На ватных ногах дохожу до шкафа со своими вещами и забираю их.
Мыслей как таковых нет. Делаю всё на автомате, чувствую, как Животягина следит за каждым моим движением, словно надзиратель.
— Сумку открой, — вдруг произносит она и, оказавшись рядом, вырывает её из моих рук.
17
Обхватив себя за плечи, смотрю в окно. С самого утра льёт дождь, капли барабанят по стеклу и отливу, добавляя моему подавленному настроению ванильное очарование. Если закрыть глаза, на секунду можно представить, будто нахожусь в собственном большом светлом доме с камином. В руках у меня какао, на плечах мягкий плед. И никаких проблем, кроме того, как сдать сессию без хвостов.
Беру себе книгу из стопки на подоконнике и с ногами забираюсь на продавленный диван.
Открываю первую страницу и понимаю, что не хочу читать. Вообще ничего не хочу!
Долбаный приступ жалости к себе продолжается уже сутки. Слёзы подкатывают к глазам, и я со злостью зажмуриваюсь, не давая им выкатиться.
Сцена в бутике была самой унизительной в моей жизни. Обнаружив в моей сумке винтажные серьги, Живоглот перестала любезничать и спустила на меня всех собак. Танька наблюдала издалека, торжественно улыбаясь.
Пришлось оплатить серьги, иначе Наталья вызвала бы ментов. Привода в полицию в моём личном деле явно не хватает для красоты. Только представьте эту смесь: детдомовка да ещё и воровка.
Выкупить платья денег уже не хватило. На всех карточках по нулям.
Чёртовы серьги стоили так, словно были сделаны из настоящего золота, а не пластмассы и металла, выкрашенных в золотой цвет.
Мобильный в сотый раз за день начинает звонить. Это опять Саша.
— Твой телефон не затыкается! Ты оглохла, что ли, Ангелина! — взвизгивает за дверью комнаты соседка по квартире.
— Ничего страшного, я же слушаю твои турецкие сериалы без остановки!
— Как ты задолбала…
— Взаимно!
У меня нет настроения даже поругаться нормально и поставить её на место. Таню уже поставила, ага. И что из этого получилось?
Смотрю на квадратную коробочку, в ней на бархатной подушке лежат серьги, при виде которых меня теперь тошнит. Горечь катается на языке, и я прикрываю глаза.
Какая же я идиотка. Думала: сильная, хитрая, самая смелая. А по факту… обычная размазня.
Шмыгаю носом.
За стенкой весь день бубнит телевизор, на кухне шумит чайник. Соседка каждым своим действием показывает, как она не рада, что я осталась дома. Они с Русланом планировали провести весь день в кровати и есть пиццу.
Вдруг возникла помеха в виде меня! Не пошла на работу! Марине сказала, что заболела и у меня поднялась температура. Правду ей знать необязательно, скоро платить за квартиру. У меня впервые за год нечем это сделать. И мечты об отдельном жилье теперь снова лишь мечты.
Когда, где я смогу найти настолько хорошо оплачиваемую работу, да ещё и совместимую с учебой?
На телефоне несколько пропущенных от Соколова и миллион сообщений от него же. Он несколько дней молчал, но сегодня опять активизировался.
Вот что ему надо?! Ведь и так понятно, что летит у нас всё к чертям! Ещё из головы не идут сообщения Гейдена, о том, что я лишь ширма для своего парня. Он, конечно, мог просто наболтать для красного словца, чтобы меня впечатлить. Но, насколько я уже поняла Мирона, он никогда не врёт. Не врёт, ничего не стыдится и всегда получает всё, что хочет.
Моё отчаяние настолько велико, что я уже несколько раз собиралась ему позвонить. Сделать этот долбаный первый шаг, о котором он мне постоянно твердит. Дать ему то, что он так от меня хочет, и получить от него то, в чём опять нуждаюсь я. Деньги.
Сегодня у Вики день рождения. Хорошо, что подарок я купила заранее. Безликий сертификат в местный спа. А то пришлось бы выкручиваться. С Сашей мы должны встретиться на месте. Попросила его не заезжать за мной. Скорее всего, мы сегодня расстанемся…
Идти никуда не хочется. Но там точно будет Мирон, даже звонить не придётся. Он же не пропустит день рождения своей девушки. И мне посчастливится наблюдать за осуществлением плана Вики по его заваливанию и осёдлыванию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В животе холодеет, когда представляю их, слившимися в поцелуе, и его руки на её теле. Я могу сколько угодно упираться, глядя ему в глаза, и врать, что он на меня никак не действует, но наедине с собой отрицать очевидное глупо.
В моих мыслях и снах чаще бывает Мир, чем собственный парень.
Мы так ни разу и не поцеловались.
Чтобы без привязки к деньгам, к моей выходке и его мечте закрыть гештальт. Я хотела бы его поцеловать. Когда-нибудь. По-настоящему. Закрыть глаза и отдаться чувственным губам и умелым рукам лишь ради удовольствия и желания. Ни о чём больше не думать. Ни о Саше, ни о Вике, ни о нашей первой такой нелепой встрече. Моём побеге, его деньгах, моих проблемах.
Хоть раз побыть обычной девчонкой девятнадцати лет, без плана «что дальше» и «что, если».
Я хочу бросить Сашу. И поцеловать Мирона.
А потом что-нибудь решу. Не в первый же раз.
Я сошла с ума.
Отбросив книгу и плед, резко поднимаюсь на ноги. Рывками стаскиваю с себя домашнюю одёжку и открываю шкаф. Достаю короткое чёрное платье с открытыми плечами, простое, но идеально на мне сидящее, и открываю приложение такси, вбивая адрес квартиры Вики.
Уже поднимаясь в лифте на нужный этаж, придирчиво себя осматриваю. Глаза покраснели и припухли, на губах алеет слишком яркая помада, как отвлекающий от глаз манёвр, на скулах слишком много румян, чтобы скрыть бледность.
Я сегодня не в форме. Чувствую себя уязвимой как никогда.
Дверь мне открывает Марика.
Блондинка закатывает глаза при виде меня и отходит в сторону.
— У тебя привычка такая — опаздывать, чтобы все присутствующие смотрели только на тебя?
— Как ты угадала? — произношу я, вешая кожаную куртку в огромный шкаф-купе.
Судя по обуви, валяющейся в прихожей, гостей на дне рождения полсотни.
На мне ботфорты-чулки, и я не собираюсь корячиться, снимая их, чтобы потом так же долго натягивать. Я должна быть готова в любой момент свалить. Потому что понятия не имею, куда завернёт разговор с Сашей.
— С днем рождения, Вика! Всем привет, — взмахиваю рукой, здороваясь со знакомыми и нет.
Подхожу ближе к дивану, на котором расположилась изменница, и протягиваю ей конверт с подарком. Стараюсь не смотреть на Мирона, сидящего рядом с девушкой. Но глаза помимо воли так и соскакивают на его неидеальное гладковыбритое лицо с зачёсанными назад волосами. Сегодня на нём белая футболка без рисунков, на пальцах несколько колец, на запястье красуется браслет с чёрными бусинами.
— Уи-и! Ты пришла! Спасибо-спасибо, — вскрикивает Вика, оторвав свой зад от дивана, и порывисто меня обнимает.
За её спиной Мирон смотрит прямо на меня.
У меня перехватывает горло.
— Как я могла пропустить такое событие? — произношу, разрывая затянувшийся зрительный контакт.
— Действительно, — подает голос Мирон и откидывает голову назад, упираясь затылком в мягкую спинку дивана.
— Садись с нами. Будешь кушать? Ещё немного, и мы поедем в клуб. Мир забронировал для меня вип-стол в «Лагуне».
Ладонь Вики наглаживает мужское колено, обтянутое чёрными джинсами. И я хмурюсь.
— Как мило…
Может, её план уже удался, и они трахнулись? У Вики от возбуждения горят щеки, но помада цвета спелой сливы на губах безмолвно говорит о том, что к её рту Гейден не притрагивался. По крайней мере, пока.
— Ангелина, малыш!
На мою талию ложится рука Саши, а сам он всем телом прижимается ко мне сзади. Его бёдра касаются моих, грудь прижимается к почти голой спине. Он нагибается и целует меня в висок, тянется к губам, но я еле заметно отстраняюсь. Чужая пятерня на моём животе напрягается.
— Нам надо поговорить.
— Сейчас? — брови Соколова взлетают вверх, он явно не ожидал.
