дрянь напоминала подошву старого солдатского сапога, но мне, честно говоря, не было до этого никакого дела. Просто хотелось насытить желудок, так что я не обращал внимания ни на тошнотворный запах, ни на подозрительные твёрдые частички, похожие, скорее, на кости каких-то животных.
Закончив с трапезой, я отставил от себя тарелку и опустевший стакан из-под воды. Некоторое время просто глазел по сторонам, но ничего интересного не увидел. Солдаты лениво переминались с ноги на ногу возле входа и стен, поварихи ушли, а другие заключённые предпочли молча уткнуться взглядом в пол. Кто-то из них и вовсе попытался улечься на стол, используя руки в качестве подушки, и поспать. Не понимаю — они провели неподвижно восемь часов, неужели им не хотелось размять ноги?
Впрочем, судя по общему настрою охранников и заключённых, на прогулку рассчитывать не приходилось.
— Слушай, — я повернулся к своему соседу, — Долго мы тут будем торчать, не знаешь?
Тот хмуро посмотрел на меня, но всё же соизволил ответить:
— А ты что, торопишься? Сиди на жопе ровно, пока есть возможность.
— Я просто спросил.
— А я просто ответил — отвали нахрен!
Не знаю, чем я обидел этого худощавого паренька. Но настроение, и так не самое лучшее, в мгновение ока упало ещё ниже.
— Так, сычи, слушаем сюда!
Я, как и многие другие, непроизвольно обернулся на голос одного из сержантов.
— Транспорт прибудет через два часа. Ваша задача — сидеть и не дёргаться, понятно? Кому надо в сортир, самое время сходить сейчас.
Он кивком указал на одну из дверей у восточной стены. Возле неё охраны не было.
Я решил, что даже столь короткая возможность прогуляться пойдёт на пользу затёкшим ногам, так что встал о скамейки в числе первых. За мной следом поднялись ещё несколько человек, и под пристальным вниманием конвоиров мы пересекли помещение и один за другим вошли внутрь.
Тут, конечно же, не было и намёка на возможность свалить. Небольшое помещение разделённое раковинами с зеркалами на две части. Вдоль стен — писсуары и всего одна кабинка с унитазом. Даже окна отсутствовали — вместо них узенькие проёмы закрывали стальные пластины, так что я сразу отмёл возможность «сделать ноги», мелькнувшую было в мыслях. Да и куда здесь бежать? До ближайшего города — хрен знает сколько километров. На шее — шокер, готовый в любой момент вырубить меня. Уверен, радиус его действия отнюдь не маленький.
Да даже если бы и получилось выбраться из здания незамеченным — далеко ли мне удалось бы уйти по непролазной чаще без оружия, нормальной одежды (роба заключённого из переработанного пластика, в которую меня переодели сразу после суда, ужасно натирала промежность и локти) и огня? Очень в этом сомневаюсь.
Закончив справлять нужду, я машинально отметил, что кроме меня и ещё двух бугаёв в туалете никого не осталось. Подойдя к раковине со сколотыми краями, открыл кран и сполоснул лицо холодной водой, а затем…
Едва успел выставить руки, остановив удар одного из своих собратьев по несчастью. Взгляд выхватил у него в руке нечто, напоминающее заточку, и я начал действовать.
Перехватив руку, вывернул её насколько смог, толкнув противника. Бугай почти этого не заметил, сделав всего крохотный шаг назад — но мне было достаточно и этого. Не давая ему опомниться, я потянул этого урода на себя и с силой приложил его головой к зеркалу. Раздался хруст смятого оргстекла. Пока он не опомнился, я ударил его рукой по раковине, заставив выронить оружие, и едва успел отклониться назад, чтобы кулак второго не попал мне прямо в голову.
Это не особо помогло — при своей огромной комплекции, напавший на меня «второй» оказался прытким парнем и с разворота впечатал свою подошву мне в грудь.
Удар получился такой силы, что я отлетел назад, но успел сгруппироваться. Перекатившись через голову, схватил пытающегося ударить меня во второй раз противника за ногу и, не теряя амплитуды, дёрнул на себя, слегка поворачивая корпус.
Мужчина не удержал равновесия и рухнул рядом, а я с силой врезал ему по кадыку. Мразь захрипела, но его товарищ уже был рядом — и снова с заточкой.
Несколько раз махнув ей, он облизнул окровавленные губы и прыгул вперёд, сокращая дистанцию.
Ну уж нет, малыш, не на того напал.
Вместо того, чтобы отскочить, я кинулся ему навстречу, лишь в последний миг снова успев перехватить руку с заточкой. Удар под локоть — и заострённое шило летит на пол. Ещё один — в печень. Боднув бугая в лицо, я разбил ему нос и хотел добавить, но эта тварь оказалась на редкость живучей и, схватив за грудки, он с силой развернул меня, взяв шею в захват.
Я почувствовал бугры мышц на его руках и понял, что долго не протяну — этот урод просто задушит меня! К счастью, рядом оказалась стенка и, поджав ноги, я упёрся ими в неё и оттолкнулся с такой силой, с какой только мог.
Нападавший явно не ожидал от меня такого и делал несколько шагов назад. Помещение было небольшим, так что в тот момент, когда он ударился спиной о противоположную стенку, я ударил его локтём по корпусу. Раз-второй — и почувствовал, как захват слабеет.
Дёрнувшись вниз, мне, наконец, удалось вырваться из тисков противника. Стремительно развернувшись, я уклонился от кривого замаха и провёл серию ударов, разбив и без того окровавленное лицо бугая до состояния свежего фарша. Затем добавил ещё несколько, и когда противник совсем потерял ориентацию — поднял с пола заточку, вогнав её в шею здоровяка.
Краем глаза заметив, что его товарищ пытается подняться на ноги, я подскочил к нему и ударил ногой в голову со всей силой, какая во мне только была. Встретившись с писсуаром, черепушка бугая с мерзким хрустом треснула и он забился в конвульсиях.
Тяжело дыша и совершенно не понимая, что сейчас произошло я, шатаясь, подошёл к раковине и вновь открыл воду. Но умыться не успел — дверь туалета с треском распахнулась и внутрь вбежали трое солдат с поднятым оружием.
Они даже не стали командовать лечь, или поднять руки.
