательностью взглянул на нее и продолжил:
— Я ни в коем случае не хочу быть бестактным и разделяю с глубоким прискорбием чувства родителей, но… — Тут полицейский растерялся, истратив запас подходящих слов. После длительной паузы он все-таки выдавил нечто невразумительное: — Обстоятельства смерти вызывают подозрения…
— Как и любое самоубийство? — быстро задала вопрос Фрэнсис.
— Нет, мэм! Тут все гораздо сложнее. Умершая была молода, здорова и собиралась выходить замуж. Довольно нетипичный расклад для самоубийства. Во всем надо тщательно разобраться…
— Возмутительно! — снова вмешался Билл. — Удалитесь, пожалуйста, и вернитесь, когда прибудет мой адвокат. Это семейное дело…
— Уже нет. Простите, сэр. — Детектив был предельно вежлив. — Мы дождемся прибытия адвоката, но это ничего не изменит. Еще раз примите мои соболезнования, сэр.
После ухода детектива Фрэнсис, естественно, поинтересовалась у Билла:
— Где Аделаида?
— У себя. Наглоталась успокоительного. С ней медсестра. — Он потер покрасневшие от слез глаза и вдруг спросил без всякой истерики: — Как ты думаешь, вскрытие обнаружит что-то… чего мы не знаем?
— Причину смерти?
— Тут нечего гадать. Хоуп ушла из жизни по своей воле. Нам надо с этим смириться. Пусть почиет в мире. Но ведь моя дочь не могла так поступить, так обойтись со мной… Я столько надежд вложил в нее, столько ей прощал… Что же с ней случилось? Детектив сейчас говорил о Хоуп как о постороннем лице. Как будто она не наша дочь!
— А что, если это не самоубийство? — Вопрос вырвался у Фрэнсис, и сразу же она прокляла себя за свое прокурорское прошлое. Ничего, кроме дополнительной боли, родителям это нелепое предположение не принесет.
Но Билл встрепенулся.
— Что? Скажи!
— Так, вырвалось… прости… Впрочем, вскрытие — а его не избежать — все покажет.
— Нет, нет. Ты что-то имела в виду…
Фрэнсис вздохнула.
— Я ничего не имела в виду… Но приготовься к длительной процедуре и подготовь Аделаиду.
Слезы невольно выступили на глазах у Фрэнсис. Она оплакивала все: и погибшую кузину, и несостоявшийся праздник, и людей, близких ей по крови, и сказку, обратившуюся в трагедию.
13
Настойчивый стук в дверь гостиничного номера поднял Фрэнсис с постели. Она тотчас откинула тонкое покрывало, в которое закуталась, и стала искать в ворохе одежды, сброшенной на пол накануне поздней ночью, чем бы прикрыться. Первые проблески рассвета виднелись за шторами. День практически еще не начался.
— Что происходит? — сонно спросил Сэм, переворачиваясь с боку на бок.
— Кто-то стучится. Я открою.
Фрэнсис поспешно накинула на себя большую шаль и отодвинула дверную задвижку. В образовавшейся щели появилось лицо Джека, вернее, его часть. Фрэнсис приоткрыла дверь пошире и скользнула взглядом по фигуре столь раннего посетителя. Он по-прежнему был в темном свадебном костюме, но без жилета и галстука, а полы белой рубашки выбились из-под пояса брюк. Налитые кровью глаза буквально впились в лицо Фрэнсис.
— Нам необходимо поговорить.
Она не видела Джека со вчерашнего вечера и предполагала, что он отправился домой после того, как тело Хоуп отвезли в морг и полицейские уехали. Он проявил мудрость, исчезнув вовремя, чтобы не выслушивать соболезнования гостей и вопросы назойливых газетчиков. Он был вне досягаемости, и это было правильное решение.
