на спину, ломота в теле только усилилась. Мышцы бунтовали от проведенной в не комфортной обстановке ночи, а потом от бурного утра. Моя вчерашняя спутница стояла, прислонившись спиной к дверному косяку, выгнув спину, как кошка. Обнаженное тело притягивало к себе внимание, невозможно не смотреть. Она умела пользоваться своей привлекательностью. Определенно. Мягкие движения, взгляд из-под опущенных ресниц, закусывание губы, томные вздохи…. Ну, точно, Кошка!
— Котик, ты забыл мое имя? Меня зовут Н— А— С— Т— Я! — она проговорила свое имя по буквам, надеясь, что так я лучше запомню. Наивная.
— Что там с телефоном? — проследив за удаляющейся брюнеткой, я бросил взгляд на часы. Уже десять утра. Выйдя из дома в полседьмого, понял, что погорячился, тогда мне и пришла в голову мысль «сходить в гости». Ну, как пришла мысль, мне ее подсказали…
— Завтрак? — Настя бросила мне телефон.
— Да, я в душ. Утром ем кашу, — выскользнув из кровати, подошел к обнаженной брюнетке.
— Тебе повезло, — она запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня. Ни капли смущения. Наоборот! Легкий румянец кричал о желании. Большая аппетитная грудь вздымалась, приковывая к себе взгляд. Упругие ягодицы, плоский животик, тонкая полоска волос на лобке. Затвердевшие соски терлись о мою грудь, едва касаясь.
— В чем?
— Как минимум дважды, — ее теплая ладонь легла на плечо, впиваясь острыми ноготками в кожу.
— О! Как.
— Во-первых, я умею готовить только кашу. Во-вторых, тебе повезло, что я вообще ответила на твой звонок в такую рань. Особенно после того, как ты бросил меня вчера, — ногти все сильнее вдавливались, а рука стала двигаться к груди, замедляясь на рельефе мышц.
— А я вообще везучий, — накрутил на палец прядь длинных волос.
— Меня могли убить!
— Не могли. А теперь я жду завтрак, — звонкий шлепок разрушил тишину. Брюнетка взвизгнула и, схватившись за попу, скрылась в глубине квартиры.
Закрывшись в ванной, сощурился, потому что здесь все было белоснежным, я словно очутился в раю! Белая занавеска, белый коврик, такие же полотенца, даже тюбики и баночки все были белыми, добивали яркие светильники, отражающиеся в глянце кафеля. Привыкнув к непривычной обстановке, встал под душ.
Мне очень нужна была разрядка. Собственная квартира превратилась в ад, жар которого плавил мой мозг. Поэтому брюнетка оказалась единственным выходом, чтобы не сорваться. Немного освежившись, зашёл в спальню. Дождь закончился, и в окно стало заглядывать солнце. Лучи заливали небольшое пространство, поигрывая на желтых портьерах. Сам по себе интерьер был безликий, не выдающий характера владельца. Сероватые стены, светлая мебель, большой зеркальный шкаф. На прикроватных тумбочках стояли фотографии. На одной брюнетка обнимала мужчину и женщину средних лет, по всей видимости, родители. А на другой ее целовал паренек. Лица было не видно, только профиль. Интересно. Ну, не муж — это точно. Лазарев не смертник, чтобы подсовывать замужнюю. Завернувшись в полотенце, пошел осмотреть квартиру, потому что, придя «в гости», думал об экскурсии в последнюю очередь. Довольно просторная квартира, с хорошим ремонтом, дорогой мебелью. Да и сама дамочка была ухоженной. Такие, как она, ходят в дорогие рестораны просто попить кофе, чтобы склеить платежеспособных папиков. Обойдя все комнаты, убедился, что никаких сюрпризов не припрятано, направился в кухню.
— Ты очень любишь белый цвет! — почему-то ни капли не удивился, обнаружив, что и кухня у брюнетки кипельно— белого цвета. Глянцевые поверхности, у окна круглый стол, накрытый кружевной скатертью. — Или ты хочешь смотреться на этом фоне ярче?
— Да. Люблю. А еще я люблю цветы. Розы, — она накинула на себя прозрачный халатик, в просвете которого хорошо просматривалось красивое тело. Брюнетка плавно покачивала бедрами, помешивая кашу. — Особенно с утра! И желательно до секса!
— Хорошо, что не вместо! — я добрался до телефона, просматривая список пропущенных звонков. Начнем с Бояры. — Жалуйся!
— Ты жив? — даже через трубку почувствовал выдох облегчения Пахи.
— Не дождетесь, — рассмеялся я, закуривая. Настя открыла окно и поставила пепельницу.
— Есть чем поделиться?
— Нет, давай на неделе съездим к Маре? Попробую выбраться. Папенька его далеко упек?
— Ну, ехать где-то час! Тогда лучше в выходные.
— Договорились.
На столе появился завтрак. Настя села на стул, подобрав под себя ноги. Она так масляно смотрела на меня, медленно хлопая длинными ресницами, закусив губу.
— Что?
— Ты всегда такой прямолинейный? Мне впервые пришлось слышать, что мужчина едет ко мне в седьмом часу утра, чтобы тра*нуть. Обычно все говорят довольно завуалировано, ссылаясь на кофе, гости и прочую ерунду.
— Если я еду, чтобы тебя тра*нуть, то так и буду говорить.
— Ты таким образом намекаешь, что заедешь еще раз? — Настя откинулась на спинку, дернув пояс символического халата, оголяя грудь.
— Все зависит от количества вопросов, которыми ты планируешь меня засыпать, — сделав над собой усилие, вернулся к телефону.
— А если я буду молчать? Если просто буду ждать тебя? — она закинула правую ногу мне на колено, цепляя пальцами край полотенца.
— Тебе придется приготовить кашу заново…
***
— Ты сдох, что ли? — Лазарев изо всех сил старался не заорать.
— О! Ты не в духе? — уже сев в машину, решил позвонить Лазарю, от которого было двадцать пропущенных.
— Если ты не помнишь, то нас вчера чуть на тот свет не отправили! — вот теперь он перестал сдерживаться и завопил что есть сил. — Я с самого утра пытаюсь до тебя дозвониться! Приехал, а Янка говорит, что тебя нет! Где ты, мать твою?
— Не истери!
— Ладно, приезжай ко мне…
Лазарев жил в том же поселке, что и Моисей. Россыпь красивых особняков находилась недалеко от города. Посёлок, окутанный удобной развязкой, благодаря которой было удобно добраться до любого района города, не торча в многокилометровых городских пробках, привлекал внимание богатеньких бизнесменов. Он был удачно спрятан в глубине леса с удобным выходом к красочной реке. Несмотря на малую отдаленность, воздух был по сумасшедшему пьянящим. Чистым, ароматным и по— настоящему богатым на оттенки свежести. Таким, что хотелось закрыть глаза. Большой коттедж из серого кирпича стоял на самом отшибе, окруженный высокими соснами. Массивный забор, камеры по периметру, а на цепи огромный алабай.
— Фу! — Серега
