— И ведь не поспоришь, — шепчет в ухо Алек.
Сверкает вспышка. Алек дурачится, нашептывая мне глупейшие подкаты, и губы сами растягиваются в улыбке, а нервозность проходит. Мне так нравится стоящий рядом парень, что одна мысль об этом причиняет боль.
Под конец фотосессии моя улыбка уже самая настоящая.
До самого такси Алек придерживает меня за талию.
***
Наконец мы добираемся до места проведения торжества. Очень впечатляющий загородный дом — старинное здание, расположенное на обширной территории, с гигантскими декорированными колоннами и арками; старый камень оплетают виноградные лозы; а еще есть парк — выше всяких похвал.
— Вот это да, — выдыхаю я. — Красота.
Мы останавливаемся у двойных стеклянных дверей: за ними виднеется веранда с золотым заборчиком, увитым виноградными лозами, а дальше широкая лестница, ведущая к танцевальной площадке и к роскошному кафе-бару, который уже заполонили гости. Заметив появление Мэри, народ оживляется.
— Сеньора, позвольте проводить вас по лестнице. — Алек протягивает мне руку, которую я, не колеблясь, беру. Мы изящно спускаемся, и я прилагаю все усилия, чтобы не поскользнуться на полированном мраморе.
— «Сеньора», — передразниваю я. — Гляньте, какой сексуальный чико.
— Ты назвала меня сексуальным? — Алек изгибает губы в похабной улыбке.
— Не тебя, — качаю головой. — А твой испанский.
— Ну так я наполовину испанец. Значит, твой комплимент относится и ко мне.
— С твоей сексуальностью может сравниться лишь псиная задница.
Мы сходим с лестницы без происшествий (достижение разблокировано) и направляемся к бару. Вижу Милли, окруженную стайкой детей, она весело что-то им щебечет; тут же Мэри знакомит маму с гостями, а рядом топчется Джек с растерянным видом. Как же я его понимаю, тоже чувствую себя неловко. Тут ведь одни незнакомцы, и они пялятся на меня, на наши с Алеком переплетенные руки.
— Алек, кто это тут с тобой? Красавица!
Мы оборачиваемся: перед нами высокая девушка с короткими иссиня-черными волосами, волнами обрамляющими лицо. У нее аккуратные, женственные черты и россыпь восхитительных веснушек.
— Привет. — Она переводит взгляд на меня. — Я Наташа.
— Моя кузина, — поясняет Алек.
— Ах да, — вспоминаю я и улыбаюсь. Она само совершенство — видимо, это у них семейное. — Приятно познакомиться. А я Райли Грин, подруга Алека.
— Он, конечно, говорил, что ты хорошенькая, но чтоб настолько… — Наташа стреляет взглядом в Алека, в глазах блестят озорные искорки. Как же все-таки они похожи. Алек бурчит что-то в ответ, и она вновь переключается на меня. — В общем, я о тебе наслышана. Это ведь ты разрисовала его лицо?
Чувствую себя той еще стервой.
Открываю рот, чтобы возразить, но она опережает, злорадно расхохотавшись.
— Не объясняй. Я в курсе всех подробностей. Ты просто бомба. — Она поднимает руку, и я, замешкавшись на долю секунды, охотно даю ей пятюню. А она классная, мы и вправду можем поладить, точно, как Алек говорил. И почему он всегда оказывается прав?
Алек крепче сжимает мою ладонь, что не ускользает от Наташи:
— Как вообще ты умудрился подцепить такую девчонку?
— Никого я не цеплял. Прекрати.
— Что ж, даже не верится, что нас познакомили только сейчас. — Наташа тепло улыбается, заправляя локон за ухо. — Но что взять с мальчишек. Кстати, мама скоро устраивает барбекю, и ты приходи с Алеком. Вроде, кто-то еще из его друзей приглашен, так что девушки нам не помешают. Алек бы этого очень хотел, — дразнит она, толкая его локтем.
— С радостью, — соглашаюсь я и поворачиваюсь к Алеку за поддержкой, но тот лишь пожимает плечами — намекает, чтобы я отказалась?
— Ладно, я побежала, надо помочь маме, — спохватывается Наташа. — Она делает торт для вечеринки, и я как раз шла к ней на кухню, когда заметила вас — как тут не подойти. Приятно было познакомиться, Райли. Надеюсь, еще увидимся.
По-детски махнув мне рукой, она идет дальше, ее элегантное серебристое платье развевается позади. Вылитая модель, даже не верится, что мы одногодки. Определенно, у семьи Алека превосходные гены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Итак, — робкий голос Алека вырывает меня из задумчивости, — хочешь потанцевать? Делать все равно нечего. Пока Фиона не появится, еду не подадут.
Я оглядываюсь и точно: взрослые разбились по парам и движутся к танцполу. Звучащая музыка мне не знакома, но я все же киваю Алеку и слегка улыбаюсь. Нет, это совсем не романтический поступок — танцевать с ним. Он же точно что-нибудь выкинет, на ногу наступит или еще чего натворит.
Качаю головой, отгоняя мысли, и позволяю Алеку увести меня к танцевальной площадке.
— Умеешь танцевать? — шепчет он и, остановившись, берет меня за талию. От его прикосновения по коже будто электрический разряд пробегает. Алек смотрит на меня сверху вниз, и у меня перехватывает дыхание.
— Нет, — шепчу в ответ, вдыхая его мускусно-ванильный аромат. — А ты?
— Не особо.
— Напомни-ка тогда, зачем мы сюда вышли?
Алек не отвечает, но про себя, точно говорю, веселится. Медленно он начинает вести нас в вальсе, и я вопросительно изгибаю бровь, наблюдая как мы качаемся из стороны в сторону. Он поднимает мою руку, побуждая меня покрутиться.
— Немного танцевать я все же умею, — признается он с улыбкой.
— Уайлд, я так в начальной школе танцевала.
— Да ладно, тебе же нравится.
Хрусть.
Ногу охватывает боль, и я морщусь, резко втягивая воздух.
— Мне определенно не нравится, когда топчут мои ноги.
— Ой. — Он пристыженно отводит глаза, пока я пытаюсь подавить боль. Ладно, все не так уж плохо. Мистер Ловкач просто отдавил мне палец.
— Ох божечки, — смеюсь я.
Алек уже открывает рот, видимо, намереваясь извиниться, но его перебивает возникшая рядом женщина.
— Какие голубки, — улыбается она, проходя мимо нас в обнимку с бородатым мужчиной. Алек любезно благодарит знакомых, а я стою как истукан и краснею, провожая их взглядом. Алек прыскает, заметив мою сконфуженность.
— Говорил же, ты ко мне неравнодушна, Грин. — Самодовольство из него так и прет.
— Брось, я от любой мелочи краснею. — Смахиваю волосы через плечо. Музыка сменяется, и мы, стараясь за ней поспеть, прибавляем темп. Он обнимает меня за талию так, что моя спина прижата к его груди, а его голова устроилась на моем плече, и мы неуклюже покачиваемся в такт музыке.
— Алек, что ты делаешь? — спрашиваю с подозрением. В ответ он дует мне в ухо, и я, вскрикиваю, уворачиваясь от щекотки.
Вот же негодяй.
— Я отойду на минутку, — закатываю глаза. — Сильно не скучай.
Пару раз спрашиваю дорогу, прежде чем удается найти уборную — роскошная комната. Из большого окна открывается вид на площадку с гостями, а еще виден кусочек потемневшего неба. Раковины отделаны мрамором, а вместо обычного крана здесь миниатюрные водопады; выглядит круто. Надо попросить маму установить такие же дома. Глядя в зеркале на свое раскрасневшееся лицо, я достаю телефон: узнаю у Вайолет, как танцевать.
Подруга поднимает трубку после трех гудков.
— Нэшвильский банк спермы. Вы выжимаете, мы замораживаем. Чем могу вам помочь?
Прыскаю. Обожаю нашу традицию.
— Привет, Вайолет. Круто придумала.
— Не буду скромничать, я тоже в восторге от этого приветствия, — довольно соглашается подруга. — Кстати говоря, чего звонишь? Ты же должна зажигать на вечеринке.
— Ага. Как раз сейчас в туалете.
— А почему кексика своего не окучиваешь?
— Кексика?
— Алека Уайлда, кого ж еще. Заставь его сделать первый шаг.
— Я хотела только спросить… как танцевать, ну знаешь, чтобы выглядело красиво, ты ведь умеешь. — Я хмурюсь себе в зеркале. — А то у нас с Алеком как-то не выходит.
Уверена, подруга поможет: почти шесть лет вместе со своей мамой она брала уроки бальных танцев. Да, не по своему желанию, и в тринадцать лет она их бросила, но должно же было хоть что-то запомниться.
