— Это мой Цезарь, — произнес дед гордо. — Правда, красавец?
Ярда не пытался угадать вес, по если бы у Цезаря ноги были длиннее, он напоминал бы черного ласкового Блацки. На длинном ухе было заметно татуированное семизначное число — признак породистости. Цезарь сердито ударил лапой, звук был такой, как будто конь ударил копытом.
— А это его дети, — показал Хохолач на соседнюю клетку. Возле крольчихи, которая была немного помельче, прыгали пять пушистых шариков со светло-коричневыми спинками. Самый любопытный из цезаревых потомков поднимался на длинных задних ногах и тыкался беспокойным носом в ячейки сетки.
В остальных клетках были белые, черно-белые, пестрые и рыжие кролики. Особенно хороша была крольчиха с белой головой в броских черных «очках» вокруг глаз. Ярда спросил, что это за порода.
— Это так называемый кролик Хохолача съедобный, — расхохотался дед, так что стали видны два его передних зуба. — Гибрид почти — пятнадцати видов, зато мясо — пальчики оближешь.
Он открыл дверцу, крольчиха выглянула. Власта погладила ее.
— А как твой связной, Ярда? Уже что-нибудь выяснил? — опросил Хохолач, взглянув на него своими бесхитростными глазами.
У Ярды екнуло сердце. Неужели? Да нет, этого не может быть. Семидесятилетний Антал, квалифицированный шпион? Он отогнал от себя эту нелепую мысль, стараясь не показать смятения.
— Наверное, следует все это прекратить, ничего нового я уже не узнаю. Работу я закончил, что же еще?
Дед пригласил их в дом. Ярда подумал о последствиях такого визита, так как в прошлом году он провел несколько вечеров в дедовом «убежище», как тот называл свой погребок, где хранил свои запасы рислинга. Избавление пришло в лице секретаря Патлоки.
— Иду за помощью, сосед, — сказал он, подавая Хохолачу косу. — Решил на досуге скосить траву в саду, но чувствую, что оборву руки. Не могу протащить эту уродину по траве.
Дед посмотрел на острие косы и помрачнел:
— Где уж тебе ее протащить! Кто же так отбивает косу!
Молоток заходил в его руке.
— Мы, наверное, пойдем, — сказал Ярда, воспользовавшись моментом.
— Приходи вечером. Поговорим, — подмигнул ему Хохолач тайком, чтобы не заметила Власта.
— Лучше завтра, если получится, — пообещал Ярда. Власта попрощалась и пошла понурив голову.
— Что с тобой? — спросил ее Ярда.
— Голова у меня болит, наверное, от солнца. Пойду прилягу на минутку.
Он попытался обнять ее, но она увернулась, сказав:
— Никакой тебе нет веры, потому что ты изменник и лгун. Не верю ни одному твоему слову.
Ярда не понимал, в чем провинился, но решил, что разумнее в данной ситуации воздержаться от вопросов. Они вместе вошли в дом. Из кухни доносился мужской голос.
— Это Критияарж, — сказала Власта. — Я пойду наверх.
В кухне за чашкой кофе сидел Критинарж. Ярда с ним поздоровался и сказал:
— У Власты болит голова, она пошла прилечь.
— У меня с утра голова тоже как барабан. После обеда будет гроза, вот увидите. Как пройдет дождь, будет полегче. А сейчас такая духота! — Он отхлебнул кофе и посмотрел на Ярду.
— Ты спрашивал о Клехте?
— Никто его не знает. Вы ведь тоже такой фамилии не слышали, пани Урбанкова?
— Клехта? Нет. Кто это такой?
— Наверное, кто-нибудь из здешних. Если бы мне позволили-посмотреть документы по регистрации жителей…
— Но ты и там ничего не найдешь, парень. Довоенная картотека пропала, а новая ведется только с пятьдесят третьего года. Я это знаю, так как несколько лет был в национальном комитете. В новой картотеке Клехты нет, я уже смотрел. Но я бы тебе посоветовал обратиться к приходскому священнику. У него сохранились книги записей актов гражданского состояния. Со мной он не хочет разговаривать, так как всем известно, что я безбожник. Если же ты придешь к нему и скажешь, что это для работы по истории, может, он будет посговорчивее.
— Вы так думаете? Это неплохая мысль. — Ярда торжествовал, ведь даже всезнающий Гавран не додумался до такого! — Загляну к нему. Он живет в здешнем приходе?
— Как раз здесь. У него еще два костела, но он поселился здесь, хотя в Крчине дом священника при костеле больше. Как говорят, в этом доме лучше винный погреб.
— А кого вы, собственно, ищете, Ярда? — заинтересовавшись, спросила пани Квета.
— Некий Клехта, якобы он есть или был единственным старожилом, вернувшимся сюда.
— Пан Критинарж дал вам хороший совет, священники всегда все знают. Однако здешний пришел сюда уже после войны.
— Да, но остались метрические книги.
— Мне вот еще какая мысль пришла, — рассуждала вслух пани Квета, — а поземельные книги? В них ведь записи должны быть в полном порядке. Если Клехта вернулся, у него должен быть какой-нибудь участок земли, домик, виноградник или луг…
Лесник допил кофе и встал.
— Мне уже нужно идти, хочу еще посмотреть десятый квартал за вашими- гумнами. Опять видел там закопанные внутренности косули. Кто-то у нас браконьерствует, — посетовал он.
— Не думаю, что это солдаты, — уверенно сказал Ярда.
— С какой стати? Сам знаешь, сколько дичи у вас в ротной столовой. Это кто-то из здешних промышляет, и уже много лет. А мы никак не можем его накрыть. Ну, всего вам доброго, до свидания. Зайди ко мне, когда что-нибудь узнаешь.
Критинарж, выходя, еще раз обернулся:
— Так, значит, послезавтра они приедут, пани Урбанкова. Договоритесь с Хохолачем, чтобы он вам вовремя распилил. Сырое лучше колоть. — Лесник вышел на проселочную дорогу и вскоре исчез среди деревьев.
— Привезут нам дрова после чистки леса. Даже не верится, что мы сжигаем шесть кубометров каждый год, — вздохнула хозяйка.
18
— Неплохо бы искупаться в озерке, — подбивал Ярда Власту.
— Ты так думаешь? С минуты на минуту начнется дождь.
— Едва ли. Уже проясняется.
— Хорошо, я сейчас переоденусь. Но тебе в воду нельзя!
— Ополоснусь лишь до пояса, мне этого будет достаточно.
Она поднялась наверх, и через минуту они вышли. Свежий ветер колыхал дозревающие хлеба, над лесом поднималась теплая дымка, из леса доносились запахи грибов и смолистой хвои. Власта взяла Ярду за руку, однако разговор первой не начинала. После долгого молчания она как бы невзначай обронила:
— А все равно ты меня обманывал. Почему Хохолачу говорил, что уже ничего не ищешь?
— Не забивай себе этим голову, Власта. Ты же знаешь, как дед распускает язык. У меня, наоборот, совсем другие цели.
— Расскажешь мне о них?
Он не знал, как ответить, чтобы не нарушить данное им слово. В этот момент они увидели мужчину, идущего навстречу по дороге. Он был в черной одежде с белым воротничком. Священник.
— Добрый день, — поздоровались они.
— Дай вам бог. Идете за грибами? — Он остановился, чтобы вытереть лоб и затылок носовым платком.
— Идем на озеро, хотим искупаться.
— Купание освежит тело и душу, — тоном проповедника возвестил священник. — Вы от Урбанковых? Молодой человек, а вы тот новый офицер, который задержал преступника?
— Вы не ошиблись, ваше преподобие. Власта Урбанкова, будущий врач. Подпоручик Сынек, — представился Ярда священнику.
— Я слышал о вас. Занимаетесь историей?
— Да, это так, ваше преподобие. Собирался к вам, а случай нас свел на дороге.
— Ко мне? Чем вам может быть полезен старый священник из маленькой деревушки?
— Я хотел вас просить о любезности. Ищу какого-нибудь человека, который здесь жил перед войной и затем вернулся сюда.
— Я здесь с начала пятидесятых годов, — предупредил священник, однако взгляд его стал внимательнее.
— Но, как духовный пастырь здешних верующих, вы знаете больше, чем многие должностные лица. Был бы вам очень благодарен за маленькую справку.
— Не знаю, в какой степени мои скромные знания будут вам полезны, пан Сынек. Насколько мне известно, в Седловице не вернулся никто. В Крчине и Галузовицах перед войной было преимущественно немецкое население. Все эвакуировались, и здесь поселились новые люди. Вы имеете в виду какое-то конкретное лицо?
— Я думал, что, может быть, удастся найти что-либо интересное для меня в метрических книгах. Они, наверное, сохранились?
— Конечно, метрические записи хранятся десятилетиями. А что все-таки вы хотите в них найти?
— Я сам еще хорошо не знаю. Наверное, вы бы могли мне посоветовать. Был ли за все эти годы хотя бы один случай, чтобы здесь умер человек, который родился в Седловице?
— Не припоминаю, — задумчиво потирая подбородок, ответил священник. — Мне это как-то и в голову не приходило. Но, если хотите, зайдите ко мне, лучше всего к вечеру. Не потребуется много труда, чтобы найти эти сведения. Если, конечно, речь идет о верующих, — добавил он. — Вы извините, но из ваших вопросов я так и не понял, кого вы, собственно, ищете?
