class="p1">— Ну, как хочешь, — Алена рассмеялась, видя, как он весь напрягся от ее слов.
— Это я глупость сморозила, не обижайся.
Они вышли из подъезда и направились в сторону метро. Она сразу же позволила себе ехидный вопрос о том, как он смог опуститься до плебейского вида транспорта, за что почти тут же оказалась на вершине ближайшего сугроба.
— Разве можно так с дамами обращаться! — возмущалась она, не решаясь соскользнуть вниз, чтобы не запачкать обувь в темно-серой каше снизу.
— Я тебя на трон усадил, чем же ты недовольна?
— А ха-ха, как смешно. Снимай меня!
Он лишь покачал головой, насмешливо глядя на ее негодование.
— Ну, хорошо, — Алена изловчилась и сползла на чистый участок.
— Но я тебе еще отомщу — И месть моя будет страшна!
— Буду ждать с нетерпением.
Дорога уводила вниз к узкой улице, шедшей параллельно путям метро. Шумно гудели заснеженные автомобили, рядом с которыми курили вялые водители, недавно проснувшиеся и теперь, подгоняемые женами, готовившиеся совершить воскресный ритуал посещения гипермаркета. Медленно тянулись вверх бабульки с неподъемными сумками тележками, громко зевали безответственные собаководы, лениво ожидая, когда их питомец завершит просроченный туалет в ближайшем углу.
Поезд скользил колесами по мокрым рельсам, гудя натруженными моторами, непонятный говор пассажиров, занявших все места, дополнял звуковой фон монотонным шумом, перемешанным с назойливыми звонками и выкриками видео из интернета.
Они встали в углу вагона, Алена, не умолкая, все шептала ему на ухо всякую ерунду, не задумываясь о том, интересно ли это было ему. Ей хотелось говорить, у нее было столько ему сказать, передать, и пускай, он мог лишь изредка вставлять пару фраз в ее монолог, нельзя было сказать, что ему это не нравилось. Алена специально приближалась к нему, щекоча его ухо горячим дыханием и легкими прикосновениями губ, ощущая его ответную реакцию. На «Киевской» вагон опустел, они двигались вслед за неповоротливой людской змейкой, подпираемые сзади полуслепыми вечно спешащими пассажирами. Одна станция по «Кольцевой», и вот они уже на Садовом кольце, исчерченном потоками автомобилей и людей, возникающих из ниоткуда и пропадавших в никуда, поглощаемые бездонным чревом подземки.
Ветер властвовал на мосту, подгоняя замедляющихся пешеходов резкими порывами, влажного холода, забиравшегося сквозь самую теплую одежду. Начинался весенний ледоход, пришедший не по календарному графику. Скрывшись от потока, спешащего в парк, они остановились на смотровой площадке. Надежно укрывшись за спиной Ивана, Алена восторженно смотрела за движением массивных льдин, светящихся в лучах солнца, пробивающегося сквозь тучи, разгоняемые непоседливым ветром.
— Красиво, правда? — спросила она его, зажмурив глаза от резко пробившегося солнца.
— Да, с погодой нам повезло.
— Вот так бы тут стояла и смотрела, — мечтательно сказала она.
— Ты замерзнешь.
— Фу, какой ты все-таки зануда! — воскликнула она. — По правде я уже замерзаю.
— Что, уже нагулялись?
— Нет! — твердо ответила она. — Еще пока нет.
Их потеснила группа туристов из Китая, громко выкрикивая непонятные слова. Алена похихикивала, толкая его локтем при особо комичных моментах в поведении гостей столицы.
— Не понимаю, почему тебе не нравится твоя работа? — удивлялась Алена.
Они не спеша шли по парку, интуитивно смещаясь в сторону набережной. Иван живописно рассказывал о своей поездке, стараясь сильно не углубляться в детали, но Алена все же иногда его не понимала, догадываясь о сказанном по контексту или просто не задумывалась.
— Мне нравятся люди, с которыми я встречаюсь — это безусловный плюс.
— А коллеги не нравятся?
Он скривил лицо и отрицательно покачал головой.
— Скорее всего я просто излишне идеалистичен, в этом и проблема.
— Ну не знаю, а разве это так плохо?
— Хм, как посмотреть. Наверное, все же это плохо.
— Может стоит что-то в жизни поменять? Сменить работу, например, а?
— Я об этом думал, но не хочу.
— Ага, значит все-таки работа тебе нравится! — торжествующе заключила Алена.
— Нет, не так.
— Какой ты неуверенный! Разве таким должен быть мужчина? Ты хоть что-то можешь сказать точно, без всяких там отговорок?
— Да, могу.
— Ну, скажи!
— Я могу с полной уверенностью, не колеблясь, сказать точно, — он патетично вздернул голову, кривя рот в еле сдерживаемой улыбке.
— Ну, не томи, что ты мне тут за театр устроил?
— Ты мне нравишься — это я могу сказать абсолютно точно.
— И все? Просто нравлюсь? — Алена состроила обиженное лицо.
— Нет, не просто, все гораздо сложнее.
— Ну вот, опять пошли оговорки! — она улучила момент и столкнула его в ближайший сугроб. — Все, квиты!
— Купаться! — Иван вскочил и схватил ее на руки, направляясь к набережной.
— Какой купаться? Ты что, дурак, — билась на его руках Алена, щипая за нос и щеки острыми коготками.
— Нет, тебя надо купнуть, обязательно!
— Я же замерзну! Ты хочешь, чтобы я замерзла?
— Да, очень хочу! — он подошел к ограждению и вытянул руки вперед, держа ее на весу над бетонным откосом.
— Отпусти, — прошипела Алена. — Я же выберусь и убью тебя! Буду к тебе по ночам приходить.
— Я не против, — он опустил ее на тротуар, успокаивая свое дыхание.
— Ты знаешь, что ты достоин кары? — Алена поправила задравшуюся куртку.
— И какая же кара меня ожидает?
— Я пока не придумала, — она сжала его локоть, — но я подумаю.
По набережной неспешно прогуливались молодые парочки, с интересом глядя на двух глупо улыбающихся влюбленных, не уступавших им в молодости, несмотря на паспортный возраст. Гудя подшипниками втулок, проносились лихие велосипедисты, окликая зазевавшихся мелодичными переливами звонков. Наверху склона темнел стволами деревьев Нескучный сад, доносилась гулким басом репетиция какой-то группы. Наглые воробьи облепили клочок земли около скамейки, выпрашивая еду у шумной компании, расположившейся здесь для небольшого пикника, выстроив на гранитных плитах облицовки склона бар из разношерстных бутылок.
— Не устала?
— Нет, но хочу есть.
— Дойдем до конца, — он показал на уже видневшееся здание академии наук. — И пойдем обедать.
— А куда?
— Не знаю, найдем что-нибудь.
— Я такая голодная, что готова на все! И в этом ты виноват!
— Почему же?
— Приучил меня много есть. Я, кстати, все съела, что ты мне оставил! Я молодец?
— Хм, там же немного было.
— Для меня это уже много. Смотри, растолстею!
— Это будет очень нескоро.
— Мне кажется, я уже вес набрала.
— Это на тебя снег налип, — он сделал вид, что стряхнул его, хлопнув ее по нижней части куртки.
— Эй! Ну не здесь же! — возмутилась она.
— Ничего, никто и не заметил.
— Так вот это-то и обидно!
Подъем по крутой лестнице заставил их обоих тяжело дышать на вершине, улыбаясь и весело переглядываясь, они спустились к подземному переходу. В свете желтых фонарей, скрытых от очумелых ручек металлической решеткой, тоннель, отливал медным
