посидела с ними недолго. Ей надо было ехать к матери в больницу. Эта встреча стала для нее откровением. Она мало общалась с отцом, опираясь в своем представлении о нем на мнение матери. А та относилась к мужу довольно потребительски, как теперь понимала Жанна. И ее учила тому же. Но время, которое дочь жила по ее указке, не было для Жанны счастливым. Она поначалу стала сдержанно отвечать на вопросы отца о новой работе, ожидая увидеть то же скучающее выражение, что и у Димы, или гадливое, как у мамы, когда та узнала про Шуру. Но папа реагировал иначе. Он поощрял ее рассказ вопросами, подробно расспрашивая о ее планах на будущее, интересовался каждой мелочью. В его глазах она видела живой интерес. Жанна даже растерялась. Папа был так же безнадежно далек от мира моды, как и ее муж, но ему ей хотелось рассказывать. Она так увлеклась, что проговорили они не меньше двух часов. Причем говорила в основном она, а папа слушал, улыбался и одобрительно кивал.
— Умница ты моя! — наконец сказал отец. — Я так рад за тебя!
И было видно, что и правда рад.
— Это так здорово — найти свое призвание! Знаешь, я раньше боялся, что ты станешь такой же, как твоя мама. Я ничего плохого не хочу сказать о Лене. Она отличная хозяйка и неплохая женщина. Но жить так, как она… Не понимаю. Как можно ничем не заниматься? Я всегда горел на работе. Это так много — любить свою профессию! Раньше мне казалось, что ты хочешь прожить свою жизнь по маминому примеру. И теперь я просто счастлив. Ты — моя дочь! Ты увлеченный человек. Ты обязательно достигнешь всего, чего захочешь! Я верю в тебя.
— Спасибо, папа! — Жанну до слез тронули его слова. — Да что мы все обо мне да обо мне. Ты-то как?
— Я тоже счастлив, дочка. Хоть под конец жизни мне встретилась женщина, которую я ждал всю жизнь.
— Как же так? Мама сказала, что вы вместе работаете?
— Да. И не один год. Представляешь, столько лет Галя была рядом, а я только сейчас ее разглядел!
— Мама очень переживает.
— Я понимаю. Но на ее жизни мой уход никак не скажется. Квартиру я оставляю ей. Вернее, вам. Это ведь и твоя квартира. И помогать буду. — Он смущенно умолк. — Что там у вас с Димой? Мне Лена говорила, но я не очень понял.
— У нас все хорошо. Просто у Димы, оказывается, есть внебрачный ребенок. А мама только что об этом узнала.
— Ребенок?
— Да. Сын. Его мать работала с Димой. Еще до нашей свадьбы.
— А почему он на ней не женился?
— Не знаю. — Жанна пожала плечами. — Вроде бы она не захотела.
— В чем тогда проблема?
— Да ни в чем! Просто он видится с сыном, а мама воспринимает это как измену.
— А ты? Важно, как воспринимаешь это ты.
— Нормально. Почему бы ему и не заниматься своим ребенком, тем более что у нас детей еще нет.
— Не хочешь?
— Честно? Пока нет. Мне столько надо успеть сделать! Планы — на целую пятилетку, а времени в обрез. Знаешь, папа, я ведь собираюсь в Милан. Пока еще никто не знает. Даже мама. Но Шура уезжает туда работать. И меня зовет. Мы с ним так сдружились. Представляешь — Милан! Передо мной откроются совершенно другие перспективы!
— А Дима? Он не будет против?
— Не знаю.
— Понятно, что пугает маму, — протянул отец. — Она боится, что ты сведешь на нет все ее старания с этим браком. Она так окучивала Диму, а ты своим отъездом можешь все разрушить. Не страшно?
— Не знаю, что тебе ответить. Но ты за меня не беспокойся. Я теперь не пропаду.
Валерий Петрович откинулся на спинку стула, не отрывая внимательного взгляда от лица дочери.
— Да-а, — протянул он, — ты действительно изменилась, Жанна. Теперь вижу, что моя девочка и вправду выросла. Таким была домашним ребенком, ничем, кроме нарядов, не интересовалась.
— Я и сейчас интересуюсь только нарядами, — рассмеялась Жанна.
* * *
Дима погулял с Митей ровно полтора часа. Потом передал его с рук на руки строгой Даше. В гости его не приглашали. Он потоптался на пороге, спросил, можно ли ему прийти к сыну в следующее воскресенье, и поехал домой. «Вот и стал я воскресным папой», — подумал он. Возражать было бессмысленно. Даша не простила его. Если и позволила увидеться с сыном, то уж наверняка не ради него, а ради Мити. Если мама права и Даша действительно любит его, то как она может быть такой жестокой? Мама считает, что Жанна из тех, кто из двух целующихся подставляет щеку. Что ж, может, и так. Но его же это устраивает. Или устраивало… до сих пор. А вообще, какая ему разница, кто любит его? Ему нужно определиться, кого любит он.
В следующее воскресенье Даша позвонила сама и сказала, что они с Митей уезжают в гости. Дима остался дома. Полдня спал. Потом съездил за продуктами. Жанна сидела за швейной машинкой и что-то напевала. Вокруг нее валялись разноцветные лоскутки, обрывки кружев, нитки. Он подогрел себе обед и лег на диван. Под жужжание машинки стал переключать пультом каналы телевизора. Жена все строчила и мурлыкала. По всем каналам шла какая-то муть. Он щелкал, щелкал, пока ему это не надоело, и он отбросил пульт в сторону.
— Жанна, — позвал он, — ты там надолго? Может, сходим куда-нибудь?
— Куда? — спросила она, не прерывая своего занятия.
— В кино или в гости.
Жанна ответила не сразу. Он знал эту ее манеру. Раз держит паузу, значит, не хочет. Подбирает слова для отказа. А ему сейчас было невмоготу оставаться дома.
— Ну хочешь, пойдем к твоей Алиске?
— Не хочу. После того звонка я с ней больше не общаюсь.
— Но она же сказала правду.
— Дело не в том, что она сказала, а в том, как сказала. Ты прав, раз я о ней плохого мнения, то не стоит мне с ней дружить.
— Да? Ну как хочешь. Так ты занята надолго?
— Боюсь, до вечера. Да, кстати, тебе привет от папы. Я с ним недавно виделась.
— Спасибо. Как мама?
— Ничего. Держится. Старается отвлечься. Обзванивает подруг.
Диме хотелось спросить: неужели у тещи еще остались подруги? Но он благоразумно промолчал. Все же обидно спустя столько лет брака остаться одной. Жанна про отца плохо не говорит. Но и мать ей жаль.
— Может, тогда мне своих навестить?
— Почему бы и нет!
Ему показалось, что она ответила с облегчением. Он хотел предложить ей съездить
