такого в отношениях почти не остается, а мне это, оказывается, нужно. А еще я кайфовала, что с Ником не надо изображать из себя какую-то идеальную Леру. Я ему нравлюсь такая, какая есть. Хрен знает почему.
И вот это его жадное внимание ко мне неожиданно сработало и в обратную сторону. Мне захотелось понять, кто он. Чем он живет. А когда узнала, захотела помочь. И почему-то никто из инвесторов мне не пришел в голову, кроме Саши, а потом, когда я уже ляпнула это, готова была себе язык откусить. Идиотка. Ты ведь ему нравишься! И предлагаешь при этом пойти попросить денег у твоего мужа.
У Ника моментально, как от резкой боли, исказилось лицо, а потом он вдруг упрямо мотнул головой и… согласился.
Блядь. Что я творю?!
Настроение начало портиться. И окончательно оно опустилось на дно в тот момент, когда Ник ляпнул что-то вроде того, что я классная и что мой муж это наверняка понимает. Сука, зачем же так по-больному то бить?!
Я выскочила на улицу, чтобы немного остыть. Дышала, сжимала кулаки и никак не могла успокоиться. Да, меня это дико триггерит, потому что я не уверена, что муж мной по-прежнему восхищается. Порой мне кажется, что все, что я делаю, я делаю не так, ведь у него для меня находятся одни претензии. А может, все это обоснованные претензии? Почему я должна верить Нику, которого знаю очень поверхностно, и не должна верить Саше, который меня за несколько лет изучил до мельчайших подробностей?
Ник уверен, что я клевая. Но это скорее всего иллюзия. Он не жил со мной, он не знает меня по-настоящему. И я сейчас попадаю в самую частую ловушку: думаю, что вот с этим человеком может быть как-то иначе. А на самом деле я просто путаю туризм с эмиграцией. В начале конфетно-букетного периода Саша тоже мной восхищался, а теперь ему все не то и не так. И, готова поспорить, так практически во всех семьях.
Вот так женщины и изменяют. Теперь я это понимаю. Покупаются не на какой-то сказочный секс или шубы с ресторанами, а вот на такое внимание к себе — горячее, острое, растекающееся по венам кипучей лавой. Но я не все женщины. Надо возвращаться к мужу и решать все вопросы с ним, а не искать минутного удовлетворения на стороне. Надо разговаривать, искать компромиссы, может, пойти к какому-то, прости господи, семейному психологу. Да, это сложно, но я разве ищу легких путей?
— Завтра вечером? — моим голосом можно было алмазы резать. — Что ты имеешь в виду, Ник?
Ник, словно не заметив моего ледяного жесткого тона, легко улыбнулся и пожал плечами.
— У нас в пятницу на домене корпоративная игра, и её надо завтра обязательно протестировать, чтобы было время что-то исправить. Особенно полевую часть. Мне очень нужен опытный игрок, который сможет посмотреть свежим взглядом и заметить косяки, если я их допустил. Вообще-то я планировал позвать Дарка, но, похоже, ему сейчас не до игр. Любовь, все дела. Вот хотел тебя попросить помочь, подумал, что тебе это могло быть интересно. Но если у тебя другие планы, без проблем.
Хитро. И на свидание совсем не похоже. Хотя… ехать вдвоем в машине, потом гулять этой же узкой компанией по темным заброшенным местам, где нас никто не сможет увидеть — это еще двусмысленнее будет, чем кафе или кино. Похоже, что я недооценила Ника.
— И кататься мы, разумеется, будем вдвоем? — ядовито осведомилась я.
— Вообще-то с моей авторской группой, — осторожно сказал Ник, — со Стрэнджером и Патриком. А что, ты хотела вдвоем?
— Нет, — буркнула я, прикрывая грубостью тона свою растерянность.
Это было совсем не то, что я себе напридумывала. Фу, как глупо я себя сейчас вела. Вопросы ехидные задавала. А меня просто помочь попросили. По старой памяти.
Идиотка.
Неужели мне просто показалось, что Ник ко мне неровно дышит, и я приняла за влюбленность обычный человеческий интерес? Но разве друзьям говорят, что они «охуенные» и зовут их ночью на кофе с бургерами? Да шут его знает, может, и зовут. У меня не то чтобы было много друзей.
Твою мать, что-то я совсем запуталась.
— Так что, Нереальная, поедешь завтра с нами? Только мы в пять уже выдвигаемся, надо на часть локаций до темноты успеть съездить.
Черт, как же хочется! Если я на час раньше приеду на работу, то успею, наверное, к пяти раскидаться со всеми делами. Ну а так как мы будем не вдвоем, то ни о каком свидании речь точно идти не может. Это просто дружеское общение. Это нормально.
Это можно.
— Но вам надо будет забрать меня с работы.
— Без проблем. Так да?
— Да.
И тут я, наверное, в первый раз в жизни увидела, что это такое, когда у человека сияют глаза. Ник практически не изменился в лице, лишь слегка кивнул, но его невероятные, шоколадного цвета глаза словно вспыхнули при этом мягким торжествующим светом.
— Тогда до завтра, Нереальная! И постарайся обойтись без каблуков, будем лазить по стенам.
— Я и в каблуках могу, ты же знаешь.
— Да-да, ты все можешь, я даже не сомневаюсь. Но поверь, в нормальной обуви тебе будет завтра гораздо удобнее.
На следующий день ровно в пять я стояла на крыльце нашего офисного здания.
Грубые ботинки, камуфляжные штаны в обтяжку, джинсовая куртка — правда, пришлось переодеться прямо на работе, домой я бы не успела заехать. Естественно, не обошлось без Марусиных расспросов: а куда ты в таком виде, а зачем, а что будешь делать, а как тебя муж отпустил.
Я молчала. Иногда это самый простой способ, чтобы человек понял, что его любопытство неуместно.
— Не хочешь рассказывать? — наконец догадалась Маруся.
— В точку.
— А почему?
— Потому что таков мой замысел.
— Ну Лера!
— До завтра. И не забудь проверить отчетные данные челябинского минстроя, они их час назад прислали и ждут ответа. Им, как обычно, надо еще вчера.
Судя по бегающим глазам Маруси, она
