Еще два командира взвода появились в палатке.
Им задача ставилась проще – лейтенанту Паше Садовникову, которому по возрасту и по заслугам давно пора быть капитаном и ротой командовать, я приказал занять позицию на выходе из леса с правого крыла группы противника. Старшему лейтенанту Крысину велел подготовиться и слегка выдвинуться, чтобы по команде блокировать левый фланг.
На Пашу Садовникова я полностью полагался. Несмотря на то, что он не то что капитаном, а даже старшим лейтенантом не стал. Пьет, зараза, больше, чем я в молодости… На него дважды представление писали, и оба раза он накануне решения напивался и в какой-то скандал попадал. Представление, естественно, с размашистой резолюцией летело в мусорную корзину… Однажды, когда на базаре пьяный Паша один избил толпу наглых торговцев-азеров, даже встал вопрос о лишении его «крапового берета". Я с трудом отстоял его. Но было за что отстаивать. В бою ни с самим Пашей, ни с его взводом, лучшим по подготовке, никто из моего отряда сравниться не мог… А вот старший лейтенант Крысин звезд с неба не хватал и был, пожалуй, самым слабым звеном у нас. Потому и задачу я ему поставил попроще…
Сам я, с документами и драгоценным ноутбуком, остался под прикрытием маленького взвода обеспечения – радисты, саперы, санинструкторы. Но главное прикрытие обеспечивал спутник. Поэтому у меня не было ощущения риска…
* * *
Риск возник чуть позже, когда, глянув в очередной раз на монитор, я увидел, как сбоку, примерно по тому же пути, где прошли мы, выдвигается к лесу еще одна неизвестная группа. Эти шли кучно, разведку вперед не выслали и передвигались достаточно уверенно. Впечатление складывалось такое, что их вел опытный проводник. Изображение на мониторе показывало, что в группе восемнадцать человек. Это уже большой отряд, с которым придется повозиться…
Я сориентировался быстро.
– Сергей Борисович! Принимай команду в работе с первой группой. Вторая приближается… Я забираю Гимаева и Ефимова…
– Понял…
– Что у тебя там?
– Их разведчики передали по «переговорке» сигнал. Сейчас сидят на поваленном стволе, ждут основную группу, чтобы по открытому месту двинуться всем вместе. Но, кажется, думают здесь же и отдохнуть. По крайней мере, набрали хвороста для костра. Правда, пока не зажигают…
– Тропу выхода определил?
– Они только по одной могут идти прямо. Но я не знаю – вдруг попетлять, как зайцы, захотят… Тогда что-то накрутят… Только я причины не вижу петлять…
– Заминируй тропу. Управляемые детонаторы. Чтобы раньше времени не начать… Если раньше моего сигнала пройдут, пропустите по минам и сопровождайте до выхода из леса. Я выдвигаю на вторую группу два взвода… Вторая группа идет по прямой и должна раньше попасть в заварушку. Если твои до мин не дотянут, не атакуй, жди, когда они на бой среагируют. А они должны среагировать. Если попытаются к нам двинуть, можешь атаковать. Если пойдут своим маршрутом, доводи их до заминированного участка.
– Сколько человек во второй группе?
– Восемнадцать…
– Хороший отряд… А если еще кто-то появится?
– Не каркай… Гимаев, Ефимов… Вы все слышали?
– Так точно, товарищ майор… – Гимаев любит эту фразу и говорит ее к месту и не к месту. Даже за столом, когда ему тост предлагают сказать, воспринимает это, как приказ, и отвечает по-уставному.
– Выдвигаетесь на нашу тропу. Пропускаете группу боевиков, прижимаетесь к ним «хвостом», и с флангов обхватываете. Близко не подходить… Я минирую тропу… Атаковать только по моей команде, после моего обстрела… Вопросы?
– «Газонокосилка»…
– «Газонокосилка»… Не попадите под обстрел…
– Больше вопросов нет, товарищ майор…
– Гоните лошадей…
Я высунулся из палатки.
– Скорцени! – позвал негромко.
Старшего прапорщика Шкурко мы звали Скорцени за сходство с почетным и любимым диверсантом третьего рейха.
– Сережа, помнишь всю тропу, где мы шли?
– Не всю, но местами… В горах все тропы похожи…
– Я имею в виду здесь, в лесу…
– Эту помню хорошо…
– Где бы мины поставил?
– В ямке… Рядом с болотиной… Там для засады место – лучше не придумаешь…
– И не придумывай… Заминируй тропу и жди меня там… – я говорил громко, чтобы через переговорку были слышны мои указания. Теперь, имея в противниках две группы, мы были в относительной опасности, хотя противник и уступал нам по численности. Но никто не гарантировал, что на подходе не топчется и третья группа, и даже четвертая.
* * *
Старшего лейтенанта Мореева я позвал последним. Уже после того, как отдал приказ санинструкторам готовить перевязочные материалы, потому что перевязывать обязательно будет кого. И, зная ситуацию не понаслышке, запретил колоть раненым боевикам парамидол, как бы они ни просили. А просить они будут обязательно, всегда просят…
Мореева я усадил за стол, на свое место.
– Вот это, – ткнул я пальцем и заговорил голосом прокурора, – ММК-джойстики. Если к ним прикоснешься, расстреляю без суда и следствия… Дальше… Сидишь здесь и посматриваешь в монитор. Смотри сейчас… Вот первая группа боевиков… Вот вторая группа… Все остальные точки – это наши… Вот это – ты в моей палатке… Рядом санинструкторы… Контролируешь все передвижения боевиков. Смотришь на весь экран – не появится ли еще кто-то. Если какие-то кардинальные изменения, сразу докладываешь по «переговорке»… Понял?…
– Понял… – улыбнулся Мореев. – Без суда и следствия расстреливать меня не придется, торжественно обещаю…
– Когда ты с группой спецназа ГРУ связываешься?
Старший лейтенант на часы посмотрел.
– Через два с половиной часа…
– Мы за это время три с половиной раза управимся…
Я прицепил к поясу патронташ с гранатами и поднял свою «газонокосилку».
– Вы, товарищ майор, с этим гранатометом на терминатора похожи…
Я сначала прорычал что-то, потом сделал страшную физиономию. Комплимент мне не слишком понравился. Пример терминатора многих потенциальных бойцов в свое время погубил – когда следовало пригнуться и стрелять из-за укрытия, они в полный рост вставали и грудь по глупости под пули подставляли. Красовались, любовались собой, но – не долго, потому что пуля дураков любит…
– Я на двенадцать сантиметров выше Шварценеггера. Ему просто напарников в кино подбирают ростом пониже, чтобы он большим казался… И ты меня таким сравнением, старлей, обидеть можешь…
Но гранатомет я все же легко перебросил из одной руки в другую. А он весит почти шесть килограммов. Не думаю, что Шварценеггер смог бы сделать это так же легко, как я…
* * *
– Гимаев, что у тебя? – я засунул «переговорку» в карман «разгрузки» на плече. У меня разгрузка хорошая. Не на каждой такой карман есть. Здесь, чуть голову повернешь, и разговаривать можно. И все слышно. Удобно, и руки освобождает.
– Они проследовали, товарищ майор…
– Уверен, что это не наши?
– Если наши полковники носят бороды до середины живота, то можно сомневаться…
– Ефимов! – потребовал я на связь второго командира взвода.
– Закрыл фланг. В сторону им не уйти. Где будем работать, товарищ майор?
– В низинке… Мы проходили ее ночью… Тропа мокрая…
– Товарищ майор, – вмешался в разговор старший лейтенант Мореев. – С поля туман ползет… Вот-вот нас накроет… Если в лес заберется, не увидите, в кого стрелять…
– Понял, спасибо за предупреждение… Рассвет скоро… Рассосется…
– Если бы так… – Я даже представил, как Мореев покачал круглой головой. – Он такой густющий, что… Кисель молочный, а не туман…
– Нас уже достает немного… – посетовал и капитан Строев. – Но у нас не густой… Обычный, предутренний…
– Короче, всем! – принял я решение. – Стрелять только наверняка. Сначала, сразу после взрыва мины, забросать гранатами. Потом, если стрелять будет нельзя, в рукопашку… Здесь мы сильнее… Только темпа не терять… Чтобы не опомнились… Сергей Борисович…
– Слушаю?
– Что твоя группа?
– Готовится костер разводить. Похоже, они собираются большой привал устроить. Лес им кажется безопасным…
– Посмотри сам, по обстановке… Может, решишь спящих атаковать… Тогда и без мин обойдешься… Только мины на тропе не оставляй… Они еще могут пригодиться…
– Товарищ майор, метров пятьдесят осталось, – Шкурко напомнил, что пора делом заниматься.
– Занять позицию… И не высовываться под мои осколки… и шли бы побыстрее, пока туманом не накрыло…
Позицию для себя я нашел очень подходящую. Из «газонокосилки» удобно стрелять из положения стоя или хотя бы с колена. Лежа это не слишком удобно. И тут как раз подвернулось дерево с развилкой, в которой ствол гранатомета хорошо уместился. Там я и устроился, не видимый со стороны тропы. Единственная опасность – взрыв мины на тропе. Осколки вполне могли до меня долететь, поэтому я решил голову и руки спрятать за дерево. А корпус бронежилет прикроет. Минный осколок для него не страшен. Зря что ли такую тяжесть на себе таскаю…
