и просто. Монстры были добряками, с ними легко было договориться. А тут же была бездушная машина полная желания их уничтожить. И куча вращающихся жутких лезвий.
— Что делать-то? — пробормотал герой из последних сил. Похоже, плотный ужин сильно сказался на его форме.
— Беги, — истерично прошептал дух приключений, — беги…
От этого Кигус слегка разозлился. Он ведь и так бежал! Лучше бы его спутник, что посерьезнее посоветовал. Поэтому он решил действовать, но бежать не перестал. Так, на ходу схватил кирпич и не глядя бросил в автоматрона.
— Дзыньк! — отозвался тот.
— Попал? — выдохнул герой, спеша за изобретателем. Тот же на полную открывал в себе талант бегуна.
— Ага, только вот толку, — фыркнул дух приключений, — этот даже не заметил! Нужно обдурить его и прорваться к лифту.
— Он ведь позади!
— Да это ваш единственный шанс! — воскликнул невидимка, — крикни этому чудаку, пусть бежит к выходу!
— Арчинед! — задыхаясь, просипел герой, — давай к выходу!
— Я сам заблудился! — пыхтя, отозвался тот.
А создание позади шелестело шестеренками, сипело паром и стрекотало вращающимися ножами, высекая искры из каменных стен. Попасть в такую мясорубку означало прямую и бесповоротную гибель. Именно об этом подумал было герой, когда изобретатель вдруг заорал..
— О нет! Здесь тупик! — и добавил пару слов на своем родном языке.
Кигус не успел затормозить и врезался в него, попутно впечатавшись в стену.
Автоматрон надвигался на них. Он словно специально замедлил темп, чтобы стать еще более угрожающим. Лезвия его вращались, нацелившись прямо на героя. Тот в ужасе закрылся руками, хотя это было бесполезно…
И тут рукотворное чудище вдруг поднялось в воздух. А затем, пока Кигус еще не успел даже удивиться, вдруг начало скручиваться вокруг своей оси, завиваясь в спираль. Стрекотавшие ножи вдруг сразу же затихли, а шестеренки безмолвно застыли, встав клином.
— Ух, как в старые добрые, — воскликнул Гераклид, со звоном откидывая в сторону металлолом, только что бывший жутким монстром, — развлекаетесь тут?
— И вновь ты спас нас, о великий Гераклид, — воскликнул Арчинед, упав на колени, — слава тебе!
— Ага, — уперев руки в бока, отозвался тот, — Кигус! Чего ты связался с этим полоумным!
— С полоумным? — недоуменно выпалил герой.
— Этот Арчинед постоянно изобретает свои дурацкие штуки! Зачем они нам? Ведь мы и так славно живем! К чему эти вращающиеся вертела? Не уж-то у нас нет ребятишек что покрутят их? Или эти воды, сами поднимающиеся по винту! Тьфу! Даже боги против твоих изобретений! Вот и наслали на твое творение безумие!
— О, я знал, что это проделки богов! — потрясая кулаком, воскликнул изобретатель, — мое бы творение никогда не напало бы на меня!
Он бросился к останкам автоматрона и упал на колени, готовый вот-вот разрыдаться.
— Пошли, Кигус, — могучая рука опустилась на плечо героя, — нас ждет славный пир.
— Идем, — с грустью вздохнул тот. С одной стороны, его только что спасли, а с другой кто спасет его от очередного гигантского пира….
А еще он вдруг понял, что сам оказался рядом с настоящим героем. Таким, каким герой и должен быть. И от этого Кигусу стало слегка не по себе.
Глава 7. Два героя
За завтраком Кигус был мрачен и угрюм. И лишь немного перекусил, вежливо отмахиваясь от предложенной пищи. Его не покидало то странное чувство, что он сам буквально недавно был спасен героем. Хотя таковым и являлся. Герой, которого спас другой герой. От этого всякому будет не по себе.
Что-то этакое в нем повернулось и он твердо решил, что при первом удобном случае докажет свою героическую сущность.
Но пока повода не было. Разве что попытаться «переесть» здоровяка. А это было почти невозможно. Гераклид яростно запихивал в себя всё что было на столах. Фрукты, овощи, мясо, хлеб — все это поглощалось им без разбора и щедро запивалось вином. Вино здесь разбавляли водой и насыщали пряностями. Поэтому местный герой особо не пьянел.
Остальные жители вели себя скромнее. Ели немного, но тоже разнообразно. А к поведению своего гостя они явно были привычные. Похоже, это была некая традиция — принимать героя.
Наконец, трапеза закончилась. Гераклид откинулся на своем ложе. Жители принялись убирать со столов, однако никто не расходился. Кигус сразу же догадался, что сейчас вновь выйдет бард и начнет читать стихи, потом вновь начнут плескаться вином, болтать и прочее. Что-то подсказывало, что продолжаться это может бесконечно. Ведь после игрищ, собравшиеся опять проголодаются, особенно местный герой. А значит, придется вновь трапезничать. От этого несчастному стало не по себе. Он вздрогнул и обратился к Гераклиду:
— Послушай, друг, — начал он, пытаясь говорить в местном стиле, — мы ведь прибыли сюда не просто есть, пить и болтать! У нас важное дело, — Кигус украдкой взглянул на противоположную сторону стола. Там развалился Миртус, судя по всему уже теряя сознание от обилия съеденного.
— Верно, — прокряхтел здоровяк, — давно ведь пора заключить этот мир! И достойно отметить это!
— Да, да. Это обязательно, — спешно заверил его герой, — но сначала нам нужно добраться до этого Атенаполиса.
— А путь туда не близкий! — заявил Гераклид, — поэтому позволь себе немного расслабиться.
— Куда уж! Время не ждет, — попытался воззвать к нему Кигус.
— Эх, — вздохнул тот, — какие-то вы северяне суетливые! У нас ведь все размеренно. Куда торопиться, если боги благосклонны к нам! — тот щедро отхлебнул вина, почти ополовинив свою чашу.
— Ох, в наших краях жуткая зима, когда все засыпает снегом. Так что мы уже привыкли спешить, — попытался оправдаться Кигус.
— Ха, а я видел снег лишь высоко в горах. Ладно, друг. Думаю, мы здесь задержались, — Гераклид со вздохом поднялся со своего ложа, — эй, староста! Подай нам телегу с волами. Мы отправляемся в путь!
Но в путь они, конечно же, не отправились. Пока для Гераклида собирали телегу, пока Кигус и Миртус собирали свои пожитки с корабля, пока выясняли, кто укажет «Русалке» путь, а также прочие вопросы — наступил вечер. А значит, следовало вновь накрывать столы. Однако в этот раз у Кигуса была уверенность в том, что завтра они точно поедут вперед.
К утру его надежды оправдались. Завтрак был спешным и скромным, а телега уже готова. Волы фыркали, тряся своими рогатыми головами.
Вся деревня вышла, чтобы попрощаться с ними. У некоторых были даже слезы на глазах. Однако герой подумал, что дело не в прощании, а в том насколько оскуднели их запасы, после подобных гостей.
Миртус развалился в телеге. В последнее время он только ел и спал. Впрочем, другого ничего делать не доводилось. Кигус
